Александра Лисина - Вожак [litres]

– Потом с ним поговоришь. И с Милле – тоже. Леди Эланна, я бы попросил вас дать нам возможность обсудить некоторые вещи наедине. Надеюсь, моя просьба не покажется вам слишком грубой?

Леди Эланна прищурилась: владыка смотрел на нее весьма неприветливо.

– Ну что вы! – У нее заметно похолодел голос. Леди наконец убрала изящную ладонь с руки Таррэна. – Я все прекрасно понимаю. Таррэн, я подожду возле портала.

Тиль, дождавшись, пока она отойдет, снова повернулся к сыну.

– Ты ничего не хочешь мне объяснить?

– Почему я должен что-то объяснять? – немедленно нахмурился и Таррэн.

– Я полагал, что наша встреча пройдет несколько иначе, но теперь вижу, что, наверное, зря тебя поторопил. Кажется, ты неплохо провел время.

– Нормально я его провел, – фыркнул Таррэн. – С пользой. В чем дело, отец? Зачем ты обидел Эланну? Это визит вежливости, а не попытка захватить наши границы. Что все это значит?

– То же самое я хотел спросить у тебя.

– Вы выдернули меня сюда, едва не разорвав на части, а теперь тебе интересно, что это значит?! – Таррэн перехватил настороженный взгляд Элиара, но, вопреки всем разумным доводам, побратим не спешил подойти и поздравить его с успехом.

Светлый эльф держался отстраненно, смотрел с подозрением и непонятным неодобрением. Даже дети выглядели недовольными и… разочарованными? Какими-то чужими, взъерошенными, неприветливыми.

Тирриниэль, угадав смутное беспокойство сына, грустно усмехнулся.

– Эланна красива, правда?

– Безусловно, – пожал плечами Таррэн. – У себя на Алиаре она считается первой красавицей. Она тебе не понравилась?

– Дело не во мне, сын мой. Полагаю, она не оставила тебя равнодушным?

– Я же не слепой.

– Жаль, – прошептал Тирриниэль, отступая и с горечью изучая недоуменное лицо сына. – Жаль, что все так сложилось и ты оказался не таким стойким, как я думал. Но еще больше жаль, что Бел тебе верила. В то время как… ладно, я все понял. – Владыка Л’аэртэ резко отвернулся. – Она ждала тебя все это время, Таррэн. Искала. Звала. Мне казалось, у нее есть на это причины, но теперь я понимаю, что ошибся.

– Отец!

– Мне жаль, сын, но ее я тебе не прощу.

Таррэн замер, ошеломленно глядя в спину быстро уходящего отца. Обернулся к Элиару, посмотрел на детей. Увидел на лице Милле отчаяние и заблестевшие в глазах слезы. Затем обратился за помощью к старшему сыну, но тот только смотрел в ответ огромными, неверящими, совершенно безумными глазами, а в мыслях у него было… У хозяина Проклятого леса вдруг вырвался тихий, полный досады возглас:

– Темная бездна! Вы о чем подумали?!

Он лихорадочно продолжил считывать чужие мысли. Заметил среди деревьев незнакомых эльфов, следы недавно ушедших перевертышей, напряженные лица каких-то смертных…

Стрегон вздрогнул, когда настойчиво ищущий взгляд остановился на нем.

– Сар’ра?!

Но тут до сознания Таррэна донеслась последняя, самая громкая мысль, которую пытался донести до него владыка Л’аэртэ. Он вмиг окаменел, замер, не веря, что дал повод в себе усомниться. Наконец пошатнулся и неслышно прошептал:

– Почему ты уходишь, отец?! Почему все вдруг так переменилось?! И по какой причине ты перестал мне верить?!

Тирриниэль, наглухо закрыв свои мысли, на мгновение обернулся.

– Тебя не было дома двенадцать лет. Полагаю, не надо пояснять, что именно за это время могло измениться?

– Сколько?!

– Двенадцать, – сухо повторил Тирриниэль. – Если для тебя это мало… Ну что ж…

Хозяин Проклятого леса опасно пошатнулся и неверяще охнул.

– Святые небеса…

– Ты прав. Хотя, боюсь, твое возвращение уже ничего не изменит.

– Двенадцать лет… Бездна… целых двенадцать! – На Таррэна вдруг стало страшно смотреть.

Стрегон никогда не видел, чтобы эльфы бледнели так стремительно и жутко. Но Таррэн не просто побледнел – он буквально побелел; исхудал за какую-то жалкую секунду – мгновенно, дико, страшно. Его глаза потухли и провалились внутрь, в горящих зрачках будто кто-то задул тлевшее там пламя – они стали черными как ночь, пустыми и такими же холодными. Губы посерели, потрескались, но Стрегон все-таки сумел понять то единственное, что они еще смогли прошептать:

– Белка…

Таррэн обвел поляну полубезумным взглядом, но Гончей здесь уже не было. В воздухе еще витал нежный аромат ее кожи, но вынести его появления с другой она уже не смогла, а потому безмолвно отступила, не пожелав ни говорить, ни спрашивать о причинах, ни ударить. Отвернулась от него, как отец недавно. И теперь исчезла, переживая свое горе в одиночестве.

Таррэн судорожно вздохнул, понимая, что значит уход преданных ей перевертышей. Потом с болью повернулся к нахмурившейся эльфийке и прерывисто выдохнул:

– Эланна, прости, что так вышло! Я не знал, что время в наших мирах течет совсем иначе. Я пробыл у тебя лишь немногим больше двух месяцев, тогда как здесь прошло… – Он в ужасе закрыл глаза. – Господи… прости, Эланна, но я должен уйти!

– Сколько?! – ошарашенно моргнул Элиар. – Месяцы?! А у нас в это время прошли годы!

Красавица удивленно приподняла соболиную бровь.

– Ты говорила, что Изиар разминулся со мной всего на несколько сотен лет!

– Все верно, вы пришли с небольшим интервалом. – Она прикусила губу. – Однако мы изменили структуру портала, и хранители заверили меня, что на Лиаре пройдет всего несколько часов после твоего ухода, а значит, ты мог спокойно пожить у нас еще некоторое время.

– Но прошло двенадцать лет! – Стрегон вздрогнул от неподдельного ужаса, прозвучавшего в голосе эльфа. – Понимаешь?! Она все это время была одна! Отец!

Владыка Тирриниэль недоуменно обернулся, но Таррэн уже не смотрел на него, а в каком-то отчаянии взглянул на детей.

– Это правда, – прошептала Мелисса, едва не плача. – Тебя не было долго. Мы так боялись, что ты… ведь даже родовой перстень почти погас. Мы с таким трудом отправили зов!

– Мама переживала, – тихо обронил Тир, опустив взгляд в землю. – Перстень угасал все эти годы, а зов сквозь портал не проходил. Если бы дед не придумал, как использовать ключи, и не забрал их силу вместо источника…

– Где она? – Таррэн с силой сжал плечо огорченного сына. – Где она, Тир?

Тир только вздохнул.

– Мелисса!

– Я не знаю, – горестно сжала руки Милле. – Когда ты… вы… пришли, мама была рядом, а потом… Прости, я больше ее не чувствую. Не знаю, как и когда она научилась это делать, мы уже больше десяти лет очень редко видимся. Только перевертыши и знают, как ее отыскать.

Таррэн остановившимся взглядом уставился на опустевший лес, в котором не осталось ни одного волка, попробовал ощутить их, но потерпел поражение и глухо застонал.

– Нет! Только не так! Не Бел!