Диана Джонс - Сказки Города Времени [litres]

Тут Дженни оставила попытки организовать эвакуированных детей и бросилась к Джонатану:

– Ты цел! Что случилось? Что происходит, где Вив?

Она посмотрела сначала на Вековечного Уокера, потом на Рамону – и по ответным взглядам поняла, какая участь постигла семейство Ли. У нее стало такое лицо, что у Вивиан мелькнула мысль, от которой она вся похолодела: «Такое невозможно исправить. Никогда. Все кончилось очень плохо и лучше никогда не станет».

Фабер Джон остановился в нескольких шагах от груды мраморных осколков, сложил руки на груди и уставился на остатки плиты.

– Похоже, я верно рассчитал время. Пока еще ничего, но в любую минуту начнется.

И тут же земля взбрыкнула сильнее прежнего. Вивиан увидела, как высокий штырь башни Былого вдали качается туда-сюда. Она в тревоге смотрела на него, думая о хранящейся там коллекции фильмов, и чуть не упустила миг, когда обломки камня превратились в тончайшую пыль и развеялись. Пыль колола ей лицо, будто во время песчаной бури. Вивиан закрыла лицо локтем и отвернулась – и увидела, как пыль разлетается в стороны облаками, а на месте плиты остается темный прямоугольный провал.

– О, бомбоубежище! – с огромным облегчением воскликнул кто-то из эвакуированных.

Однако миг спустя эвакуированные вместе со всеми прочими отпрянули от провала. Там что-то шевелилось – большое, медленное и довольно неповоротливое. Послышались тяжелые шаги – кто-то поднимался. Вивиан пробрал мороз по коже: она поняла, что тот, кто спал под Городом Времени, пробудился и сейчас выйдет.

Шаги заскользили, потом вроде бы нашли опору. Топ-шлеп-бум. Из проема показалась голова огромной лошади. Лошадь прядала ушами и моргала от яркого света, глядя на площадь Эпох и на череду изумленных лиц. Потом мощно налегла на передние копыта и выбралась на брусчатку, очень осторожно ставя копыта по очереди. На спине у нее была всадница в домотканой одежде – неопрятная светловолосая женщина с косой, скрученной в узел на затылке, и морщинами от вечной тревоги на лице.

При виде нее Фабер Джон просиял.

– Жена моя, Владычица Времени! – сказал он. – А лошадь зачем?

Владычица Времени тоже слегка улыбнулась.

– А что плохого? – спросила она. – Я ее нашла во время духовных странствий в Золотом веке, она была ничья. Вот и решила привести ее сюда – я ведь точно знала, что, когда проснусь, здесь совсем не будет животных.

– И правда, их нет, – ответил Фабер Джон. – Никому неохота возиться.

– Вот дурачье, – сказала Владычица Времени. – Надо поскорее доставить сюда еще зверей.

Она перекинула ногу через широченную спину лошади, словно собиралась спешиться, но осталась сидеть и окинула взглядом площадь Эпох. Джонатан и Вивиан изумленно покосились друг на друга. Они прекрасно узнали лошадь – да так, что даже стало нехорошо, – и Владычицу тоже. Это она исцелила Джонатана. Но сейчас она была не совсем похожа на женщину из Золотого века. Она была бледнее и вообще казалась человеком более сложным, как будто под городом спала какая-то очень важная ее часть.

«Какая я все-таки дура! – подумала Вивиан. – Когда я увидела спящую фигуру в подземелье, то первым делом вспомнила маму, но даже тогда не подумала, что это женщина! Только она какая-то маленькая. Ничего не понимаю».

– Вижу, вы обеспечили городу свежую кровь, – заметила Владычица Времени, кивнув на эвакуированных.

– Ну, не совсем. Они сами сюда явились, – признался Фабер Джон. – Но я догадывался, что в нужный момент, когда настанет пора обновления, здесь появятся дети.

Владычица Времени засмеялась. И наконец спешилась – съехала на землю и побежала навстречу Фаберу Джону, и было видно, как они рады друг другу – просто чудо.

– Ты все-таки добился своего, мой старый гений! – воскликнула Владычица. – Я уж думала, обновление тебе не по силам.

Как только она спешилась, лошадь процокала поближе к Джонатану и Вивиан и сунулась большим мясистым носом прямо в лицо Вивиан. Как видно, она их тоже запомнила. Вивиан не знала, как с ней быть, зато Сэм сразу сообразил. Он соскочил с рук Элио и подсеменил к ним, волоча за собой тысячу полос защитной пленки.

– У меня есть мятная конфета! На! – Он сунул лошади угощение.

– Что у тебя с костюмом? Ты что, попал в шестеренки? – спросил Джонатан.

– Нет, это ставни на верхнем этаже Гномона, – ответил Сэм. – Там понизу были пики, но мне как раз хватало места, чтобы протиснуться, только пришлось очень елозить. Вы бы не пролезли. А вы как?

– Ну, самый прекрасный момент был, когда В. С. сунула масляное парфе за пазуху В. Л., – ответил Джонатан.

Сэм ухмыльнулся – но широченная двузубая улыбка вдруг сменилась тоскливой гримасой:

– Масляное парфе! Вот что мне сейчас нужно!

– Ну ты даешь! – поразилась Вивиан. – Я думала, что навсегда отвадила тебя от масляных парфе!

– Отвадила, но не навсегда, – ответил Сэм. – На меня опять нашло.

А последнее важное событие произошло днем в Хронологе. Вивиан очень разволновалась. Во-первых, это было Дознание и Суд, и она была в числе подсудимых. Во-вторых, Хронолог при дневном свете оказался еще пышнее и помпезнее, чем ей запомнилось. У нее даже дух захватило. Он был весь в позолоте, самоцветах и росписях – от мозаики из полудрагоценных камней на полу до потолка, разрисованного под звездное небо.

Все резные кресла были заняты. Джонатан сказал Вивиан, что так почти никогда не бывает, и это ее тоже испугало. Тут были все, кого знала Вивиан, от Петулы и ее помощников до дозорных, которые арестовали Вивиан в Серебряном веке. Когда начали рушиться дома, не меньше половины жителей сбежали в историю, но все равно спасенных Наблюдателей и туристов, застрявших в городе, когда в полдень перестали работать шлюзы на реке, оказалось так много, что Годичные стражники, дозорные и всякие высокопоставленные лица в мантиях стояли по стеночкам. Там и сям в зале виднелись и эвакуированные дети. Их уже распределили по семьям, которые остались в Городе Времени, поэтому они пришли с приемными родителями: те не могли пропустить такое интересное зрелище. Теперь дети сидели, сонные, ошарашенные, и теребили свои непривычные пижамы. По многим было видно, что приемные родители балуют их сверх всякой меры. У кого не было в руках новеньких игрушек, тех украдкой пичкали конфетами.

Еще было странно и страшно, что Вековечный Уокер, сидевший на троне Вековечных сбоку, был не в церемониальных одеждах, а в простом черном комбинезоне, отчего вид у него стал очень серьезный и суровый. Пронесся слух, что Фабер Джон сказал, чтобы никто не надевал никаких мантий. А страшнее всего, конечно, был сам Фабер Джон. Под балдахином в конце зала стояли два огромных трона со звериными мордами на подлокотниках и сияющими крылатыми солнцами на высоких спинках. Джонатан сказал, что эти троны пустовали тысячелетиями, а теперь на них восседали Фабер Джон и Владычица Времени. Что бы там ни говорил Фабер Джон насчет мантий, Владычице Времени удалось надеть на него новенький пурпурный плащ. А сама она облачилась в платье цвета ночного неба.