Рошани Чокши - Звездная королева [litres]

– Ты зашла слишком далеко, – произнес Амар.

Она хмыкнула:

– Ты пока даже не представляешь, на какие разрушения я способна.

– Мы не дадим тебе проявить эти способности, – сказала я.

Амар шагнул ближе. Не замер за спиной и не выбежал вперед, но встал подле меня как равный. Наши пальцы переплелись, и его прекрасное лицо посуровело.

– Что будем делать, джаани?

– Вернем свет.

Амар усмехнулся и, сосредоточившись, изогнул ладонь, будто удерживал невидимую сферу. Меж пальцами его закружился тонкий лучик света и вращался все быстрее и быстрее. Нритти зарычала и выбросила перед собой руки. Но я оказалась проворнее. И сильнее.

Она завизжала, призывая близстоящих ракшасов и бхут, и яростно указала на меня пальцем. Монстры не двинулись с места.

– Да что с вами не так, идиоты? Ай, забудьте! Сама все сделаю. Слабаки, – негодовала Нритти, отвернувшись от съежившихся прихвостней. – И когда я стану рани всех миров, то найду вас всех, каждое жалкое подобие монстра, и покажу, что такое настоящий ад.

– Для этого, – вмешалась я, – тебе понадобится некоторый опыт.

Нритти гневно сверкнула глазами и изогнула губы в презрительной усмешке:

– И ты собираешься меня научить? Да ты ничегошеньки не знаешь о власти.

– Позволь возразить.

С ладоней моих сорвалась магия, искрящимися лентами обвивая руки и ноги, пока под ее тяжестью конечности мои не согнулись. Я глубоко вдохнула, ощущая движение жизни вокруг себя, будто потоки льющегося сквозь призмы света. С одной стороны в толпу ринулся Гупта, оглушая ракшасов и асуров костяными свитками. С другой – Камала оскалила зубы и, тихонько посмеиваясь, вырвала глотку ракшасу с бычьей головой. Я ощущала силу Амара рядом со своей – тенью моего света, ритмом нашей общей мелодии. А впереди, в незнакомом пространстве, я чувствовала Нритти. Сила ее была искаженной беззвездной чернотой и скорбью, но в моей магии крылось нечто большее… надежда.

По воздуху разнесся гул, и Ночной базар превратился в немыслимую арену. Ракшасы размером с горы бросились на Гупту и Амара. Книжник с легкостью уходил от их неуклюжих ударов, и чернильные завитки дыма, срываясь с его пальцев, опутывали ракшасов и пэев, и те с остекленевшими глазами опрокидывались наземь. Гупта танцевал кругами и разил врагов липкой ослепительной чернотой. Порывы ветра сбивали ракшасов с ног, и они лавиной проносились по рядам восставших существ.

Нритти закричала и взмахом руки вырастила перед собой столпы тьмы. Когда она метнулась сквозь них, отражение ее размножилось и рассеялось. На Ночной базар обрушились теневые стрелы.

Нритти не волновало, в кого она попадет. Я с ужасом наблюдала, как стрелы находят самые невероятные цели: пэя, сражавшегося на ее стороне, – он умирал, захлебываясь кровью и растерянно моргая; извивающихся нагов с распахнутыми змеиными капюшонами, что обнажали клыки размером с ятаганы.

Восстанием потусторонних тварей завладел хаос – они бросались друг на друга, утратив чувство общего врага. Кровь заливала землю Ночного базара, и та жадно принимала подношение, не отдавая взамен ничего, кроме влажных клочков грязи и пепла. К треску молний и грохоту грома в небесах добавилась какофония стука копыт и скрежета сцепившихся рогов. Над местами, где исчезала демоническая кровь, вяло поднимался пар.

Я призывала магию кончиками пальцев, пока она не сгустилась вокруг нас плотным облаком. И тогда… я отпустила ее, позволив силе рассеяться над руинами Ночного базара, укрепить надтреснутые балки и выкачать прогнивший мрак из самых потаенных уголков. Амар рядом со мной выпустил из рук сформировавшийся алмаз света. Тот ударился о землю, и даже воздух замер. Тут и там рассыпались сияющие точки. Вспышка – и кожу опалило жаром. Послышались крики…

Сквозь шум и гвалт мы с Амаром нашли друг друга взглядами. Вокруг нас, с грохотом пробивая землю, взмыли стены. Свет пел, разливаясь по полу, а где-то там по Ночному базару эхом разнесся оглушительный треск. Усмешка Нритти померкла, бледная кожа выцвела до белизны. Она застыла посреди крика, с искаженным ртом, и в безумных глазах мерцало нечто среднее между опустошенностью и злостью.

Магия в моих руках задрожала от ярости. Я сплела чары и раскрыла ладони, позволив нитям волшебства опутать Нритти с ног до головы, пленить, укрыть полупрозрачной оболочкой из пепла и речного ила.

Не уничтожена, не побеждена… но скована.

Отныне она никому не навредит.

Стоило нам одолеть Нритти, как и все потусторонние монстры потерпели крах. Тьма кричала, но и ослепительный свет ревел в ответ, поглощая звуки и тела. Он омыл нас, и пусть ноги мои крепко стояли на земле, сердце в груди ухнуло, как при резком падении. Над нами раскинулось знакомое небо Ночного базара – с одной стороны сияло солнце, с другой луна. К нам подлетел Гупта, воздев над головой доску для письма, точно меч. Я обняла его, а когда отстранилась, в глазах книжника блестели слезы.

– Я скучал по тебе, родная, – сказал, вытирая их грязным краем своей разорванной мантии.

Я сжала его плечо:

– И я по тебе тоже.

Следом подскочила Камала с красными от крови губами.

Я поклонилась ей:

– Можешь укусить меня за руку, если хочешь.

Она мотнула головой, указывая на павших демонов вокруг:

– Сыта по горло. Однако все же хочу кое о чем попросить…

– О чем?

Камала склонилась до самой земли и заговорила тихо и робко:

– Я бы могла остаться с тобой. Если примешь. И даже есть никого не буду. Такое вот обещание. Если только ты сама не попросишь кого-нибудь съесть. В таком случае убедить меня не составит труда.

Я притянула ее к себе и обняла:

– Оставайся.

Когда мы пожали множество рук и обняли множество людей, Амар оттащил меня подальше от шума – обратно в комнату с хлипкими стенами и треснувшим зеркальным порталом, тускло мерцающим в полумраке. Нас разделяла лишь горстка воздуха, да и тот казался иллюзией. Мы были куда ближе – две души, сшитые вместе светом.

Амар скользнул ладонью по моей щеке, и кожа моя запела. Целых две любви к нему я несла в своем сердце. Одна – пережиток другой эпохи. Вторая – бесформенная и горячая, как новорожденная звезда. Сплетение всех загадок и всех песен. Думаю, Амар чувствовал то же самое, потому как следующие его слова прозвучали почти с обидой:

– Ты обманчива, моя королева. В один миг – пригоршня света, а в другой – уже крылатая ночь. – Он улыбнулся. – Я бы хотел познать все твои тайны, если позволишь.

– Попробуй, но все тебе ни за что не познать, – ответила я. – У меня тысяча улыбок, сотня форм. Не говоря уже обо всех моих именах.

Амар прижался ко мне вплотную и жадно припал губами к губам.

– Тогда я рад, что впереди у нас целая вечность, – сказал и углубил поцелуй.