Георгий Лопатин - Потрясатель: Божественный уровень. Схватка за Даронар. Потрясатель вселенной [сборник litres с оптимизированной обложкой]

Тем временем ближайшие звездочки трансформировались в размытые силуэты тел, так что не определить расовой принадлежности… этакие приведения, кто-то плотнее, кто-то… прозрачнее, то есть практически растворились.

Расстояния здесь как такового тоже нет. Все может быть как бесконечно далеко, так и близко, что прямо рукой дотянуться до любого можно… вот они и проявились вблизи меня, стоило только на них сконцентрировать внимание.

Те тела, что поплотнее, проявляли еще некоторые признаки жизни, то и дело судорожно подрагивая, как если бы спали и видели не самый приятный сон (хотя кто их знает, может, действительно спят и видят сон… как их раз за разом убивают, ничего приятного в этом нет, по себе знаю), но большинство, почти совсем прозрачные, застыли недвижимыми статуями. Это только я барахтался, как мотылек, попавший в воду, создавая круги на воде. Но оно и понятно, я сюда угодил только что и еще не смирился с новым местом обитания и не адаптировался к местным условиям. Хотя, наверное, все же стоило бы чуть утихнуть, ибо я произвожу слишком много… шума, а то мало ли что. В незнакомом месте всегда лучше вести себя тише воды, да ниже травы.

Поздно…

– Ты-ы…

Ко мне кто-то направился… и не один. И интонация этого некто мне сильно не понравилась. Звучала в ней многообещающая угроза. Даже что-то знакомое в голосе послышалось. Ну что за жизнь… точнее, смерть! Даже в мире мертвых не обрести покой и приходится драться насмерть. Вот такая вот фигня… А в том, что драться придется, я уже не сомневался.

Вот и классическая гоп-компания: громила-заводила и позади шавки-прихлебатели. Ба, знакомые все лица! Черт бы их побрал… Меня всего перекосило. Ко мне начал подгребать Камерол, бог войны, а с ним еще парочка силуэтов… их я узнать не смог, очень уж оплыли у них лица, словно восковые. Даже бога войны я узнал не без труда, так как его тоже хорошенько перекосило. Видимо, так отражается на богах забвение среди смертных, обезличивая их внешнюю, да и внутреннюю сущность тоже. Только что-то с ними этот процесс произошел очень уж быстро. Ведь еще поколение не сменилось с момента их смерти. Но, видимо, все дело в том, что им всем нашлась замена, а если бы не было действующих аналогов, то их и дальше бы помнили и почитали, пусть и по инерции.

Не ожидая от нашей встречи ничего хорошего, ибо, в отличие от меня, Камерол погиб полным сил, что и сейчас проявлялось в довольно плотной и яркой его духовной сущности, я попытался сбежать, так как драться с ним бессмысленно, тем более что он не один, а против толпы тем более бессмысленно драться. Но куда там… я по сравнению с ним передвигался как паралитик, да еще со сломанными руками и ногами.

С оружием в Великом Ничто оказался швах, так что не отстреляться. Брони тоже нема… мы тут вообще без ничего… нудисткий пляж какой-то. Придется драться голыми руками, а если точнее, то голой силой и волей.

Вот ведь, из огня да в полымя…

«Странно, если тут можно драться, то что, можно еще и поглощать энергию других богов-мертвяков?» – задался я вопросом, вспоминая свой вампирский опыт, дескать, авось удастся вцепиться Камеролу в шею. Если так, то почему здесь и сейчас не всеобщее побоище в попытке поглотить энергию друг друга, а вполне себе пасторальная картина?

Впрочем, очень скоро, а может, и через целую вечность, я узнал, что к чему, когда Камерол добрался-таки до меня и начал с нечленораздельным воем мутузить почем зря, сминая мои блоки, вышибая из без того почти прозрачного меня клоки маны. И хоть говорят, что мертвым не больно, но, видимо, боги в этом отношении составляют исключение, так как мне было очень даже больно.

Так вот, один мертвый бог в этом кладбище богов мог окончательно замочить другого мертвого бога, то бишь окончательно развеять, но вот поглотить его энергию он не в состоянии.

Я это проверил на опыте, извернувшись и войдя в клинч, с рычанием вцепился-таки в шею Камерола зубами. Отодрал от него клок маны, но увы, поглотить его не смог. Даже пожевать не вышло.

– А-а!!! – взвыл бог войны от боли и, отодрав меня от себя, со всей силы отшвырнул, как куклу, далеко в сторону, благо что я совсем легкий, еще немного – и совсем невесомым стану, а там и до полного растворения недалеко.

Ну, хоть такая передышка, пока он снова не доберется до меня… Может к этому моменту успею, что-нибудь придумать.

Пока мой враг даже в смерти снова плелся ко мне, точно зомби, я успел приметить, что тот, кто пытался убить, в данном случае Камерол, тратил энергию ничуть не меньше, а то и раза в два-три больше, чем выбивал из убиваемого, то есть из меня. То есть смерть жертвы гарантированно приводила к смерти убийцы, пусть не сразу, но времени на ожидание возможного возрождения, на что надеялись все, у него оставалось на порядок меньше.

Так что в ответку бить нельзя, сделал я логичный вывод. Прямо какая-то взаимная аннигиляция получается. Потому, собственно, никто и не трепыхался лишний раз, не говоря уже о том, чтобы драться – дураков и самоубийц тут нет. Боги, как утопающие в холодной воде люди, старались двигаться как можно меньше, чтобы не тратить драгоценное тепло.

Хотя глядя на Камерола, прямо-таки пылавшего жаждой мести, не скажешь, что среди богов нет дураков, но, как видно, все спятившие (хотя он и будучи живым не производил впечатление особо умного) развеиваются в первую очередь вместе с теми, кого они добили в порыве приступа неконтролируемой злобы.

– Да что ты ко мне прицепился, как клещ?! – возмутился я, пытаясь отбиваться от вновь вцепившегося мне в горло Камерола, но тщетно, бог войны был сильнее меня и держал цепко. – Не я же тебя грохнул, в конце-то концов, а Трасскор!

На несколько мгновений Камерол ослабил хватку, лицо его приобрело более осмысленное выражение, видимо, вспомнив, что действительно так оно и было, но потом, снова не говоря ни слова, начал меня давить, выдавливая из меня энергию, как пасту из тюбика, и теряя сам.

– Ты во всем виноват… – прорычал он все же с дикой ненавистью в голосе.

В общем, с психом говорить не о чем, виноваты будут все вокруг, но только не он сам.

Но что же делать?! Он же меня сейчас окончательно развеет!

Мое тело уже начало просвечивать насквозь, как дымка. И то, что он сам исчезнет без остатка, меня ничуть не греет.

Вот где я познал истинный страх и отчаяние! Еще никогда я не находился в столь безнадежном положении. Ведь никакого приема из кунг-фу тут не применить!

И тут, спустя вечность-миг, когда я уже стал совсем никакой, когда растворились ноги и исчезли руки, так что я стал походить на какой-то мешок с головой, мысли стали путаться, что я не мог уже ни на чем сконцентрироваться, до меня донеслись смутно знакомые голоса: