Диана Джонс - Сказки Города Времени [litres]

Кто точно улыбался – так это Сэм: когда они встретились с ним у фонтана на площади Времени, он сиял самой широкой своей двузубой улыбкой.

– Твой папа мчался, как ракета! – сообщил он. – Подобрал подол и несся со всех ног. Что, важный повод?

– Да так, средний, – холодно отозвался Джонатан. – Пошли. Через десять минут обещали дождь.

Когда они прошли через арку на площадь Эпох, Вивиан посмотрела в небо. Там сгущались белые облака, за ними подоспели серые, но на дождь было как-то непохоже.

– А точно будет дождь?

– Точно, потому что погоду на этот год мы позаимствовали в три тысячи пятьсот восемьдесят девятом году, – ответил Джонатан. – Засушливые годы мы не берем – надо растить посевы. Прогноз можно узнать у пояса.

– Какая кнопка? – спросила Вивиан.

Мальчики показали ей, как работает пояс, пока они шли через площадь Эпох. От кнопки погоды на руке у Вивиан засветился зеленый список: «5.00–8.40 ясно, темп. 14–17; 8.40–10.27 дождь, гроза ок. 9.07; 10.28–15.58 солнечно, темп. 13–19…»

– Видишь, какой Элио расторопный и предусмотрительный, – сказал Джонатан. – Достал тебе пояс, который ты можешь читать. У меня-то все в универсальных символах.

– А какой тебе дали кредит? – спросил Сэм. – Да нет, вон та кнопка, дурында!

Вивиан нажала кнопку, и на ладони у нее засветилось: «ВСЛ/90234/7C TК 100.00 ед» – прочитала она и слегка оторопела. Двести фунтов? Не может быть!

– Везет же некоторым! – воскликнул Сэм. – Двести масляных парфе!

– У тебя есть еще функция антигравитации, – сказал Джонатан. – А вот это – функция для письма. А какая у тебя часовая функция – со стрелками или с цифрами?

Вивиан так увлеклась изучением пояса, что не сразу заметила, что церемония, из-за которой во дворце было столько суматохи, уже идет по ту сторону площади Эпох. Через площадь медленно двигалась колонна фигур в красном, совсем крошечных на фоне огромных зданий. Отец Джонатана был ближе к голове колонны, сразу за человеком с чем-то вроде серебряного боевого топора, и шагал он сурово, величественно и важно. «И не скажешь, что последние полчаса он метался по лестницам и орал!» – подумала Вивиан.

– А кто это с ним? – спросила она.

– Стража Годичного дворца, – ответил Сэм.

– Всякое отставное старичье из Временного Дозора, – добавил Джонатан и показал на другую сторону площади. – А вон те, синие, – это библиотекари. Пошли. Они все тоже идут в Протяженность.

Синяя колонна маршировала навстречу красной – вздувались на ветру мантии, колыхались синие цилиндры на головах, – а во главе шагали два человека, которые несли на подушке что-то вроде раскрытой гигантской старинной книги. А за ними – туда-то и показывал Джонатан – слева направо по площади струился ручеек фигурок поменьше и стекался в большие распахнутые двери Протяженности. От этого зрелища Сэм прибавил шагу. Но снова остановился у камня Фабера Джона. Две церемониальные процессии были уже так близко, что Вивиан узнала мистера Энкиана под синим цилиндром – он шел сразу следом за двумя библиотекарями с книгой, и вид у него был очень кислый и надутый от важности. Судя по всему, колонны должны были встретиться прямо у камня Фабера Джона.

– Ого! – воскликнул Джонатан. – Поглядите, где теперь трещина!

Трещина шла от угла плиты через золотые буквы «ФАБ» и дальше, туда, где буквы были стерты. Там она расходилась еще на три трещины, которые зигзагом тянулись до самой середины плиты. Джонатану не надо было ничего измерять – и так было понятно, что трещина стала гораздо длиннее.

– Великое Время! Только бы это не значило то, что говорят! – сказал он.

Тут процессии встретились.

– Вековечный приветствует Перпетуум во имя Хронолога! – пропел совсем близко отец Джонатана.

Упали первые капли дождя.

– Может, Фабер Джон во сне пошевелил пальцами на ногах, – не слишком серьезно предположила Вивиан. – Отсюда до той пещеры как раз подходящее расстояние.

Сэм весь сморщился и возмущенно топнул по ветвящейся трещине. Шнурки мгновенно развязались.

Джонатан схватил его за плечо и оттащил в сторону:

– Осторожно! Ты его доломаешь!

– Властью, возложенной на меня, от имени Перпетуума приветствую Хронолог и Вековечного, – пропел в ответ мистер Энкиан. – А это, о мои библиотекари…

Его голос внезапно заглушила пронзительная духовая музыка.

Вивиан подняла голову и увидела, что церемонию грубо прервали и на площади творится не пойми что. Какой-то человек в высокой мятой шляпе выплясывал восьмерки вокруг Вековечного и старика с топором и при этом наяривал на волынке. Вивиан увидела, как он скачет среди Стражи Годичного дворца, прыгает туда-сюда и взбрыкивает длинными ногами, будто придурочный. Старички в красном разбегались от него, и только одна старушка обнажила церемониальный меч и попыталась преградить плясуну дорогу. Но скачущий человек проплясал прямо сквозь меч и заскакал дальше, целый и невредимый, наяривая на волынке как ни в чем не бывало.

Вивиан сообразила, что этот псих, наверное, хронопризрак. Только вот никто из участников церемонии почему-то так не считал. Когда плясун проскакал в толпу библиотекарей, люди в синем тоже разбежались.

– Прекратите! Кто вы такой? – закричал мистер Энкиан.

Плясун развернулся и прицельно брыкнул ногой в сторону подушки с огромной старинной книгой. Вивиан отчетливо видела, что ни длинная нога, ни остроносый башмак не задели ни подушку, ни книгу, но двоих библиотекарей удалось одурачить: они отдернули подушку. Книга соскользнула на землю, взмахнув плотными страницами.

– Книга Судного дня! – закричал мистер Энкиан и вместе с двумя библиотекарями в ужасе ринулся за книгой.

Пока они ползали по земле, плясун вскочил им на спины и погарцевал там. Миг – и он уже скакал прямо на Вивиан, Сэма и Джонатана.

– Арестуйте его! – приказал Вековечный стражникам.

Те закричали в ответ, что этот псих просто хронопризрак. Но их крики потонули в оглушительном вое волынки.

Вивиан отпрянула у плясуна с дороги, перед ней на миг мелькнуло его бледное сосредоточенное лицо, а потом фигура развернулась и вскочила на камень Фабера Джона.

Под бешено пляшущими остроконечными ботинками плита разлетелась на сотню осколков. Осколки разваливались на части, эти части тоже крошились – и через несколько секунд от камня не осталось ничего, кроме сероватого щебня. К этому времени плясуна почему-то стало трудно различить, а визг волынки доносился словно издалека. Потом плясун совсем исчез, и настала тишина, прерываемая только нарастающим перестуком дождя. Камень Фабера Джона лежал на месте целехонький, не считая разветвленной трещины, и на глазах намокал и чернел.

– Будь оно все проклято! – сердито выпалил мистер Энкиан, накрыв Книгу Судного дня полой плаща. – Придется начинать снова.