Алексей Лавров - Quantum compita [СИ]

Ситуация на юте встала на уши, франки толпой сгрудились на мостике, а у трапов их поджидали беспощадные клинки дедов. Боу и сталкеры, как самые шустрые, атаковали противника, завязшего в драке со смертниками SC. Среди резни, как ангельское пение с небес, юные звонкие голоса воззвали к падшим духом французам. – Брэк даун, факин фрогз!

Французов вдруг осенило – это полный трындец! Жером на мостике одним из первых внял хриплому рёву сэра Джэкоба. – Бросай оружие, рожами в палубу!

«Если хотите жить» предполагалось по умолчанию. Лежать пришлось недолго, британцы поднялись на мостик, зазвучали команды. – На карачки, сука! Пошёл!

Вот и долгожданный пинок под рёбра – на карачки, и пендель под зад – вперёд. Жером сам догадался, куда его гнали, вовремя схватился за край люка, спрыгнул, а сверху тупой башкой вперёд уже летел совершенно охреневший следующий.

Квантум. Французский бриг «Прованс».

Месье Режан поднялся на ноги, подошёл к фальшборту. Проклятье, ничего не видно, опять эти британцы что-то взрывают и стреляют! Среди грохота взрывов отчётливо слышны голоса их мушкетов.

Месье вынул из кармана изящный платок, отёр лицо. Посмотрел на тряпочку, брезгливо сморщился, – фи! И камзол, конечно, в том же состоянии! Когда последний раз мыли палубу? Жером нарвался на штраф!

Француз скомкал платок, но не выбросил, застыл, нервно теребя дорогую вещь. – И чего там копаются эти неумехи, давно пора покончить …

Забывшись, отёр губы, недоумённо взглянул на грязный платок в собственной руке. Снова впился глазами туда, где уже должен заканчиваться бой. Что-то неуютно колыхнулось в душе, нервно рванул платочек зубами.

– У ё…! – Месье сноровисто улёгся на палубе.

На этот раз скорчился за митральезой. Англичане снова забрасывают его палубу гранатами! А это значит…

– О, мой Бог! – Они не обосрались от харь абордажиров, их всех…

Странный свист, стрельба и разрывы внезапно стихли – сейчас британцы явятся сюда! за ним! Ну, почему он просто не потопил эту лохань?! Нафиг ему этот дурацкий патент капитана и это сраное корыто в шестнадцать пушек?! Разве трудно быть почтительнее со старшим братом и не драть его шлюшку почти у него на глазах?! Будь проклят воздух океана со всей его грёбаной пользой!

Перепуганный месье поднялся на колени, протянул руки и возопил, почему-то обращаясь к небесам. – Если меня не повесят! Братец! Любимый! Выкупи меня, я больше не буду!!!

Неждан.

Захар снова заливается свистом с переливами. Бойцы откинули чехлы-палатки с походных печей, шустро разбирают штурмовые пистолеты и гранаты.

Стрелки на мачтах успели перезарядиться и снова лупят по вражьей палубе. Через фальшборт гранаты тучей, слаженный залп – это сигнал на мачты остановить стрельбу.

Знаковый момент – пойдут за нами ребята на чужую палубу? Захар с Грегори вскакивают на фальшборт и, не оглядываясь, лихим прыжком преодолевают пространство между кораблями.

Стреляют не глядя, вдогонку перебросили заряженные пистоли, пацаны ловят и лупят просто «куда-то туда». Тут же рядом приземляются печеньки, Ник и Джонни, ловят стволы, залп. Следом перемахнули казачата с остальными смертниками SC. Захар оборачивается за следующим мушкетоном.

– Лови, малой! – Лют кинул ему пушку.

Стоит с Чернышом и Боу рядом, все с окровавленными саблями, улыбаются нам, самураи, понимаешь! Спокойны и неподвижны – это бой пацанов, их победа, вся, без дележа и остатка!

– Ура!!! – зазвенел в мозгу полюбившийся Захаркин боевой клич. Ударное отделение с абордажными пистолетами наготове бросается в рывок через палубу к противоположному фальшборту, с «Бродяги» хлынула основная волна абордажа.

Корабли похожи, по сравнению с «Бродягой» почти ничего нового, только немного просторней и палубу засрали оболтусы нестроевые. Матросский кубрик изрешетили пулями, закидали гранатами. Всякая потенциальная опасность под перекрёстным прицелом, любой силуэт рвут пули, в каждый люк летят гранаты. Перебежками поочерёдно движемся к мостику. Ой! И кто это тут орёт такой весь прилично одетый?!

– Богатый брат платить! Не надо убить! Пожалуйста!

Квантум. «Бродяга».

Жером сразу после попадания в трюм полностью не осознал, где оказался, и, вообще, что произошло. Сознание просто не желало такое осознавать, искало способы отвлечься, отложить неприятные вопросы.

Благо, что и впрямь было чем заняться. Сначала Жером с парнями ловили поступающих сверху соотечественников. Некоторым сильно поплохело ещё наверху, таких заботливо укладывали на удачно обнаруженные нары.

На самих нарах лежали и другие какие-то люди. Они, хоть и не французы, отнеслись к ним с сочувствием, не пытались задираться, даже освободили для пострадавших место.

Жером, конечно, тот ещё амбал, но себе не льстил – среди трюмных старожилов маячили силуэты не менее колоритных персонажей, добродушие их объяснялась как-то иначе.

Наконец, крышки люков прикрыли, Жером в полумраке присел прямо на доски палубы в проходе между нарами. Мысленно зажмурился, решаясь представить себе всю глубину задницы, в которую их всех угораздило влететь.

И тут рядом присел один из местных и заговорил на чистом французском! Соскучился сука такая по землякам, как подумал потом Жером, а в тот момент он просто ухватился за возможность поболтать с вменяемым на вид человеком.

Бедняга назвался Пьером. Рассказал, что он тоже моряк, на Мадейре сбежал с корабля, связался с местными контрабандистами, да чёрт подтолкнул захватить эту посудину. Ну да, вот эту самую, будь она проклята! Весело оторвались на берегу, от души награбили и ушли в море – он это точно помнит. Очнулся уже в трюме с жуткой головной болью. Оказывается, корабль этот захватил кое-кто ещё…

– Это страшные люди, Жером! А самые страшные здесь Дасти со своим холуём – они отправляют несчастных в ад! Наверх! Не приведи Господь подняться на палубу!

– Если что, я только оттуда. Ничего особенного… – шкипер осёкся, припомнив странных англичан. Вот это – ничего особенного? С чего всё началось-то, дай Боже вспомнить!

Неждан.

Всё-таки напрасно Средневековье считают романтическим временем, а Позднее Средневековье называют галантным веком. В наших современниках и соотечественниках намного больше романтизму и галантности, судя хотя бы по себе, хулигану и матерщиннику.

Даже Захар не стал со мной спорить, сам смутился и передал управление. Галантный, рыцарский образ порушили сами жабоеды начиная с их капитана – дико неловко, когда тебя хватают за ноги и норовят облизать обувь.