Диана Джонс - Сказки Города Времени [litres]

В соседнюю арку открывался великолепный вид на проспект Четырех Веков, до самого Миллениума, и на церемониальную процессию, которая уже дошла до его середины. А за спиной у Вивиан почти всю пагоду занимал исполинский колокол Полуденных часов. С первого взгляда было понятно, что в колоколе никаких ковчегов не спрятано. Он был из чего-то прозрачного – весь, даже гигантский язык, и солнце, видневшееся в южной арке, ослепительно отражалось от него.

– Здесь лучше не задерживаться, – предупредил дозорный. – А то он зазвонит, и вы оглохнете. Лопнут барабанные перепонки.

Джонатан проверил и кружевную каменную резьбу вокруг пагоды, но она была слишком открытая, вся на виду. В одном из отверстий покрупнее какой-то турист попробовал спрятать палочку от масляного парфе, и дозорный сразу ее заметил. И убрал, сурово нахмурясь, а потом повел их вниз по винтовой лестнице, которая обвивала башню снаружи. Это была очень хитрая лестница, с глухими высокими перилами, так что над ними виднелось только небо. И нельзя было понять, далеко ли еще до низу. Спускаться пришлось долго, потому что следующий этаж занимал половину высоты башни.

– Часовой механизм, – гордо объявил дозорный, свернул с лестницы и провел их в высокую узкую дверь.

Механизм был весь стеклянный и весь двигался.

Вивиан в восторге глядела, как сверкающие шестерни медленно поворачиваются, цепляются за прозрачные маховики, хрустальные стержни, пружины – их были целые сотни, и каждая деталь двигалась, умно и плавно, и каждая была как-то связана с гигантской стеклянной колонной в центре, которая тоже поворачивалась – медленно-медленно. «По этой колонне мы и поднимались!» – думала Вивиан, ослепленная радужными искрами и ошеломленная прозрачными зеленоватыми глубинами стекла. Но и здесь негде было что-то спрятать, потому что все было насквозь прозрачное.

Даже стены между высокими узкими окнами были сделаны из чего-то полупрозрачного. Свет, отражавшийся от них, был почти что цвета масляного парфе. Все свинцовое бросалось бы здесь в глаза, будто клякса.

Мерцающая дымка перед глазами Джонатана сгустилась, защищая его от яркого света, но Вивиан заметила, как он разочарованно сморщился, когда они снова двинулись за дозорным. Дозорный опять не разрешил задерживаться: оглохнуть от Полуденных часов можно было и в этой части башни.

– Фабер Джон хотел показать всем, что здесь ничего не спрятано! – прошептал Сэм и засопел.

– Тихо! – шикнула на него Вивиан, хотя пространство и так было заполнено легким певучим перезвоном от движущегося стекла и дозорный, скорее всего, ничего не слышал.

Наружная лестница шла до самой земли, но и внутри тоже были лестницы, по которым можно было спуститься этажом ниже, потому что башня книзу расширялась. Когда-то, наверное, она была сторожевой, поскольку в комнате под механизмом были большие окна по всему периметру, но теперь из нее сделали небольшой музей – правда, довольно скучный. Необычного в нем была только стеклянная колонна посередине, которая все поворачивалась и поворачивалась, плавно-плавно. Но вот здесь вполне можно было бы спрятать Свинцовый ковчег – выставить его как экспонат. Они тут же метнулись к ближайшей витрине.

– Это один из первых автоматов. – Дозорный остановился у машины возле двери. – До сих пор работает, между прочим! Хотите масляного парфе?

Сэм содрогнулся.

– Э-э… нет, спасибо, – ответил Джонатан. – Мы… э-э… пришли учиться…

Он включил функцию письма. Когда они двинулись мимо витрин, он притворился, будто деятельно записывает что-то на помятом листе для заметок, который выудил из кармана. Вивиан обошла музей первой и быстро поняла, что и здесь нет ничего похожего на Ковчег. В основном в музее хранились вещи, когда-то принадлежавшие Фаберу Джону. Шляпа, напоминавшая Ампорическую митру Вековечного Уокера, только предназначенная для гораздо более крупной головы, и лежала она на боку, так что Вивиан видела, что ничего в ней не спрятано, очень большая потрепанная перчатка, золотая медаль в виде звезды, страничка, исписанная универсальными символами, какие-то документы – словом, ничего интересного. Вивиан побрела к стеклянной колонне и стала там ждать, когда Джонатан сдастся.

В колонне примерно на уровне глаз Вивиан было четыре ниши. Она рассмотрела каждую по очереди, пока колонна медленно вращалась, а мальчики медленно изучали каждую витрину. Вивиан обошла колонну и еще раз рассмотрела ниши. Они все были разные. Она видела, что их сделали для каких-то четырех предметов, которые были разной формы и размера. Одна ниша была плоская, квадратная и довольно большая. «Железный ковчег!» – подумала Вивиан. Две ниши по обе стороны от нее были овальные, одна большая, другая маленькая. «Спорим, это для Серебряного и Свинцового ковчега!» – подумала Вивиан. Но какая для какого, понять было невозможно. Четвертая выемка, на противоположной стороне колонны от квадратной, была для чего-то высокого и граненого. «Золотой!» – подумала Вивиан. По узеньким бороздкам в этой нише и в большой овальной она видела, что два ковчега были еще и красиво отделаны.

– А зачем эти выемки? – спросила она дозорного, чтобы подтвердить свои догадки.

Дозорный слегка смутился.

– Видишь ли, – сказал он, – легенда гласит, что это для полюсов Фабера Джона. Говорят, они вернутся в колонну в конце времен. Это, разумеется, только легенда, но мы сюда на всякий случай ничего не ставим.

– Странно, что ты этого не знал, – сказала Вивиан Джонатану.

Тот весь порозовел и принял самый что ни на есть царственный вид.

– Когда здесь живешь, Гномон оставляешь туристам. Пойдем. Процессия уже почти дошла.

– Из этого окна открывается самый красивый вид на город. – Дозорный решил, что Джонатан торопится, потому что хочет увидеть церемонию. – Можете посмотреть отсюда, со мной.

– Ой, здорово! – Сэм проскользнул между витриной со шляпой и витриной с перчаткой и прижался носом к окну за ними.

Вивиан протиснулась следом. Джонатан вздохнул и прислонился к витрине со шляпой.

Они смотрели прямо на склон с зигзагообразной лестницей. Процессия как раз подошла к нижней ступени, и пожилой Годичный стражник, который шествовал впереди с массивным золотым копьем, начал подниматься. За ним шел отец Джонатана, статный и прямой в складчатом сюртуке и высоком головном уборе, а дальше – масса народу в мантиях всевозможных цветов, с флагами, знаменами, горшками, из которых валил алый дым, и большими опахалами из перьев. Как только Вековечный ступил на лестницу, раздался оглушительный гром. Гремело во всей комнате и прямо у них в голове. Витрины задребезжали.

– А вот и часы! – сказал дозорный, стоявший у витрины рядом с Джонатаном. – Должен заметить, Вековечный умеет рассчитывать время церемонии. Идеально!