Григорий Шаргородский - Заблудшая душа [litres, трилогия]

– Или лучше пусть с тобой пообщается кронаец?

А вот теперь пленницу проняло. После моих слов Карн даже сделал непроизвольный шаг вперед и дернул руками. Что там светилось в его глазах, я видеть не мог, но хватило и реакции пленницы.

– Я буду говорить. – Ее имперский звучал чисто и без малейшего акцента.

– Сколько вас было в деревне?

– Я и шестеро свободных «младших».

– Свободные – это те, кто ушел из-под опеки «старших»? – предположил я.

– Да, они подчинялись мне и потому выжили в Сатаре.

– Как остановить демона? – Я все же попытал удачу: вдруг на наш главный вопрос найдется ответ у этой девушки.

В глазах пленницы внезапно вспыхнул огонек торжества.

– Никак! Вам не остановить Господина, животные. Вы слишком жалки для этого!

– Животные? – удивленно переспросил я. И тут все стало на свои места: ее кожа, странные глаза и все остальное. – Ты не человек?

– Конечно, я высшее существо. Почти равна повелителям.

– Ты – рабыня. – Вся жалость к этой особи и снисхождение куда-то подевались. Передо мной нелюдь, хотя и с примесью человеческих генов. – В тебе больше человеческой крови, чем дарийской. Для нас ты монстр, а для них – животное.

– Я служу повелителям!

– Как и любой раб. – Разговор стал мне неинтересен. – Карн.

– Да.

– Пообщайся с ней утром, может, что и скажет, а пока пусть подумает.

Мне стало невыносимо душно в помещении, пропитанном тупой ненавистью пленницы, грязных отголосков мыслей Карна и не менее омерзительных желаний, написанных на лицах кронайцев.

Снаружи меня догнал Карн.

– Почему утром?

– Потому что иногда страх сильнее боли. Пусть посидит, подумает.

– Я не хочу ждать. – Глаза кронайца вдруг заледенели.

Все-таки он псих.

– Значит, ею займется Шип.

Лицо Карна исказила нервная судорога, но он все же сдержался. Внутри этого в принципе неплохого человека жили неведомые мне демоны и тайны. Чего он боится и почему служит мне? Без ответов на эти вопросы понять его мотивы невозможно.

– Хорошо, я подожду до утра.

– За ночь и ты, и твои люди должны хорошо отдохнуть. Уходим с рассветом.

– Не хочешь разбираться с горцами?

– Да уж, не хотелось бы.

Я планировал сначала посмотреть, как там Урген, но увидел выходящего из палатки целителя.

– Мэтр, как у нас дела?

– Даже не знаю, ваша милость. С одной стороны, только один погибший и все раненые на ногах, но в некоторых сейчас столько эликсиров, что это уполовинит их жизни.

– И ничего нельзя сделать? – обеспокоился я.

– Можно. Полгода в обители – и все наладится. Но, как вы сами понимаете, такие процедуры очень дорого стоят.

– Ну с деньгами проблем нет. Если профессор найдет в записях нужные нам ответы, мы сразу же возвращаемся в империю. Но время отправки мы будем знать только послезавтра или даже позже. Эту ночь мой друг будет спать, а завтра нас ждет бешеная скачка.

– Мне кажется, вы немного ошибаетесь, – загадочно улыбнулся целитель.

– В смысле?

– Господин Урген попросил у меня отгоняющий сон настой.

– И вы ему дали? – спросил я, чувствуя, как ярость охватывает виски ледяными тисками. Усталость и измотанные нервы не способствовали сдержанности и пониманию.

– Простите, ваша милость. – Целитель потупил глаза, хоть и не был трусом. Он достойно прошел через все испытания, и понимание этого позволило мне справиться со злостью.

– Это вы меня простите, мэтр. Просто никаких сил не хватает, а еще дурость несознательных особ, это я о профессоре. Очень прошу вас впредь раздавать эликсиры только с моего разрешения, если, конечно, это не касается лечения. Здесь все решения за вами.

Учтиво кивнув друг другу, мы разошлись в разные стороны.

А теперь самое время пойти и настучать по одной совершенно бестолковой башке.

В небольшой палатке, разбитой кронайцами для артефакторов, горела магическая лампа, освещая совершенно захламленное свитками и пожелтевшими листами пространство. Конструкция местного походного жилья была похожа на рыцарский стандарт – то есть при небольших размерах там можно было стоять во весь рост и даже сделать пару шагов из одного края в другой.

Очки на носу Ургена мало скрывали покрасневшие и горящие лихорадочным блеском глаза. То ли все дело в магическом свете, то ли так и было на самом деле, но профессор был похож на мумию.

– Проф, твою… – начал я с порога, но, увидев спящего в углу Ежа, снизил тон. – Ты что творишь, придурок? Нам завтра скакать весь день. Предлагаешь привязать тебя к коню?

– Можно и привязать, – равнодушно пожал плечами профессор. – Ответы нам все равно нужны были еще вчера, или как ты там любишь говорить?

– Даже позавчера, – закончил я фразу. – Но это не повод доводить себя до истощения. Ладно, рассказывай, что узнал.

– О, много интересного. Ты знаешь, откуда берутся дари?

– Из яйца? – неуклюже пошутил я.

С минуту профессор удивленно смотрел на меня, затем раздраженно сплюнул.

– Какое яйцо? Они живородящие. Но дело в том, что у них нет деления на самцов и самок.

Это было не совсем то, что я хотел узнать, но перебивать профессора не стоило – закончит с увлекшей его темой и перейдет к делу. К тому же слова пленницы разбудили мое давнее любопытство, и профессор собирался его утолить.

– Ну и как у них это получается? – подзадорил я Ургена.

– Они гермафродиты.

Слова, которое произнес Урген, я не знал, поэтому просто подобрал ближайшее по смыслу, так что нужно было уточнить:

– То есть имеют и мужские, и женские органы…

– Да, они могут поочередно друг друга…

– Только давай без грязных подробностей.

– В смысле? – совершенно естественно удивился профессор – для него эта тема имела чисто научный интерес.

– Давай дальше.

– Так вот, когда приходит время, два дари занимаются тем, что тебе неинтересно, ну, в смысле неинтересно, когда это касается дари, – тут же поправился профессор.

– Не отвлекайся.

– Так вот, сначала они ходят беременными, затем рожают. Всегда двойню, то есть «младших». Так что «старшие» и «младшие» – это не братья, как ты думал, а родители и дети.

– Почему «младшие» похожи на зверей, а «старшие» напоминают людей?

– Сначала развивается животная сущность, а затем интеллект, но это только предположение. В записях подобного нет.

– В смысле – в дневниках Крандола?

– Нет, это свитки еще из степного города. Я тебе говорил, что там происходила часть разработок по превращению людей в дари.

– Ты издеваешься? – начал злиться я.

– А что.

– Ты записки Пожирателя читал?

– А что там читать, – фыркнул профессор. – Двадцать страниц примитивного текста.

У меня внутри все похолодело.

– И?

– Интереснее то, что было у него в мешке. – Профессор подтянул к себе увесистую сумку. – Вот.