Холли Блэк - Злой король [litres]

На стратегической доске – с полдюжины фигурок. Орлаг и Кардан, Мадок и фигурка, которую я не узнаю, пока внезапно не понимаю, что это я сама, представленная в резной деревянной статуэтке. Сенешаль. Глава шпионской сети. Фигура за королевским троном.

Неожиданно на меня нападает страх: что я такого сделала, чтобы попасть на эту доску?

– Я получила твою записку, – усаживаясь на стул, говорю Мадоку.

– Надеюсь, после сегодняшнего вечера ты наконец пересмотришь некоторые свои решения, – произносит он.

Начинаю отвечать, но Мадок поднимает ладонь с когтистыми пальцами и останавливает меня.

– На твоем месте я из гордости, быть может, притворился бы, что нет. Как тебе известно, народ не может лгать, по крайней мере не языком. Но мы умеем обманывать. И мы способны к самообману, как и вы, смертные.

Какая досада! Ему уже доложили, как меня короновали Королевой Веселья, как надо мной потешался весь Двор.

– Думаешь, я не знаю, что делаю?

– Ну, – осторожно говорит он, – не совсем. Я вижу следующее: ты сама унижаешь себя с помощью самого юного и самого недалекого из принцев. Он тебе что-нибудь обещал?

Чтобы не ответить резкостью, прикусываю щеку изнутри. Не имеет значения, сколь низко я пала в его глазах; если он считает меня дурой, то и вести себя мне следует соответственно.

– Я сенешаль Верховного Короля, разве нет?

В ушах до сих пор гремят взрывы хохота всего Двора, от них никак не отмахнуться. В волосах еще осталась грязная пыль от грибов, а в памяти – оскорбительные слова Кардана: «Невыносима. Мучительна. Убийственна».

Мадок вздыхает и кладет руки перед собой на стол.

– Ты знаешь, почему Элдред не интересовался своим младшим сыном? В момент его рождения Бафен по звездам определил, что он будет несчастлив. Я присягнул ему на верность так же, как и его отцу, как присягнул бы Дайну или даже Балекину. Возможность, представившаяся на коронации – возможность изменить ход судьбы, – потеряна для меня.

Мадок делает паузу. Как бы он ни играл словами, смысл остается тот же. Возможность потеряна, потому что я лишила его этой возможности. И причина того, что Оук не стал Верховным Королем и Мадок не получил возможности переделать Эльфхейм под себя, заключается во мне.

– Но ты, – говорит Мадок, – не связана клятвами, и ты можешь отречься от своих обещаний…

Думаю о том, что он говорил мне после заседания Живого совета, когда мы шли рядом: «Тебя не связывает клятва. Если жалеешь о сделанном ходе, сделай другой. Игра еще не окончена». Вижу, он выбрал момент, чтобы развить эту тему.

– Хочешь, чтобы я предала Кардана, – говорю я просто для того, чтобы прояснить ситуацию.

Мадок встает и зовет меня к стратегическому столу.

– Не знаю, что тебе известно про Орлаг от ее дочери Никасии, но когда-то Подводная страна была местом, очень похожим на сушу. Она состояла из множества владений. Селками и мерфолками правили множество королей.

Придя к власти, Орлаг переловила всех мелких правителей и уничтожила их, чтобы вся Подводная страна повиновалась только ей. Сейчас еще осталось несколько морских королевств, которых она не прижала к ногтю, – слишком могущественных или слишком далеких. Но если она выдаст свою дочь за Кардана, то несомненно заставит Никасию сделать то же самое на суше.

– Обезглавить Нижние Дворы?

Мадок улыбнулся:

– Все Дворы. Возможно, поначалу это покажется чередой несчастных случаев или результатом глупых приказов. А может, будет еще одна кровавая баня.

Пристально гляжу на него. В конце концов, в последней бойне он принял деятельное участие.

– А ты не согласен с философией Орлаг? Разве ты не поступил бы так же, если бы был теневым правителем страны?

– Я бы выступил не от имени моря, – возражает Мадок. – Орлаг хочет сделать сушу своим вассалом. – Он протягивает руку к столу и берет маленькую статуэтку, представляющую королеву Орлаг. – Она верит в принудительный мир в условиях единовластия.

Рассматриваю доску.

– Ты хотела произвести на меня впечатление, – говорит Мадок. – Ты правильно решила, что я не разгляжу весь твой потенциал, пока ты меня не превзойдешь. Считай, что произвела на меня впечатление, Джуд. Но для нас обоих будет лучше прекратить борьбу друг с другом и сконцентрироваться на нашем общем интересе – на власти.

Слова его зловеще повисают в воздухе. Сначала комплимент, потом угроза.

– Тебе пора возвращаться на мою сторону. Возвращайся, пока я по-настоящему не выступил против тебя.

– Как будет выглядеть это возвращение? – интересуюсь я.

Оценивающе смотрит на меня, словно обдумывает, что можно сказать вслух.

– У меня есть план. Когда придет время, ты поможешь воплотить его.

– План, который я не помогала составлять, а ты не хочешь раскрывать? А что, если я больше заинтересована в сохранении той власти, которая есть сейчас?

Мадок скалится, показывая зубы.

– Значит, я плохо знаю свою дочь. Потому что Джуд, которую я знал, вырезала бы сердце этому мальчишке за то, что он сегодня с ней сделал.

Напоминание о пережитом на празднике позоре бьет в цель, и я резко бросаю в ответ:

– Ты позволял меня унижать с тех пор, как я ребенком попала в Фейриленд. Ты разрешил обижать меня, насмехаться и оскорблять. – Поднимаю руку с изуродованным пальцем: один из его стражников начисто откусил фалангу. Показываю шрам в центре ладони – я пронзила ее кинжалом по приказу Дайна. – Меня околдовывали и уводили на вечеринки, а потом, плачущую, бросали одну. Насколько я могу судить, единственное отличие сегодняшнего вечера от остальных случаев, когда я безропотно терпела унижения, заключается в том, что те были выгодны тебе, а то, что я вынесла сегодня, выгодно мне.

Вид у Мадока потрясенный и растерянный.

– Я не знал.

– Ты не хотел знать, – поправляю я.

Он переводит взгляд на доску, на фигурки на ней, потом на ту, что представляет меня.

– Твои аргументы – сильный удар, прямо в печень, но не уверен, что они столь же убедительно парируют мои доводы. Мальчишка недостоин…

Мадок намерен продолжать, но дверь открывается и в кабинет заглядывает Рандалин в наскоро наброшенной на плечи мантии государственного чиновника.

– Ага, вы оба здесь. Хорошо. Заседание вот-вот начнется. Нужно спешить.

Поднявшись, собираюсь следовать за Рандалином, но Мадок хватает меня за руку и, понизив голос, говорит:

– Ты пыталась предупредить нас, что это случится. Все, о чем я сегодня прошу, – используй свою власть сенешаля, не допусти альянс с Подводным королевством.

– Хорошо, – соглашаюсь я, думая о Никасии, Оуке и всех своих планах. – Это я могу гарантировать.

Живой совет собирается в просторном зале в покоях Верховного Короля, вокруг стола, инкрустированного символом династии Зеленого вереска – цветы, шипы и переплетенные корни.