Григорий Шаргородский - Заблудшая душа [litres, трилогия]

Ладно, он еще созреет, может быть.

Какой-то дискомфорт заставил меня посмотреть вниз. В принципе стараниями Яны я был почти полностью одет, но кое-чего не хватало. Девушка, поддавшись влиянию момента, так и застыла в своем не очень скромном одеянии, сжимая в руках генеральские сапоги. Мы с графом синхронно посмотрели на хтарку. Сначала она дернулась, словно намереваясь обувать меня лично, но затем в слегка раскосые глаза вернулся опасный огонек, и в меня довольно грубо ткнули кожаными сапогами.

Граф усмехнулся, но эта улыбка прожила недолго, впрочем, как и всегда.

– Так, с Ваном пойдет Лован. Присутствие рядом с генералом центуриона будет выглядеть закономерно. Карн и Яна, отвезете Ургена на наш постоялый двор и будете ждать указаний. Теперь основная задача. Ван, отправишься к императору и узнаешь, что за армия должна напасть на княжество. Постарайся не испортить всего плана. И обязательно выбей грамоту с полномочиями. Да, еще ты узнал, что именно нужно этим проклятым нелюдям от Сатара?

– Нет, упоминалось что-то о недрах, но подробностей дари не знал. Думаю, что его предводитель тоже, – ответил я, мысленно предположив, что нужными сведениями мог обладать «забинтованный» маг дари, но они были уничтожены вместе с мозгом этого монстра.

Граф рассеянно кивнул и, удрученный какими-то размышлениями, вышел из комнаты. Я же присел на кровать и, стараясь натянуть сапоги, параллельно ковырялся в памяти генерала, стараясь «вспомнить» все, что может понадобиться в ближайшее время.

Обуться самому так и не получилось, и хтарка, презрительно фыркнув, все же помогла.

– Ты, дочка, не фыркай или решила, что до старости не доживешь и не познаешь всех прелестей этого дела?

– Может, и доживу, но обуться тебе мешает не старость, а пузо.

– Это не пузо, а комок нервов, – вспомнил я фразу из старого советского фильма.

Здесь эта шутка была неизвестна, поэтому Яна прыснула в ладошку, Карн заржал, как стоялый жеребец, Лован просто улыбнулся, а профессор, как обычно, где-то витал и ничего не понял.

Как оказалось, Яна еще не успокоилась и, когда помогала подняться старческому телу, тесно прижалась, прерывисто дыша мне прямо в лицо.

А генерал действительно еще тот ходок. Тело отреагировало правильно – именно так, как хотела хтарка, но я-то уже привык к выходкам этой особы, так что моего смущения она не дождется.

– Солнышко, мне тоже невтерпеж, но надо работать. Хотя, если попросить, ребята могут подождать пару минут за дверью – на большее меня все равно уже не хватит. Извини.

Смех Карна перешел в корчи, Лован нахмурился, а хтарка – вот чудеса – покраснела. Хорошо хоть смуглая кожа скрывала последствия ее замешательства.

Несмотря на старость генерала, этот боров имел крепкие руки и далеко не старческую хватку. Решившая повторить свои агрессивные действия ручка хтарки была перехвачена на полпути, но не грубо.

– Ладно, девонька, у нас, как всегда, ничья. Надо работать, граф ждать не будет.

Яна моментально успокоилась и отступила назад. Карн резко оборвал хохот.

Блин, да что же тут у вас творится, если даже такие отморозки поджимают хвосты при упоминании начальника княжеской охранки. Кажется, я чего-то недопонимаю. Стараясь сменить тему, задал вопрос кронайцу:

– Карн, Омаров нашли?

– Да, на соседнем острове, – небрежно отмахнулся моряк. – Вся семейка дружно повисла на рее.

Да уж, сменил тему.

Память генерала подсказала направление дальнейших действий, и при выходе из номера я сразу повернул направо. За мной последовал только Лован.

Это действительно был бордель, причем не самый дорогой – генерал оказался довольно жадным человеком, к тому же не обладал утонченным вкусом. Он любил, чтобы женщины были покрупнее. Какие уж там «дома граций» – так здесь называли дорогие пансионы для доступных девиц.

Из-за закрытых дверей доносились довольно характерные звуки. Одна комната была даже открыта, но смотреть на все это безобразие как-то не хотелось. Интонации, с которыми мадам рассказывала генералу о новой девочке-хтарке, говорили о том, что остальные девицы здесь явно даже не второго сорта.

В гостиной генерала ожидал крепкого сложения ветеран. Украшенное сеткой шрамов смуглое и грубое лицо с крупными чертами, короткий ежик волос и колючие глаза – в общем, стандартный набор старого вояки. Внимание привлекала только его одежда.

Когда я впервые увидел Лована и узнал его звание, у меня сразу сложился образ римского воина, тем более что здесь даже воинские подразделения назывались легионами. Так что я подспудно ожидал какой-то туники, сандалий и пластинчатого доспеха с гривастым шлемом. Туники не было, так же как и римского доспеха с характерным шлемом. Точнее, все было, но не в римском стиле. Да и такие слова, как «генерал», «легион» и прочие, я переводил для себя чисто автоматически, а по-настоящему они звучали немного по-другому. Только «центурион» произносился почти так же.

На легионере были довольно просторные матерчатые штаны и короткие, ниже колен сапоги – явно не кавалерист. Его туловище закрывала кожаная куртка без карманов и пояса, что явно подразумевало еще броню и боевой пояс с кучей опасного железа на нем.

Ординарец генерала по имени Дархат был десятником, об этом говорила и память, вместе с татуировкой на скуле и высоко обритом виске, а также пришитая к куртке стилизованная серебряная стрела. Будь у Лована своя форма – на ней красовались бы три таких знака.

– Что-то вы рано, генерал, – осведомился Дархат и вскочил с диванчика, параллельно спихнув с колен плохо одетую толстушку. – А это кто?

Конечно, можно было бы ничего не объяснять, но легионер был с генералом уже десять лет, да и ревнивое выражение на его лице обещало вызванные любопытством неприятности.

– Это Лован, я встретил его в коридоре. У парня проблемы, так что теперь он будет работать с тобой.

Тон был выбран правильно – если у брата-легионера проблемы, то конечно же надо помогать, а генерал, отец всем воякам, и его поступки самые что ни на есть правильные. Даже кольнуло раскаяние за то, что лишаю неплохого человека не только жизни, но и свободы последних дней.

– Привет, брат, в каком легионе служил? – шагнул к Ловану Дархат, протягивая кулак для приветствия.

Центурион коротко ткнул своим кулаком в кулак десятника, а вот ответить за него пришлось мне.

– Немой он. И вообще что-то ты разболтался. Поехали отсюда.

Все нормально – генерал должен быть не только справедливым, но и строгим. Дархат подобрался и быстро зашагал в сторону выхода, подавая нам пример к действию.

Пришло время покинуть это «веселое» место, несмотря на явное разочарование подружки десятника и дородной мадам, так и не успевшей перехватить меня у дверей.