Евгений Лакс - Гамбит предателя [litres]

Аккуратная полная борода и строгий взгляд придавали лицу королевское благородство, и даже сероватый оттенок кожи не препятствовал такому образу. Слайт остановил изображение на стене, видя реакцию Децимуса. Тот поднялся, подошел вплотную, и вблизи стало ясно, сколь сильно они похожи. Такие же тонкие брови и нос, умные зеленые глаза, выдававшие активный мыслительный процесс, несмотря на внешнее спокойствие. Лишь впалость щек и худоба отличали мага от изображения. Но если бы он посвятил немного времени тяжелой мужской работе, то сходство было бы почти идеальным. Децимус во все глаза всматривался в лицо, столь похожее на его собственное. Он хотел протянуть руку и дотронуться до изображения, но Слайт вежливо остановил его и попросил вернуться в кресло.

– Лорд Слайт, я услышал ваш зов, – произнес рыцарь, слегка поклонившись.

– Присаживайся. – Слайт устроился на голой траве и жестом предложил последовать его примеру. В голосе владыки тьмы была непривычная тяжесть, будто он вымучивал из себя слова. Было ясно, что сказанное сейчас будет очень важным и личным. – Я всегда отдаю долги. У меня есть просьба. Тяжелая. Очень тяжелая.

– Я выполню любой ваш приказ.

– Да, Кристиан. Я не буду приказывать как лорд. – Слайт на время замолчал и устремил взгляд на одну из мерцающих звезд. – Я хочу, чтобы ты пообещал мне, что не будешь жить спокойно, пока не исполнишь мою просьбу. Не как веление владыки, а как предсмертную, последнюю просьбу друга.

– Предсмертную? О чем вы говорите? – Кристиан подвинулся ближе и пристально всмотрелся в лицо Слайта. Децимусу казалось, что бывший паладин смотрит прямо ему в глаза.

– Мне нужно, чтобы ты покинул войско и отправился на юг, далеко. Я хочу, чтобы ты не отступал от выполнения миссии, что бы ни случилось, что бы ты ни услышал, как бы ни сложилась судьба завтра. Я прошу тебя дезертировать и уйти из войска. И, клянусь смертью, никогда еще я не поручал столь важного задания кому-то, кроме себя.

Возможно, известие о том, что величайшее в истории сражение произойдет без него, опечалило рыцаря. А может, и нет. По его беспристрастному лицу невозможно было понять, о чем именно он думает. С холодным спокойствием Кристиан всматривался во владыку тьмы, который называл его своим другом, и, видимо, анализировал его слова.

– Я в вашем распоряжении, лорд Слайт.

– Я всегда отдаю долги и держу обещания. От этого обычно больше проблем, чем пользы. Когда-то я дал клятву и не сдержал ее. Кажется, это было так давно – хотя прошло не больше пары месяцев. В начале нашего пути мы с Джартом освободили Призрачную леди.

– Аннику?

– Это Джарт тебе растрепал?

– Нет. Дошли слухи, мол, Призрачная леди вселилась в одного из командующих при штурме форта, и тот дал приказ отпереть ворота. Сам я привидение не встречал.

– Все примерно так и было. И я поклялся Аннике, что, когда она сыграет свою роль в нашей войне, я избавлю ее от призрачного существования. Ее душа по необъяснимым мне причинам застряла в этом мире, и изгнать ее не каждому под силу. Но я знал способ.

– Почему вы не сдержали обещание?

Слайт глубоко вздохнул:

– Я хотел найти решение, как вернуть ей тело. Вернуть ей полноценную жизнь. Я ведь лорд ужаса, повелитель смерти, Архипредатель и так далее, – безмятежно перечислил Слайт свои титулы. – Кому как не мне под силу осуществить подобное? И когда настал срок, я отказался, сообщив о своих намерениях. Она пришла в бешенство, упрекая меня, что я не имею права отказываться, что уговор есть уговор, но я настаивал на своем, утверждая, что она говорит это от отчаяния, не веря в удачный исход. В общем, это был наш последний разговор.

– Похоже, вы к ней привязались. И не хотели отпускать.

– Да. Я к ней привязался, – не стал скрывать Слайт.

Децимус отметил проницательность Кристиана.

– Вы хотите, чтобы я убил ее?

– Нет. Хочу, чтобы ты ее оживил. Если уж встали на этот путь, попробуем пройти до конца. Сам знаешь, упертость не порок, но… но если она будет артачиться – грохни ее еще раз: я не обижусь, клянусь удачей Спрута!

Изображение подернулось рябью и вновь начало меняться на вид обычной стены.

– Это был… мой отец? – спросил Децимус, и казалось, этот вопрос потребовал больше храбрости, чем сражение с магом-архонтом. Он не знал, какой ответ хочет получить, ведь это был не простой человек, а рядом с ним – не обычный маг; Слайт чуть не уничтожил человечество, а Кристиан, будучи его сподручным, не только был не против, но и активно помогал ему. Что же происходит на самом деле? Децимуса не покидали мысли о том, что все это – какая-то грандиозная ошибка. Что эти люди не способны на злодейство таких масштабов. Война с нежитью была, это факт. Погибли тысячи людей, это факт. Были грандиозные сражения, это факт. Слайт, Джарт и отец Децимуса руководили армией тьмы. Факт ли это? На изображении они хотя и вызывают трепет, но едва ли можно назвать их безумными злодеями. Напротив, им не чужды разум и логика, и даже простейшие человеческие чувства. Так что же на самом деле произошло два десятилетия назад? В голове вспыхнули последние слова Меланты. Просьба освободить Джарта…

– Потерпи. Ровно двадцать два года назад… – прервал его размышления Слайт.

…Это воспоминание оказалось самым ярким на фоне предыдущих. Простой дом, одиноко стоящий на зеленом, обильно поросшем цветами холме. Яркое солнце пробивалось сквозь перистые облака, кочующие по лазурному небу. Вокруг длинного стола, накрытого расписной скатертью и забитого яствами, бурлили разговоры, шутки и смех. Группа абсолютно непохожих друг на друга людей от души веселилась, забыв про рамки этикета. Децимус заметил среди собравшихся знакомые лица. Ему показалось, что геомант в изумрудной мантии – это не кто иной, как Таламон. А сидящий особняком в тенечке темнокожий волшебник в одеяниях с узорами пламени – сам Гарри Уголек.

Остальных собравшихся Децимус не успел разглядеть, и взгляд из окна переместился внутрь просторного, светлого дома.

Кристиан, казалось, помолодевший в сравнении с предыдущим образом, сейчас будто обрел вторую жизнь. Его кожа приобрела здоровый оттенок, он от души смеялся, беседуя с юношей, который смутно казался Децимусу знакомым.

– Нирас! – выпалил Децимус.

– Нирас, Спрут, Дюпон, Сокол, Бруми – и так далее. Вечно он выбирал имена из пяти букв…

– Но… – Слайт приостановил поток вопросов.

Дверь комнаты распахнулась, и на пороге возникла прекрасная акалийка, несущая в руках завернутый в рушник каравай. Словно копия Маргариты, однако все же не она. Несмотря на улыбку и добрые глаза, акалийка отнюдь не казалась простодушной. От нее веяло мудростью и спокойствием, хотя она и веселилась наравне со всеми.