Анеко Юсаги - Становление Героя Щита 11

— Возможно, дело в маске, Наофуми-сама?

— Отчасти я согласен…

Он и меч мог так переключить, чтобы никто не догадался.

Слухи о том, что разбойников возглавляет Герой Меча, казались бы всем такими нелепыми, что они исчезали бы, так до меня и не доходя.

— Но неужели никто из вас не узнал Героя Меча по голосу?

— Он пригрозил убить нас, если мы проболтаемся. И вообще если мы хоть что-то сделаем!

А, ну да. Рен тоже любил оберегать секреты.

Возможно, именно поэтому маску и нацепил.

— Если честно, я даже рад, что вы нас захватили. Наконец-то этот кошмар позади.

— Да, и я…

«Что Рен с ними сделал?» — думал я, занимаясь присвоением награбленного.

— Неужели все Герои таковы? — вздохнула Эклер.

— Вот еще. Не ставь меня на один уровень с ними.

— Иватани-доно… Неужели и это — одна из обязанностей правителя региона?

— Опять ты за свое? Сколько раз еще сказать, что я понятия не имею? Ты что, знакома с трудами отца только понаслышке?

— Неужели и у отца была темная сторона?.. — опять непонятно о чем задумалась Эклер.

Попрошу потом Рафталию и Садину ей помочь.

— Как бы там ни было, сейчас речь о Рене. Мало того, что он без нашего присмотра может кому-нибудь навредить, ему могут попасться убийцы Героев. Мы должны так или иначе поймать его.

Нужно выбить из Рена его дурь, из-за которой он считает, что находится в игре, и при первых же сложностях верит лишь тем, кто приходит к нему с лестью.

Я вот подозреваю даже тех, кто хорошо ко мне относится.

Точнее, их я подозреваю в первую очередь.

Если не выясняешь, что за людьми стоит, потом не удивляйся неожиданным подножкам.

Надо придумать, как поймать Рена живым.

— Как же… сложно схватить человека, который вовсю пользуется Проклятием.

— Согласна, сложно, — поддержала Рафатлия. — Тем более, что брать нужно живьем. Без этого у нас бы оставались варианты.

— Возможно, он видит во мне некоего босса и пытается победить ради опыта.

— Самое страшное, что вы, возможно, правы…

Я слышал, что за убийство людей в этом мире тоже дают опыт.

— Если он действительно хочет опыта, возможно, в нем разыгралось чревоугодие?

Он всегда любил набирать Уровень. Да и вообще люди вроде Рена к такому склонны.

Если предположить, что он потерял контроль над чревоугодием, то мог даже во мне с Раф-тян разглядеть легкую добычу.

— Или алчность… Возможно, он захотел завладеть всем, чем можно, поэтому заручился поддержкой разбойников и копит сокровища.

Вообще, Проклятие алчности я бы даже с некоторой радостью взял на себя, но оно мне не досталось.

— Мысленным самоистязанием занимаетесь?

— И как ты только угадываешь?

— Долго вас знаю.

Снимаю шляпу перед проницательностью Рафталии. Неужели у меня всё на лбу написано?

Как бы там ни было, мы не знаем даже того, отличается ли вид Проклятия от Оружия к Оружию.

Что там еще, гордыня?

В онлайн играх мне часто встречались люди, которые боготворили уровень, а низкоуровневых игроков ни во что не ставили.

Быть может, на деле Рен лишь отыгрывает благородное одиночество, которое на самом деле — лишь отражение эгоизма.

Но я скорее поверю, что такое Проклятие досталось Ицуки.

— Ты знаешь, Эклер, помимо системы с семью смертными грехами есть и другая, с восемью.

— Ой, я про нее слышала, — Лисия робко подняла руку.

И про нее знает?.. Насколько же Герои прошлого любили говорить о грехах?

Им всем по четырнадцать лет, что ли, было?

В общем, семь смертных грехов — это новая система, а в древности их было восемь.

Чревоугодие, похоть, алчность, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордыня.

Разница в том, что вместо зависти печаль и тщеславие.

Позднее печаль объединили с унынием, а тщеславие с гордыней. Наконец, добавили зависть и получили новую систему.

— Если здесь действует старая система восьми грехов, возможно, мы имеем дело с тщеславием — стремлением выглядеть хорошо, но не быть хорошим на деле.

— Вы так считаете, Наофуми-сама? Я не совсем уверена…

— Разве Герой Меча так сильно переживает за свой образ? Отчасти он за него действительно волнуется, но довод достаточно слабый.

И Рафталия, и Эклер усомнились в моем выводе.

— Ну, это мое мнение. Или чутье пришельца из другого мира. Если выразиться иначе… Вот скажите, Эклер, Лисия, тут существуют карточные… или настольные игры, имитирующие битвы против монстров?

— А, да, — ответила Лисия. — Они используются в качестве обучающих пособий, на основе которых разъясняют, как люди становятся сильнее в битвах.

— Обучающих пособий?.. Ладно, сойдет. Короче говоря, мы с Реном и прочими пришельцами много играем в такие «пособия». Но вы ведь понимаете, что хорошо играть в пособия — еще не значит быть сильным?

Кивнули все, и Лисия — в первую очередь.

Кажется, ей эта тема близка.

— Я полагаю… в вашем мире в подобные пособия одновременно играют от силы несколько человек, но Герои приходят из миров, в которых можно играть с людьми со всего света.

— Уа-а… Неужели вы играли в такой большой компании?!

— Только у Ицуки особый случай, но в целом близкий.

Ицуки увлекался консольной игрой.

Впрочем, я в подробные расспросы не вдавался и не знаю, была ли она хотя бы отчасти сетевой.

— Понятно. Теперь мне ясно, почему Герои-доно так хорошо разбираются в нашем мире, — подытожила Эклер. — Без предварительно обретенных знаний не обошлось.

Силу из сетевых игр нельзя назвать настоящей. Привязанность к ней — тщеславие в чистом виде.

Тем не менее, опыт из тех игр сказывается, да и бесполезной такую силу тоже не назвать.

Скажем, у меня в онлайне были друзья, которые нашли работу через связи из игр. Даже меня сетевые знакомые пару раз приглашали устроиться в фирму после окончания университета.

Те, с которыми я встречался в реале.

Не знаю, говорили ли они всерьез, но чертовски приятно слышать, что «нашей компании пригодились бы твое бесстрашие и твоя харизма как главы гильдии».

Сейчас мне, конечно, кажется, что они лестью пытались превратить меня в мальчика на побегушках.

Но мне тяжело представить, чтобы на Рена, с учетом его характера и отношения к товарищам, кто-то возлагал бы такие же надежды.

Мне проще всего вообразить, что он отыгрывал игрока-одиночку, кичившегося редким снаряжением с боссов.

Любой, кому удается подержать бразды правления гильдией, отчетливо осознает, что игрокам незачем стремиться к тому, чтобы стать сильнее всех остальных, а бахвальство добычей не несет никакой пользы и только раздражает.

Тем не менее, кому-то нравится именно такой стиль игры. Можно даже поспорить, что именно на таких людях администрация делает деньги.

— Если человек принимает свою фальшивую силу за настоящую и ломится вперед, даже не пытаясь вырасти как личность… Его силу с чистой совестью можно назвать тщеславной, согласны?