Джим МакКанн - Тор. Рагнарёк

Но все же мысли об увиденном не оставляли Тора. Сын Одина гадал, что оно означало. Это явно была не просто галлюцинация, вызванная Вандой, а какой-то дурной знак, предвестник грядущей беды. Отголосок будущего Ас-гарда и предостережение для Тора.

Возможно, именно поэтому Тор принял столь идиотское решение: войти в Муспельхейм в одиночку. Что-то в его видении привело сюда бога грома. Что-то, что он увидел, но никак не мог вспомнить точно. Сын Одина знал, что прямо сейчас он должен быть здесь. По крайней мере, в Муспельхейме он сможет наконец-то отвлечься от гнетущих мыслей о видении, в чем давно нуждался. А что может быть лучше для этого, чем очутиться в негостеприимном аду, кишащем огненными демонами?

Пока что, правда, огненных демонов не наблюдалось, но он только что прибыл в эту негостеприимную землю. Огненным демонам требовалось время, чтобы понять, что асгардец осмелился сунуться в их логово. Тор искал… да что там, он нуждался в драке, в чем-то, что отвлечет его внимание от дурных мыслей о том, что происходит здесь и сейчас. Но, шагая по расплавленной земле, сын Одина не видел ни души. Подумать только, бог грома пошел на такие жертвы, чтобы оказаться здесь, а его так никто и не встретил!

— Поверить не могу! — громко произнес Тор и закатил глаза.

Что ему оставалось делать? Только то, что на его месте сделал бы любой асгардец, появившийся в пылающем мире Муспельхейма.

Он дал о себе знать.

Дал о себе знать так, как это может только Тор.

Воспользовавшись своим зачарованным молотом, Мьёльниром, Тор призвал с небес молнию, которая ударила в выжженную поверхность Огненного королевства. Тор повторил это упражнение несколько раз, заставив сразу несколько электрических зарядов ударить в землю.

Звук громовых раскатов оглушал.

Молнии прекратились. Воцарилась тишина.

Но только на секунду.

Вдали уже можно было услышать яростные звуки целой толпы огненных демонов. И с каждым мигом звуки приближались.

Тор улыбнулся.

— Голова Халка болеть, — грустным голосом пожаловался Халк.

Он почесал череп мясистой зеленой рукой. Его глаза были закрыты, но яркий свет просачивался сквозь опущенные веки.

Это были первые слова, которые человек-монстр произнес за одному-богу-известно-сколько-времени. И уж точно, первые слова, которые он произнес с тех пор, как забрался на борт «Квинджета» и отправил Альтрона полетать. Это было еще до того, как он выключил передатчик и оборвал любую связь с Черной Вдовой. С любым обитателем Земли, который мог бы его найти. До того, как «Квинджет» увлек Халка в глубины космоса. До того…

Халк медленно раскрыл глаза, в которые тут же ударил яркий солнечный свет. Гигант быстро поднялся на ноги, все еще держась за голову огромной рукой. Сделал несколько неуверенных шагов, тяжело ступая, и тут же споткнулся о нечто, напоминавшее огромное старое колесо.

Тут Халк впервые огляделся по сторонам и обнаружил, что стоит посреди места, крайне смахивавшего на огромную свалку. Со всех сторон земля, насколько хватало глаз, была усеяна мусором и осколками из червоточин, усеивавших небо. Обломки безостановочно сыпались на землю; они словно специально прибывали из отдаленных уголков Вселенной, чтобы принять участие в бомбардировке пустынной местности.

Куда это он попал? Почему так сильно болит голова? Почему ему так тяжело думать? Почему Халк вообще хочет думать?

Минуточку.

Разве Халк не был на борту «Квинджета»? Но если Халк был на борту «Квинджета», что же тогда произошло? Неужели корабль каким-то образом разбился? Неужели сила столкновения каким-то образом лишила Халка сознания?

Неужели он снова вернулся на Землю?

Халк попытался вспомнить, а воспоминания всегда давались ему тяжело. Запоминать мысли, равно как и думать, больше подобало Бэннеру-ученому, чем Халку, но где-то в глубине затуманенного мозга Халка скрывался Брюс, всегда настоящий ученый, всё исследующий и анализирующий.

«Червоточина», — подумал Бэннер.

Он видел ее из кабины «Квинджета». Он с самого начала, как только она возникла перед ними в космосе, понял, что это такое. Червоточина была похожа на черную дыру, только более насыщенную цветами. Она клубилась перед ними, такая яркая и манящая.

Итак, Бэннер сразу смекнул, что это червоточина. Что же касается Халка… Он понятия не имел, что такое червоточина. Это штука светилась, сверкала и совершенно ему не нравилась. Крайне неудачно, потому что именно в нее «Квинджет» и направлялся.

«Квинджет» прошел сквозь червоточину и доставил Халка сюда, в это странное, незнакомое место.

Голова Халка по-прежнему болела, и он устал от Бэннера, устал от размышлений.

Зеленый гигант зашагал прочь по каменистой поверхности, усеянной обломками. На ходу он посмотрел в небо, рассчитывая увидеть столь бесцеремонно разбудившее его солнце. И солнце действительно было там, не сомневайтесь. Но было там и кое-что еще: большая россыпь бурлящих огней — словно прорех в самой ткани мироздания.

«Червоточины», — послышался внутри головы Халка голос Бэннера.

Халк одобрительно хмыкнул и уставился на бурлящие в небе червоточины. Из них на землю лился непрекращающийся поток различных предметов. Гигант пристально наблюдал за тем, как из россыпи бурлящих огней безостановочно валятся самые разные обломки: странного вида корабли, астероиды, спутники и много чего еще то и дело выбрасывалось из червоточин и на огромной скорости неслось к поверхности планеты.

— Где Халк? — произнес зеленокожий монстр. Его голос срикошетил от дюн и разнесся по сторонам, необычайно громкий даже по меркам самого Халка.

Бэннер знал, что он больше не на Земле. В отличие от Халка, Брюс мог сложить два и два и понять, что червоточина была сингулярностью. Межзвездным проходом, соединяющим два отдаленных мира. Космическим «коротким путем» между планетами. Должно быть, «Квинджет» пролетел сквозь подобную червоточину и высадил его здесь. Где бы это здесь ни оказалось.

— Я нашел одного! — раздался голос позади груды металлических обломков, смахивающих на какой-то корабль, только весь искореженный и дымящийся.

Это что, «Квинджет»? Халк не мог сказать наверняка. В песке этой пустыни покоилось слишком много кораблей. Это место напоминало галактическое кладбище.

— Я его заберу, — снова послышался тот же голос.

Халк оскалил верхнюю губу в диком оскале и хмыкнул.

— Никто не может забрать Халка, — произнес он абсолютно серьезно.

А затем он увидел ее. Женщину, пробирающуюся сквозь обломки и смотрящую прямо на него. Она носила броню, но руки ее были обнажены — Халк видел на обеих какие-то татуировки. Женщина устремилась навстречу ему, и когда она приблизилась, Халк увидел, что на ее костяшках виднеется что-то, напоминающее изысканные кастеты.