Анатолий Бочаров - Рыцарь из Дома Драконов [litres]

– О магии? – шевельнулся Гайвен. – Почему ты вдруг спросил?

– Да так. Твой прапрадед, король Бердарет, был последним чародеем в мире. Может, остались какие-то записи, документы… Хоть что-нибудь про волшебство, что оно вообще собой представляет. Ты ведь про это читал?

– Про это много не прочитаешь, – сообщил Гайвен. – Я нашел однажды дневник моего деда, короля Торвальда. Он помнил Бердарета. Дед записал устный рассказ первого монарха нашей династии. Бердарет говорил, что прошел обучение в какой-то магической школе, за Великим Морем, в королевствах Медоса. Он же сам был родом оттуда.

Гайвен помолчал, припоминая.

– Кажется, в тех краях искусство магии не до конца еще утрачено и забыто. Так что последним чародеем на земле мой прапрадед не был точно. Жаль, что мы не имеем сообщения с западными странами, и что уже семь веков оттуда не возвращался ни один корабль. Они закрылись от всего мира, не желая иметь с нами ничего общего, и кто знает, что происходит внутри их границ. Король Бердарет… неизвестно даже, какого он был рода и происхождения. – Гайвен с досадой закусил губу и опустил голову. – Мне кажется, он просто ошалел от свалившегося на него могущества. Решил подкрепить обретенную силу властью. А для этого направился в нашу часть света, где чародеев не было вовсе, и нашел подходящее королевство. Иберлен. То, как Бердарет получил престол, – купцы назвали бы это честной сделкой, но ведь я не купец. Мой предок использовал свою силу, чтобы добиться власти, а добившись ее, сделался королем, а не волшебником. И с ним из Иберлена окончательно ушла магия. Своего сына он ничему не учил. Правда, есть легенда, что способности к волшебству передаются по наследству. Они дают знать о себе не у всех потомков, но иногда все же дают. Вероятнее всего, они проявляются по прямой линии. Необязательно и не всегда, но могут дать знать о себе даже без обучения. Я думаю, они могли быть и у вашего рода, наверняка ты не первый. Возможно, твои предки просто держали это в тайне. Когда Война Пламени закончилась, люди боялись магов, как чумы. Поскольку наследование чаще идет по прямой линии, это сохраняет дар в пределах одного рода, не позволяя ему попасть в слишком многие руки. Ты прямой потомок Эйдана, а он был очень сильным волшебником. Я порой думаю, может ли этот дар проснуться у тебя.

– А у Айны мог бы? – спросил Артур внезапно.

Гайвен пожал плечами:

– Говорят, чтобы женщина, происходящая от чародея, или мужчина, происходящий от чародейки, без всякого обучения обнаружили в себе силу – для этого магия должна быть в них очень сильна. Айна, кажется, ни слова не говорила нам, что обладает чем-то подобным. Но у тебя вполне могут быть природные способности к магии. Мэтр Дрипонас пытался исследовать теоретические основы волшебства. Он использовал древнейшие хроники, составленные, когда в Иберлене еще встречались Одаренные, а старое искусство не до конца забыли. Мэтр считает, силу может разбудить мощное напряжение воли… яростное, страстное желание… или смертельная необходимость, великая нужда. Но я никогда не пытался… да и не смог бы, наверно.

– Вот оно как… – пробормотал Артур. – Я видел один очень странный сон. Когда мы останавливались в Эффине. Я сначала не придал значения, а теперь задумался. В том сне я был не собой, а другим человеком. Вернее, не человеком. Эйданом из Дома Драконов, основателем моего рода. Мне говорили наставники в детстве, что Драконьи Владыки были одним из великих Домов в Королевстве Сумерек и вели свой род от крылатых огнедышащих тварей, умевших принимать любое обличье. Драконы были еще в начале мира, вместе с великанами, морскими тварями… кто знает кем еще. Но мир менялся, и древних созданий становилось все меньше. Большинство драконов уснуло где-то в тех чертогах, где не имеет власти время. Потом пришли эльфы, высокие эльфы, их звали еще сидами, и последние драконы присоединились к сидам. Веками они служили Сумеречному Королю.

– Повелитель всех фэйри. Я знаю.

– Да. И ты, конечно, знаешь о Великой Тьме? Когда Древние предали старый мир огню.

– Артур, – сказал Гайвен мягко, – ты забываешь, с кем разговариваешь.

– Да, верно, прости. – Артур на секунду прикрыл глаза. Он подумал о старых временах, когда существовали империи, которых больше нет на картах, а правившие ими чародеи создавали удивительные машины, способные перемещаться по воздуху или резать основания гор. Великая война положила всему этому конец. – Эльфы тогда считались сказкой, почти как сейчас, но когда человеческий род погибал, они вышли из своих колдовских крепостей и спасли уцелевших. Страна, где мы живем сейчас, была опустошена сильнее других, и сиды взяли ее под свою опеку.

– Спорное решение, – пробормотал Гайвен. – Учитывая, что получилось в итоге. Когда люди вернулись сюда, твой предок Эйдан встал на их сторону, но эльфийская знать не поддержала их, и первым не поддержал Повелитель Бурь. Между двумя последними драконами случился разлад. Повторю еще раз. Мне известны эти хроники лучше, чем вам, герцог Айтверн. К чему затеянный тобой разговор?

– Сейчас объясню.

В памяти Артура вновь встали, как увиденные наяву, хмурый осенний день, ломкая трава, серые камни, разлитые в воздухе влага и холод… Он помнил мельчайшую из деталей того видения и мог бы поклясться, что вживую стоял среди древних менгиров, говоря с предводителем сидов.

– Во сне, что мне явился, я видел, как началась война. Я видел, как мой предок Эйдан поссорился с Повелителем Бурь. Но я видел и кое-что еще. То, о чем не слышал ни в одной легенде, ни в одном предании. Я узнал из этого сна, что Повелитель Бурь… – Артур запнулся, не в силах договорить. – Повелитель Бурь – брат моего далекого предка, – с усилием сказал он. – И мой родич. Люди наступали на земли фэйри, и Повелитель Тьмы хотел не допустить этого, уничтожив человечество прежде, чем оно сможет уничтожить эльфов. Эйдан с братом стали врагами, и чем эта вражда закончилась, прекрасно говорится в хрониках. Я видел их ссору, случившуюся, должно быть, незадолго до начала Войны Смутных Лет, видел глазами самого Эйдана и слышал его мысли. В твоих книгах не говорилось, как подобное вообще возможно? Разве могут приходить видения про то, что случилось много веков назад? Как вообще приходят видения? Это было не единственным. Последние дни мне порой чудится что-то непонятное… мутное… просто то видение было самым ярким.

– А ты уверен, – все же выказал Гайвен долю сомнения, – что это все не было просто сном?

– Я же говорю – уверен. Не бывает таких снов.

– Хорошо, предположим… Но тогда… – Гайвен потер подбородок и замолчал, явно что-то припоминая. – Было одно старое поверье. Ты слышал про память крови? – Не дожидаясь ответа, Ретвальд принялся рассказывать: – Человеческая память отпечатывается в крови – и передается потомкам. Ведь мы все носим в себе частички, унаследованные от наших предков, даже самых далеких. Старая память спит крепким сном, ведь помни мы ясно все предыдущие поколения – этот груз просто раздавил бы нас, погреб под собой. Но иногда этот сон может прерваться. Легче всего разбудить древнюю память Одаренным, людям, несущим в себе Силу, даже если они не умеют ею владеть. Чародеи острее всех прочих смертных ощущают магию и тонкий мир. И это значит…