Евгений Лакс - Гамбит предателя [litres]

Наконец, когда его глаза начали закрываться, Хор разжал хватку, и Джарт рухнул вниз и зашелся кашлем. Тень отошла, и вместо нее приблизился Муррий.

– Знаешь, кто я такой? – Он наклонился так, что его поседевшие волосы коснулись лица Джарта.

Джарт отдышался, показал пальцем на Никс и севшим голосом спросил:

– Ты ее новый хахаль?

Муррий замахнулся омертвевшей рукой, но тут по залу прогремел оглушающий приказ:

– Хватит!

В приказе было столько мощи и злобы, что все в некрополе на миг остановились, приняв слова на свой счет.

– Джарт… – Никс поднялась и спрятала сжатые кулаки в карманы мантии. Пленник поднялся, и их глаза встретились. Она хотела убить его, и он знал, что она это сделает. Вопрос состоял лишь в том, как именно. И он знал, что это будет наистрашнейшая участь из всех возможных. Он знал, что она хочет понять, почему пошли прахом ее планы. Она хотела узнать, почему и зачем ее предали. Джарт был приговорен вне зависимости от своих слов. А Никс знала, что Джарт прекрасно это понимает, и от того злилась еще сильнее. Очень давно она не прибегала к пыткам и угрозам, ибо одного ее присутствия хватало, чтобы развязать язык любому. Что могла сказать Никс? Пригрозить, что уничтожит все, что было ему дорого? А есть ли что-то, что было ему дорого? Призвать к страху смерти? Джарт и был носителем страха смерти! Причинить боль? Нет! Никс чувствовала себя беспомощным богом, и от осознания этого ее распирало от ярости сильнее и сильнее с каждой секундой. Джарт понимал все. Он знал намного больше, чем стоило знать смертному. Он видел, как ее черные глаза лихорадочно мечутся, силясь найти решение. Как первозданная злоба клубится вокруг нее. Как воздух наполняется эманациями истинного, первородного зла. Как все царство мертвых наполняется ее отча…

– Отчаяние? – утвердительно спросил Джарт. – Мило.

Никс за долю секунды преодолела огромное расстояние, и пощечина отбросила Джарта на десятки метров. От удара он потерял сознание, но тут же был возвращен в чувство вспышкой неописуемой боли. Никс притянула его к себе, и он чувствовал на своем лице ее ледяное дыхание. С каждым ее выдохом его лицо, по ощущениям, будто покрывалось морозной коркой. С каждым ее вдохом его жизненные силы словно засасывало в водоворот.

– Ты не умрешь, Джарт. Твоя душа будет вырвана. И сломлена. Это будет конец.

– Ты ведь неспроста сказала именно так… – из последних сил прошептал Джарт.

– Как? – Никс обняла Джарта за шею и подтянула к себе еще ближе – так, чтобы он шепнул ей на ушко.

– Я единственный живой в твоем царстве. А судя по тому… – Джарт сплюнул скопившуюся кровь на пол, – …какой злобной сукой ты стала, нормального конца у тебя уже давно не было…

– Кх-кх-кх!.. – Спрут хихикал, прикрыв глаза ладонью.

– О боги… – Самара лежала с обалдевшим выражением лица. – Он что, вот прям так и сказал?

– Ага!.. Ха-хха!.. Ну не прям так дословно, но смысл был тот же. А-ха-хха…

– И что… Что было дальше?

– Дальше Джарту влетело так, что он ничего из того не помнит. Проснулся уже в лабиринте.

– В лабиринте?

– Да. И это самая неприятная часть истории. Как ты считаешь – какую самую изощренную пытку в заточении способен выдержать человек? Ты видела, на что способны люди? А представь возможности богини смерти! И Никс выбрала самое гениальное, самое устрашающее из своих творений. Представь: в бескрайней мертвой пустоши на высоте парят лабиринты. Огромные якорные цепи удерживают их в воздухе. В лабиринтах нет дверей и окон, войти и выйти можно лишь по велению тюремщика, манипулятора. Оттуда невозможно сбежать, а внутри…

Кривые зеркала, обладающие собственным интеллектом. Они проникают в сознание узника, изучая его, а потом вырывая моменты из памяти, искажая их и показывая вновь и вновь. Они сводят с ума, забираясь в самые потаенные уголки разума, извращая воспоминания так, чтобы причинить как можно больше боли. Представь, как твои самые страшные тайны, самые главные страхи восстают вновь и вновь и не уходят. Они остаются, усиливаются. Зеркала изучают тебя, находят слабости и бьют по ним. Травмы, страхи, обиды и потрясения с раннего детства и по сегодняшний твой день – все это встает на первый план, а все хорошее, что случалось в жизни, меркнет на этом фоне.

Самара покрылась мурашками, хотя было тепло.

– Шесть дней. Самый долгий срок, который когда-либо кто-то выдерживал. Кем был этот герой и как ему это удалось, уже никто не упомнит. Большинство теряет самих себя в первый день и обращается в пускающего слюни сумасшедшего. Магия места не позволяет умирать. Не требуется дышать, пить и есть. Прогневавшие богиню обречены существовать в такой форме. Но иногда лабиринты спускают, чтобы вырвать истерзанные души и добавить их к огромной массе призраков, заполонивших ров под некрополем. Салатово-изумрудная река духов медленно обтекает его стены, готовая поглотить любого, кто посмеет напасть на город мертвых.

Спустя год после заточения лабиринт Джарта спустили. Муррий собирался произвести ритуал, но оказалось, что Джарт жив. И пребывает в здравом рассудке. Джарт уничтожил их и стал первым и последним человеком, которому удалось сбежать с того света.

– Как ему это удалось? – спросила Самара.

– Я могу лишь догадываться. Мы не раз говорили с Люменом на этот счет, и мне кажется, наша версия верна. Тот человек, каким Джарт когда-то был, и то, чем он стал под влиянием Никс, сильно отличались друг от друга. В первом случае это человек, страдающий от проблем, противоречий, испытывающий эмоции, пусть и негативные в большинстве, хотя и творящий злодейства, но все же остающийся человеком. Способным не только на зло, но и на дружбу. Никс же хотела с корнем вырвать остатки человечности, сделав из него бездушную марионетку, идеального исполнителя ее воли. Она решила, что ей это удалось, но на деле она лишь подавила его человеческую натуру. В миг, когда зеркала стали изучать Джарта, они приняли наложенную Никс личность за основу и приступили к терзаниям – в то время как дремавшая в глубине сознания человеческая часть оставалась нетронутой. Джарт, возможно, со временем стал понимать, что происходит. А может, он и до сих пор не знает. Он никогда не говорил об этом и уходил от темы каждый раз, когда ее поднимали.

Его душа раскололась надвое. Одна часть способная любить, дружить, радоваться жизни. Это тот Джарт, каким мы видим его бо́льшую часть времени. Хотя он и кажется кристально чистым злом.

И другая часть, в которую вошли вся тьма, накопленная за сотни злодеяний, и дар богини. Зеркала терзали черную часть души, еще более отдаляя ее от светлой. Различия стали столь явными, что они более не могли сосуществовать в одном теле. Так родилась тень. Она способна принимать физический облик, но Джарт все равно чувствует боль, если тени нанесен ущерб. Обычное оружие проходит сквозь нее, не причиняя вреда, но любое магическое представляет серьезную угрозу! Потому он контролирует ее, не позволяя свободно покидать его тело. Джарт управляет ею, а значит, теоретически можно сказать, что его светлая сторона взяла верх.