Алексей Лавров - Quantum Ego [СИ]

Уточнял Пушок персоналии новоявленных господ, портить отношения с боцманом и другими унтерами откровенно не хотелось. Однако, как и следовало ожидать, баковая аристократия это не одобряла и всего лишь закрывала глаза. В малолетних прислужниках унтер-офицеры не нуждались, перед ними лебезили сами матросы.

Пушок поговорил по душам с пацанами, напросился разок с ними за компанию… одного раза ему хватило – он с трудом смог отказаться от мысли попробовать выпивку в игре, да и то потому только, что его Эндрю от одной мысли «мой демон пьянчуга» чуть за борт не выбросился. В следующий раз прислуживать в кубрик пошли Чарли Ёрш, весьма рослый юноша, и здесь габаритные Зуб с Клыком, совсем уже немаленький Бобби и Стужа – господин участковый решил, что и в игре это его дело.

Как он в реальности мечтал вот так зайти в зачуханую нору и вломить вечно пьяным родителям и гостям их за голодных, замызганных ребятишек! Что ж, сбылась его мечта, парни зашли и принялись избивать матросов. Угрюмый Джордж, Эб Топор, Маленький Бобби и Чарли Ёрш просто лупили всех подряд, а Стужа сопровождал это дело расспросами, кто конкретно наливал малолеткам, да откуда берут ром. Его стараниями простое избиение обрело некоторую осмысленность, отчасти заходя в моральную область, а другим краем в практическую.

Матросики всё-всё осознали, особенно после того, как на их вопли в кубрик заглянул шкипер сэр Джон. Оценил мизансцену, от себя добавил башмаком одному матросику и ушёл, харкнув на рожу другому. Пацаны слега притомились и снизошли до искренне предложенной нижними чинами крепкой, как ром, дружбы.

Решили для профилактики сделать такие визиты традиционными, а чтоб господам матросам легче служилось и крепче дружилось, пусть так же таскают ром, да рассказывают, что вообще творится, и какие вопросы им сэр Дасти задавал. Этот сэр весьма заинтересовал Черныша. Гуляет в цивильном платье, формально пассажир, а полномочия повыше капитанских. По всему выходило что-то вроде особиста. Чернышу очень интересно, что делает особист на обычном каторжнике?

Неждан через щёлку в переборке такелажки наблюдал забавные сценки. Когда в кубрик заходили гориллообразные сэр Джэкоб или сэр Джон, у матросиков и раньше сразу возникало острое желание подышать свежим воздухом, аж надышаться не могли, пока боцман или шкипер не выйдут. С недавних пор матросы кубрик посещают неохотно, будто по обязанности, Неждану показалось даже, что по очереди. Заходят смурные, ждут Черныша с Бобби или Стужу с Клыком и Зубом, о чём-то беседуют и выходят счастливые, иногда со следами побоев на радостных лицах.

Неждан.

«Системное сообщение.

Поздравляем! Выполнено игровое задание «Дожить до вечера», вам начислено 50 бонусных очков опыта. Ваш опыт 420.

Приятной игры».

Всегда подозревал в себе что-то кошачье. Взять работу ту же, всю дорогу предпочитал индивидуальный зачёт, даже людей стал делить по простому принципу. Одна, меньшая часть, получив задачу, думает, как её решить самостоятельно, а другая озирается в размышлении, кто бы помог, а то и кого бы припахать вместо себя любимого. И с людьми странно получалось – лично дружили, а с коллективом напряг. Про начальство и говорить нечего, это отдельный вид прямоходящих безрогих козлов или тупорылых баранов.

К чему это я? Да в такелажке ощутил себя настоящим корабельным котом. Никто меня не видит, но все помнят, и прорва личного пространства – я поначалу на канатных бухтах чуть не катался от счастья! Как на них здорово спится! Не верите – поспите с недельку в протухшем трюме, мне лично, чтоб убедиться, хватило трёх дней.

Понятно, хожу, где вздумается, делаю, что захочу, а вообще, приучаем с Захаром друг друга к систематическому труду, мы же всё-таки человек. Днём, пока за общим шумом не слышно, пилим палубу, или прячемся и спим по очереди. Во снах уже специально воспроизвожу все свои драки, что с детства запомнились, а то Захара кошмары одолевают. Перепиливаю потихоньку доски палубы под люк и английский учу. Меня Захар натаскивает, обучаясь основам русского. Очень эффективно, когда учитель и ученик в одной голове. Круглосуточно. Урок не прогуляешь и на уроке в тетрадке не порисуешь.

Ночью понемногу разминаемся, прививаю мальчику привычку к преодолению боли и усталости, ещё к ножику привыкаем, не всё ему дубиной махать. Не было у меня детей и младших братьев, не ведал я того чувства. За то теперь мне совершенно ясно, почему кошка, обняв котёнка передними лапами, лижет ему мордочку и яростно лупит его задними. И почему, едва получив трёпку, малыш снова гоняется за мамкиным хвостом, вымогает ещё, ведь в ней проявление зверской любви.

Допустим, отжимаемся – скулежу было! Не могу, грит, больше и всё. Отвечаю, давай тогда я. Он такой, – ну-ну.

А я его тушку принудил ещё к двум десяткам отжиманий именно на том самом чувстве. Бедняга решил, что сдохнет так скоро. Прям уверен был, что помрёт, пока сам топиться не собрался. Он же у меня красавчик, вши в голове нам ни к чему, выпросил у боцмана ремень на ночь, кусок мыла, как мог, подправил ножик и сбрил русые космы. Нормально получилось, правда, порезался слегка без зеркала. Мальчик испытал стыд и настоящую боль. Но и настоящую заботу! А боль – фигня, смейся, Зак!

Боцман нас сразу не узнал, решил – белка. Дядя Яша дозревает, ему, бедняге, в компании стариков неинтересно, а тут молодые неопухшие уши без дела валяются. Приносит пожрать и свежие новости. Кэп всё никак успокоиться не может, траур по Захарке затягивается, боцманюга от души веселится.

Ну-ну, послужи пока, служака-юморист, время на мягкую вербовку у нас есть. Придумывать он что-то собрался, ага. Не догадывается даже, что детки уже всё придумали, и замысел их сработает с неотвратимостью детонации ВВ.

Неждан.

Как и планировали, на третий день дело сдвинулось. Проснулся я раньше Захара, умотал малыша ночью до нервного вздрагивания. Лежу с закрытыми глазами. То ли грёзы, то ли мысли, у Зака перенял привычку.

Тут Джэкоб притопал, присел рядом на канаты, вздохнул и свою чёрную клешню на мою порезанную голову положил. Смотрю на него сквозь ресницы, а у самого кол поперёк грудной клетки от его несчастного и одинокого образа.

– Дядя Яша, ты чего? – вырвалось по-русски, а он мне: “Why?”

Не "what", а "why"! Захара не бужу, нахватался немного. Спрашиваю на дрянном английском, мол, ты меня понял, что ли? Жуткое зрелище. Жуткое и душераздирающее – здоровенный, седой, с изуродованной харей мужик плачет, закрывая лицо почерневшими клешнями и плечами трясётся. Не лезу, не мешаю. Вроде, отпустило его, подышал, забормотал что-то. Разобрал только "слышта". Ага, сейчас англичане так поморов зовут. А я ему. – Асэй?