Евгений Лакс - Гамбит предателя [litres]

Медвежья лапа, которую я кое-как натянул на палку, а после сделал нарукавником, служила мне самым первым оружием.

Плащ с капюшоном из того же материала, что и прочая одежда. По краям тиснесние и вышитые руны. При взгляде со стороны они словно обретали объем.

– Антимагическая защита, – прочитал руны мальчишка. Вот чем ты занимался все эти годы, Слайт: вышиванием? А почему бы и нет? В карты там играть не с кем. Сидишь в кресле, шевелишь спицами. Торопиться уже некуда.

Последним подарком оказалась мутная сфера: лишь она коснулась моей руки, как в ней появилась едва заметная точка света. Мучительно медленно она поползла к краю сферы.

– Что это?

– Зеркалка.

Точка указывает в сторону ее копии. Опять ты суешь всюду свои щупальца, да, братец? Как же порой хочется найти потерянный тобой страх и вернуть его в полном объеме!

Сгоревшая переборка падает на мою голову, я выпрыгиваю из окна рушащегося дома и попадаю на пир мясника. Деймос раскручивает окровавленную алебарду и, будто смерть косой, пожинает ряды ополченцев. Брызги крови летят во все стороны, и капли орошают ближайшие здания. Он упивается битвой, это его стихия, его дом. Знакомый силуэт мелькает в окне одного из домов, и я бросаюсь за ним. Наши клинки скрестились. Его тонкое обсидиановое шило жалило с быстротой молнии, и от звона закладывало уши. При столкновении взглядов я не видел и следа от внушаемого мной трепета. Лишь насмешливая ирония. Спрут. В прошлой жизни – самая надоедливая муха, от которой нет спасения. Она жужжит рядом, вроде и не трогает, но наблюдает, и от нее не избавиться.

Я иду в конюшню, успокаивая тень. Решив, что или я поеду верхом, или пусть мир горит в огне, а я буду пить чай с «просто поваром». До того момента, пока новый интересный и уникальный способ убийства не придет в мою голову. К сожалению, монета упала решкой, и тяжеловесный вороной конь нашел в себе силы не вылететь из стойла, почуяв запах смерти.

Мои освободители хотят услышать дальнейший план.

– Едем в Еллинг.

– А потом?

– Потом… как говорил Слайт, я все там разнесу.

24-й год эры объединения. Двадцатый день осени.

Остров Аркей

На первом же привале Децимус смог пересилить страх и попытался аккуратно расспросить у Джарта о своих родителях. За последний день он чуть не забыл, что когда-то согласился на все эти приключения, чтобы узнать эту тайну.

– И че? – наплевательски спросил Джарт.

– Лорд Слайт сказал, что ты сможешь что-то о них рассказать, – вступилась Меланта, а Децимуса аж передернуло. Он не привык, что имя Архипредателя столь обыденно звучит в разговоре.

– Мне наплевать. – Они уже покинули аркейские горы, и снег остался позади. Однако сильный морозный ветер дул в спину, пробирая до костей, но Джарт стоял столбом, не обращая внимания на капризы погоды. Казалось, ничто не способно вырвать его из раздумий. Он повернулся, и его взгляд застыл на юном некроманте. Децимус попытался не отводить глаза, но его хватило лишь на несколько секунд.

– Почему бы тебе самой не рассказать? – обратился Джарт к Меланте.

– Я знаю лишь образно, со слов лорда Слайта. Я не была участником тех событий и не знала его лично.

– Что? – воскликнул Децимус так громко, что Джарт поморщился и приложил пальцы к вискам. – Ты все знала? Это же была уловка! Ты все могла рассказать и по пути!

– Да, – спокойно подтвердила она, – но я знала слишком мало.

– Я не могу в это поверить! Ты не…

– Не шуми, – тихо попросил его Джарт, и казалось, даже ветер перестал завывать по его просьбе. – Рассказывай, – сказал он Меланте.

– Хорошо. Я плохая рассказчица. Децимус, что ты знаешь о паладинах?

– Немного, только образные подвиги. Орден очень скрытный и не посвящает кого попало в свои тайны. Рыцари с магическими способностями и кодексом, влияющим на весь жизненный уклад.

– Да. Сейчас паладины имеют единый орден с равными для всех законами, однако так было не всегда. Раньше их было несколько. Ордена Лунной Лилии, Лазурного Светлячка и Белого Пламени. Орден Лунной Лилии располагался на юге Аморфии, но никто, кроме самих паладинов, не знал точного места расположения. Вне зависимости от ордена паладины всегда взаимодействовали друг с другом, поддерживали контакт и нередко устраивали совместные походы. В былые дни количество паладинов на материке достигало нескольких сотен. Они очень ревностно относятся к памяти, считая, что истории о былых подвигах прекрасно мотивируют на новые свершения. Потому в каждом ордене есть своя книга памяти, которая является священной. Никто не видел ее и не…

– Я видел. – перебил Джарт. – В книге памяти записаны все когда-либо принимавшие сан паладина и все их деяния при жизни.

– Значит, мой отец был паладином? Наверное, это здорово! Они ведь герои!

Джарт криво улыбнулся:

– Он был не просто паладином. Он был единственным, чье имя было предано забвению. – Джарт растягивал фразу, смакуя эффект, который она производит на Децимуса. – Не переживай. Твой отец вырвал свою страницу самостоятельно.

– Зачем?.. – прошептал Децимус, а Джарт кивнул Меланте, чтобы та продолжила свой рассказ.

– Это произошло за несколько лет до пришествия моего повелителя. Архонты. Это был не первый случай, когда они пытались проникнуть в ваш мир. И в прошлый раз им это частично удалось. Как ты знаешь, паладины верят в Люмоса и пользуются его магией. Но Люмос не слишком отличается от Эдо. Оба этих божества исповедуют принципы морали и такие добродетели, как благородство и жертвенность. Светлые, ярко-желтые цвета их магии очень похожи друг на друга.

Никто не знает, когда и кто именно, но паладины Лунной Лилии нашли зачарованный меч. Оружие из мира архонтов. Мы не знаем, как он попал в наш мир. Внутри была заточена очень мощная сущность, но паладины, разумеется, приняли его как артефакт Люмоса, ведь все в нем говорило об их связи. Они прозвали его Длань Ангела. Эфес был выполнен в виде ангельских крыльев, но огромный золотистый кристалл поблек и потускнел от времени. А когда паладины зарядили клинок, сущность вырвалась на свободу.

Сначала никто ничего не подозревал…

– Да и потом тоже! – вклинился в историю Джарт. – Твой папа был единственным, кто понимал: что-то здесь не так. Ибо его мозги не были так наглухо забиты всякой религиозной ахинеей!

– Да. И сущность начала оказывать влияние, слегка искажая взгляды паладинов на традиционные догмы. Она нашептывала во снах, молитвах и медитациях то, что ей было выгодно. Орден постепенно менялся. Едва заметно, по чуть-чуть. Никто даже не понимал, что происходит. И вот спустя некоторое время паладины объявляют поход, в процессе которого сущность обретает физическое тело…