Анатолий Бочаров - Рыцарь из Дома Драконов [litres]

Залы Стеренхорда оказались обставлены на старинный манер – именно так выглядели жилища знатных вельмож сто, двести, триста лет тому назад. Голые каменные полы, не застеленные коврами; задрапированные грубо вытканными, давно выцветшими гобеленами стены; тяжелая громоздкая мебель. Из щелей в каменной кладке дуло с немилосердной силой.

Тарвелы не жаловались на недостаток средств, но предпочитали избегать лишней роскоши. Лорды Стеренхорда полагали, что роскошь развращает и делает находящихся в ее плену слабыми и изнеженными. Их называли Железными Лордами и рассказывали легенды об их непреклонной, упрямой воле.

Слуга привел Александра и его оруженосца в просторный обеденный зал. За длинным дубовым столом сидел человек, расположившийся в высоком кресле во главе стола, спиной к окну, из которого бил полуденный свет. Александр напряг зрение, но не смог рассмотреть лица сидящего.

– Садитесь, граф, и этот мальчик, что с вами, пусть тоже присядет, – промолвил человек в тени. У него был негромкий ясный голос, он выговаривал слова четко и остро. – Верно, вы сильно устали, а потому – можете выпить и закусить.

Александр отвесил короткий поклон и опустился в жесткое кресло. Протянул руку за кубком вина и осторожно пригубил.

– Смелее, – посоветовали ему из тени. – Ну же, смелее, не бойтесь. Если я кого и убиваю, то в честном бою. Не люблю прибегать к яду.

– А я не люблю напиваться, – отрезал Александр и отодвинул кубок. – Блейр, баранину будешь? – И, не дожидаясь ответа, протянул мальчишке доверху наполненную мясом тарелку. – Бери, не робей. Гостеприимный хозяин угощает, грех его оскорбить. Он, хозяин, просто диво как радушен. Сапоги стащить не дал – хорошо хоть трапезу разделил. Не побрезговал. А то стояли бы мы с тобой по струнке и сразу ему докладывали, что да как.

– Правду говорят, что у вас не язык, а смазанная змеиным ядом стрела, – заметил человек во главе стола.

– Врут, – бросил Гальс. – Яда у меня не больше вашего. А вы, с позволения сказать, не похожи на стрелу, смазанную змеиным ядом. Вы больше сами напоминаете змея. Змей, как известно, мудр, своим чутьем он всегда понимает, кого кусать следует, а кого – нет. Это вам не стрела, не тупое дерево с куском железа на конце.

– Вам бы еще немного подучиться риторике, раз бываете в столице, а то мысль хороша, но не слишком изящно высказана. Однако в целом ответ не самый плохой, – сообщил Данкан Тарвел. – Умный.

Теперь, когда глаза привыкли к освещению, Александр смог рассмотреть собеседника как следует. Даже сидючи в кресле казавшийся невысоким герцог Стеренхорда был узок в плечах и бледен кожей. Потомок великих воинов и сам, по слухам, неплохой боец, предводитель большой армии и хозяин угрюмой суровой крепости, он больше всего походил с виду на книжника, алхимика или монаха. Даже и не верилось сразу, что его породили эти старые камни.

Тарвел не был ни молод, ни особенно красив, хотя равно далеко от него отстояли и уродство со старостью. Одет он был в дорогой дублет черного цвета, расшитый красными нитями. Совершенно седые волосы стягивал обруч из черненого серебра.

– Вас прислал господин Кардан? – осведомился герцог, очевидно желая перейти сразу к сути дела.

– Как я могу наблюдать, новости нынче распространяются довольно быстро, – заметил Гальс. – Я надеялся, что успею опередить слухи, но, похоже, не вышло.

– Из окон Стеренхорда очень далеко видно, – сообщил Данкан. – Куда дальше, чем считают многие из зовущихся мудрецами. Люди думают, что я замкнулся в четырех стенах, а я меж тем вижу, как пляшут звезды в небесах и люди на земле. Мне известно, кто и под каким именем захватил Тимлейн. И пусть мне неведомы все дома, пошедшие за Карданом… но уж про графа Гальса я наслышан.

– Иными словами, у вас очень хорошие осведомители. Поздравляю, не теряете хватки. Ну что ж, по всему выходит, своими новостями я вас удивить уже не смогу. Но миссия, с которой я к вам прибыл, ничуть не теряет от того своей важности. Да, меня послал Гледерик Кардан.

– И он хочет, чтобы я признал его законным монархом и привел свои войска, – прямо сказал Тарвел. Похоже, он вообще не любил уверток и хождения по чужим следам. – А вам выпало убедить меня, что мне будет выгодно подчиниться. Хорошо. Раз выпало, убеждайте. А то как-то не хочется за вас говорить.

Убийственная откровенность. Просто убийственная. Неудивительно, что Данкан всегда держался в стороне от государственных интриг: люди вроде него предпочитали идти напрямик. Александр подавил вздох и принялся убеждать. Для начала он рассказал, как Джейкоб Эрдер посвятил его в свою тайну. Поведал о том, что в Иберлен недавно вернулся потомок старой династии, выросший в далеком королевстве Элевсина и решивший возвратить себе достояние предков. Александр сообщил о первой своей встрече с Гледериком, описал того как решительного и умного человека, обладающего задатками настоящего вождя. Александр особо подчеркнул, что Гледерик желает принести королевству только благо, знает, как поставленных целей добиться, и будет намного лучшим королем, нежели Брайан, оказавшийся просто марионеткой в руках герцога Айтверна. Гальс отметил, что восшествие на престол Кардана – ни в коем случае не бунт, не измена, не преступление против богоугодной власти, а, напротив, возвращение законного правителя. И в интересах всего Иберлена как можно скорее признать Гледерика и сплотиться вокруг него, не допустив бессмысленной войны и лишних смертей.

Александр прибег ко всем имевшимся у него запасам красноречия, обратился в само обаяние и не жалел ярких красок, какими расписывал начало нового царствования. Он старался говорить красиво, живо, образно, со страстью, но вместе с тем не пренебрегал и доводами разума, желая поразить не только сердце слушателя, но и ум. Гальс изощрялся всеми силами, расписывая новые справедливые законы, что скоро будут приняты, непрестанное радение о благе подданных, грядущие мир и согласие. Под конец граф даже немного охрип и, пересилив свою гордость, отхлебнул вина из прежде столь опрометчиво отодвинутого кубка.

– Мы крайне рассчитываем на вас, – сказал он в итоге, вертя кубок в ладонях. – И вся страна рассчитывает.

– А вы мастак разговаривать, – отметил герцог Тарвел после весьма продолжительного молчания. – И, как я погляжу, отчаянный храбрец, раз уж сунулись сюда без охраны, с одним только мальцом за спиной. Кто другой взял бы с собой сотни три мечей, да все едино вздрагивал, находясь в моих стенах. И знаете, что я вам скажу… правильно он сделал бы, что испугался. Потому что, – лорд Данкан слегка подался вперед, – зарубите себе на носу: плевать я хотел на посольскую неприкосновенность и прочую дурь. Считай я, что принимаю у себя бунтовщика, – болтаться бы вам в тот же час на воротах. Не боитесь оказаться повешенным?