Тэд Уильямс - Корона из ведьминого дерева. Том 2 [litres]

– Вот! – сказала она шепотом. – Он нас учуял.

Морган подумал, что речь идет о какой-то религиозной церемонии. Возможно, здесь запрещено находиться? И это священное место для троллей?

– Кто такой Речной человек?

Она схватила его за руку, больно ущипнула маленькими сильными пальцами и жестом приказала замолчать.

– Смотри, – прошептала она. – Смотри сюда. – Она указала направление.

Морган разглядел рябь на воде в нескольких дюжинах шагов выше по течению, словно там находилось изогнутое невидимое препятствие, вокруг которого вода текла не так ровно, и оно направлялось в их сторону по мелководью. А потом он увидел то, что сначала не заметил, – большую серую цаплю, стоявшую среди зарослей камыша так неподвижно, что ее длинные тонкие ноги казались частью растения.

– Это всего лишь птица, – сказал он Квине, которая продолжала смотреть в том же направлении широко раскрытыми глазами. – Цапля. Они не едят ничего более крупного, чем кролики и лягушки…

Он не успел закончить объяснения относительно кулинарных предпочтений цапель, потому что в этот момент нечто массивное, длинное и плоское выскочило из мелкой воды и врезалось в камыши. Прежде чем Морган успел разглядеть, что это такое, оно затащило большую, отчаянно сопротивлявшуюся птицу в свою невероятно огромную пасть.

Морган закричал от потрясения и ужаса. Длинное и широкое тело и плоская голова были коричневого, зеленого и серого цвета, пятнистые, точно камни на речном дне, живот и нижняя часть массивных челюстей, поглотивших цаплю, – белыми. Голова чудовища имела необычную форму – расплющенный окорок с двумя свиными глазками, широко расставленными над громадной пастью, и крошечные острые зубы, но больше всего его напугали блестящие пятнистые передние лапы, которые заканчивались плоскими человеческими пальцами, крепко вцепившимися в перья цапли и продолжавшими ее сжимать, хотя та продолжала бить крыльями.

Чудовище проглотило отчаянно сопротивлявшуюся цаплю и скользнуло обратно в реку, а на поверхности не осталось никаких следов его присутствия, если не считать взбаламученной воды и сломанных камышей.

– Клянусь Эйдоном! – Морган понял, что дрожит. – Милосердный бог – что это было?

– Речной человек, – ответила Квина. – Так мы его называем. Он живет в подобных местах. И водится в нашем Синем илистом озере, куда ходят тролли, но мы знаем, где его тайные норы.

– Квина ! – На этот раз Морган сразу узнал голос. – Ты здесь?

– Да, я здесь, Сненнек! – крикнула она с очевидным облегчением. – Калипук в реке. Мы его видели.

– Что ты делаешь на камне? – спросил Сненнек, подходя ближе. – Квина, моя дорогая будущая жена, я не знал, что ты настолько глупа. Я встревожен.

– Я пришла сюда. Морган принц был на камне. – Она встала. – Не говори мне слова, которые говорят детям. Помоги нам добраться до берега.

Младший Сненнек осторожно подошел к берегу реки и остановился выше по течению от большого камня, тыкая в воду острым концом посоха с крючком.

– Я его не вижу, – сказал он. – Вы можете выйти на берег прямо сейчас.

На этот раз Квина не стала прыгать, а взяла Моргана за руку и повела к берегу. Когда они соскользнули в воду, он сообразил, что хотя холодное, но медленное течение доходило ему лишь до бедер, большая часть тела Квины окажется под водой, поэтому наклонился и, несмотря на ее протесты, поднял на руки и понес к берегу. Когда он делал последний шаг, что-то коснулось его ноги – или ему только показалось, но его охватила паника, он забросил Квину на сухой участок и поспешно выскочил вслед за ней.

Когда они вернулись в лагерь, Бинабик и его жена Сискви подошли к ним, чтобы убедиться, что их дочь и Морган не пострадали.

– Да, встреча с калипуком отрезвляет, – сказал Бинабик, разглядывая кровавые царапины на лодыжках Моргана. – Не ругай себя, принц Морган. Они чрезвычайно свирепы и всегда нападают неожиданно. Некоторые из них вдвое длиннее человека твоего роста – или даже больше. – Он похлопал принца по колену. – Я вижу лишь небольшие ранки от камней в реке. Тебе гораздо больше повезло во время твоей первой встречи с водяным чудовищем, чем многим другим!

Морган не понимал, как слова тролля могут его успокоить, – получалось, что встреченный им Речной человек был совсем маленьким? Бинабик использовал слово «отрезвляет», и это также встревожило Моргана, словно маленький человек повторил то, что ему сказали бабушка и дедушка Моргана.

«Может быть, они попросили Бинабика приглядывать за мной? И сказали ему, что я пьяница, которому нельзя доверять?»

Сненнек набросил на плечи своей возлюбленной плащ и повел ее переодеваться в сухую одежду. Когда Бинабик и Сискви вновь принялись ухаживать за страдавшей от лихорадки ситхи, Морган прошел через лагерь и сел у костра рядом с Порто.

Старик посмотрел на дрожавшего от холода принца, который промок до самого пояса.

– Что случилось, ваше высочество? – спросил Порто. – Вы упали в реку?

– Не совсем. – Морган наклонился поближе к огню. Было лето, и хотя быстро спускался вечер, воздух оставался теплым, однако Морган уже и не помнил, когда он так страшно мерз, даже в заснеженном Риммерсгарде. – Я едва не стал трапезой Речного человека.

– А кто это?

– Тролли называют его калипуком. Я никогда не видел ничего подобного. – Он описал чудовище Порто, который должным образом обрадовался спасению Моргана.

– Вот почему я никогда не расстаюсь со своим мечом, – сказал Порто, с любовью поглаживая рукоять клинка. – Лес и эти дикие земли полны ужасных существ. Я рассказывал вам о тех, что видел у ворот Наккиги?

Морган уже собрался устало ответить, когда его зубы наконец перестали стучать от холода, что он слышал от старого рыцаря о воротах Наккиги сотни раз, но в последний момент сообразил, что сэр Порто никогда ни о чем таком не говорил.

– Значит, такие чудовища были у ворот Наккиги? – спросил он. – Калипуки?

– Я не видел вашего водяного монстра, поэтому не могу сказать. Но поверьте мне, мы сражались с самыми разными демоническими порождениями. Норны сами по себе ужасны, с их мертвенно-белой кожей и пустыми глазами. И они молчат! Словно призраки. Однажды мне пришлось биться с одним из них в пещере на склоне горы. Он был уже ранен, слава милосердному богу. А когда я отхватил ему мечом руку, он не произнес ни слова, даже не закричал от боли – просто продолжал ползти ко мне, не обращая внимания на кровь, которая лилась рекой. И только после того, как я отрубил ему голову, он остановился. Но не норнов я боялся больше всего. Нет, самое страшное – гиганты.

У Моргана совсем не было настроения слушать дальше, но он никак не мог согреться и не хотел отходить от костра.