Кэтрин Арден - Девушка в башне [litres]

На миг Вася устремила взгляд на призрака. Тамара поднесла руку к горлу. На этом месте у Васи когда-то висел талисман. Талисман, который связал ее… Затем Тамара в отчаянии посмотрела на Машу, и Вася все поняла.

Она несколько раз увернулась от меча Касьяна. Каждый удар был все ближе. Вася едва успевала вдохнуть. Маша все еще неподвижно сидела у печи. Прежде чем меч опустился в последний раз, Вася подбежала к девочке и нашла под рубахой золотую цепочку, тяжелую и холодную. Она рывком сорвала ее – металл разрезал кожу, и на шею ребенка брызнула кровь. Вася швырнула кулон в лицо колдуна. Она не промахнулась: камень сверкнул брызгами золотого и красного света, упал на пол и разбился.

Касьян увидел осколки и потрясенно уставился на Васю.

Он попятился. Его лицо начало меняться. Казалось, годы стремительно потекли, как из прорванной плотины. Внезапно Касьян превратился в костлявого старика с красными глазами. Вася увидела, что они стоят не в волшебном логове колдуна, а в пустой светлице великой княгини Московской, пыльной комнате, в которой пахло влажной шерстью и временем. Изнутри дверь была заперта на засов.

– Тварь! – проревел Касьян. – Тварь! Как ты посмела?

Он шагнул вперед, но теперь шел, спотыкаясь. Вася не забыла дни, проведенные под деревом с Морозко. Она уклонилась от его дрожащей руки и вонзила кинжал между ребер.

Касьян застонал. Но закричал призрак. У колдуна не пошла кровь, зато она потекла у Тамары, в том месте, где Вася ударила Касьяна.

Призрак согнулся и рухнул на пол.

Невредимый Касьян выпрямился и снова шагнул вперед, оскалившись, древний и бессмертный. Вася схватила Марью и теперь пятилась к двери. Марья шла с ней, дрожа, и с каждым шагом возвращалась к жизни. Она молчала, и ее глаза были глазами перепуганной, но живой девочки. Васе казалось, что с каждым шагом ее ребра прорывают кожу. Касьян все еще стоял с мечом…

– Тебе некуда идти, – прошептал Касьян. – Ты не можешь убить меня. И город в огне, убийца. Ты останешься в башне, пока твоя семья горит.

Он увидел ее лицо и расхохотался. Пустая яма его рта широко раскрылась.

– Ты не знала! Глупо не знать, что будет, если отпустить жар-птицу.

Вася услышала низкий рев снаружи, словно оповещающий о конце света. Она подумала о жар-птице, которая пролетела ночью над деревянным городом.

«Я должна убить его, даже если это станет последним, что я сделаю», – подумала она. Девушка оттолкнула Марью и уклонилась от летящего клинка.

В ее голове зазвучали нелепые слова Дуниной сказки: «Кащей Бессмертный прячет свою жизнь в иголке, иглу в яйце, яйцо в утке, утку в зайце…».

Но то была лишь сказка. Здесь не было иголки, не было яйца…

Внезапно мысли Васи словно остановились. В комнате осталась она одна. И ее племянница. И бабушка.

«Ведьмы, – подумала Вася. – Мы можем видеть то, чего не видят остальные, и оживлять угасающие вещи».

Вася все поняла.

У нее не оставалось времени на раздумья. Она бросилась к призраку и нашла на серой груди вещь, которая должна была там быть. Это был камень – или то, что от него осталось. В ее руке он напоминал кулон Маши, но был хрупким, как яичная скорлупа, словно годы и печаль выели его изнутри.

Призрак всхлипнул – будто от боли и облегчения.

Вася поднялась с ожерельем в руках. Ее ребра…никогда она не чувствовала такой боли. Она едва превозмогала ее.

– Положи это, – сказал Касьян. Его голос переменился, стал слабым и тихим. Он поднял меч к горлу Марьи и схватил ее за волосы. – Положи. Иначе ребенок погибнет.

Вася услышала, как за ней едва слышно вздохнул призрак.

– Бедный бессмертный, – сказал Морозко, но мягче, тише и холоднее, чем когда-либо.

Вася выдохнула с яростью и облегчением. Она не видела, как он пришел, но теперь он стоял рядом с призраком, похожий на сгусток теней. Он не смотрел на нее.

– Думаешь, я всегда был далеко от тебя? – прошептал бог смерти Касьяну. – Я был в одном вздохе, в одном ударе сердца.

Колдун крепче сжал меч и волосы Марьи. Он смотрел на Морозко с ужасом и слабой болезненной тоской.

– Какое мне дело до тебя, старый ночной кошмар? – прошипел он. – Убей меня, и девочка умрет первой.

– Почему бы тебе не пойти с ним? – мягко спросила Вася, не спуская глаз с его меча. Потускневший кулон грел ее руку, бился, как крошечное сердце. Такое хрупкое. – Ты вложил свою жизнь в Тамару, и вы оба не можете умереть. Вы можете лишь сгнить. Но теперь все кончено. Лучше уходи и обрети покой.

– Никогда! – закричал Касьян. Его рука с мечом дрогнула. – Тамара, – отчаянно прошептал он. – Тамара…

Красный свет струился в окно и становился все ярче. Это был не дневной свет.

Тамара шагнула к нему.

– Касьян, – сказала она. – Я любила тебя когда-то. Пойдем со мной, и мы обретем покой.

Касьян смотрел на нее, как утопающий. Он не заметил, что слегка ослабил хватку на мече. Лишь слегка…

Вася собралась с последними силами и бросилась на его меч. Он упал, и Вася отдернула Марью. Она оттащила ребенка и обняла, несмотря на боль в ребрах и руках. Она порезала ладони о меч Касьяна и чувствовала, как потекла кровь.

Колдун опомнился и стиснул зубы. Его лицо горело от ярости…

– Не смотри, – прошептала Вася девочке.

И сжала камень, раздавив его в своем окровавленном кулаке.

Касьян закричал. На его лице появилась агония – и облегчение.

– Покойся с миром, – сказала Вася. – Господь с тобой.

Кащей Бессмертный упал замертво.

Призрак медленно угасал, но его очертания дрожали, как пламя на сильном ветру. Черная тень ждала рядом.

– Прости, что кричала, когда видела тебя, – неожиданно прошептала Марья. Она впервые заговорила после колдовства Касьяна. – Я не хотела.

– У твоей дочери родилось пятеро детей… бабушка, – сказала Вася. – У них тоже есть дети. Мы не забудем тебя. Ты спасла нас. Мы тебя любим. Покойся с миром.

Губы Тамары жутко изогнулись, но Вася видела улыбку.

Бог смерти протянул ей руку, и призрак, дрожа, взял ее.

Они исчезли. Но перед этим Васе показалось, что она видела прекрасную девушку с черными волосами и зелеными глазами, сияющую в руках Морозко.

Вася вышла к лестнице, истекая кровью. Она вела ребенка, который молча шел рядом с ней и не плакал.

Лестница была окутана удушающим дымом. Марья раскашлялась. Теперь на лестнице были люди – слуги. Призраки исчезли. Вася слышала крики женщин наверху, словно Касьяна там не было: ни молодого колдуна с огнем в руках, ни кричащего старика.

Они вышли во двор. Ворота были разрушены, двор заполонили люди. Кто-то неподвижно лежал в окровавленном снегу. Другие отчаянно скулили. Стрелы больше не летели. Челубея не было видно. Дмитрий выкрикивал приказы: его лицо стало маской из крови и сажи. Многих лошадей поймали и спешно увели через ворота – подальше от огня. Пожар был близок? Какой дом не устоял перед искрами, которые сыпались с неба? Слуги Дмитрия смогли потушить конюшню. Но Вася слышала тихий рев большого огня и знала, что они еще не были в безопасности. Она ощущала дым. Должно быть, ветер раздувал пламя. Огонь наступал, и это была ее вина.