Дмитрий Емец - Замороженный мир [litres]

Помощь явилась с неожиданной стороны.

– А ну назад! Хюльда! Назад, кому сказал! – рявкнул кто-то.

Песочная гиела недовольно уселась на землю. На тропинку выскочил запыхавшийся Сашка.

– Я назвал ее Хюльдой! Красивое имя, правда? Когда-нибудь я назло жене назову дочку Хюльдой, – сказал он, улыбаясь.

– Какое совпадение! А я назло мужу назову сына Атомули Накомоде или Накосика Шлаковата, – Рина шагнула к Сашке, но остановилась, споткнувшись о носившегося вокруг нее Гавра. Гавр считал, что пока рядом он, тормошить и обнимать могут только его одного. Однако сейчас Гавра ожидало разочарование.

Сашка обнимал Рину, Рина обнимала Сашку. Он целовал ее веснушки, она целовала его прыгающий нос, а вокруг, вывалив язык, носился ревнующий Гавр и пытался просунуться между ними, чтобы тоже получить немного нежности. Что же касается песочной гиелы и брыкающего воздух ослика, то они смотрели на них на всех как на полных дураков.

Всякая искренняя встреча бестолкова и чем больше в ней любви, тем она бестолковее. Люди за короткий отрезок времени пытаются пересказать друг другу самые важные события, открытия, радости, не слушают, перебивают, путаются и походят на двух смешных миллионеров, которые, пытаясь удивить один другого, швыряют на пол пачки денег. Потом, конечно, все будет исправлено и пересказано подробно. Миллионеры соберут свои пачки и, слюнявя пальцы, будут пересчитывать каждую купюру. Но это будет потом…

Вот и сейчас прошло почти полчаса, прежде чем Сашка и Рина более или менее успокоились, утихли и вернулись к прежним своим ролям. Сашка стал чуть-чуть занудствовать. Рина принялась слегка командовать, и в голосе ее начали появляться руководящие нотки.

Ведя за собой Фантома и беспокойно отслеживая глазами мелькавшую в зарослях Хюльду, Рина вышла к сарайчику, стоящему у изрезанной оврагами дальней окраины Копытово.

– Что он вообще здесь забыл, этот Танцор? Зачем ему понадобилось изучать наш лес? – ворчал Сашка. – Эх, говорили мне в ШНыре: всегда носи с собой арбалет! Шесть дней в неделю с ним намучаешься – один день в неделю на него не нарадуешься!

– Давно ты здесь? – Рина спохватилась, что до сих пор не прояснила этот важный для нее вопрос.

Оказалось, что со вчерашнего дня. Вначале Сашка попытался поселиться у Гавра, но ночью Хюльда и Гавр устроили беготню и начали делить между собой сарайчик. Поделив сарайчик, они надумали заодно поделить и Сашку и, по обычаю гиел, начали ставить на него пахучие метки.

– В общем, в пять утра я сбежал из этой газовой камеры и стал искать себе новый дом…

– И где ты теперь живешь?

– Недалеко отсюда. У меня личные хоромы – пятьсот квадратных метров. И могу еще два по пятьсот прихватить, но мне пока и этого хватает, – таинственно ответил Сашка и повел Рину по руслу высохшего ручья.

Гавр и Хюльда неслись за ними, то припадая к земле, то взлетая, чтобы осмотреться. Они явно решили, что стая вышла на охоту. Хюльда нашла где-то ежа, вцепилась в него зубами, и Рина с Сашкой услышали жалобное поскуливание. Когда они подбежали, Хюльда, приоткрыв пасть, терла морду лапой, а в нёбе у нее торчала обломанная ежиная колючка. Ни Сашка, ни Рина не стали ее вытаскивать: все же Хюльда была не ручная, сама разберется.

Сашка вынырнул из оврага. Рина увидела обвалившийся бетонный забор, а за ним – приземистое трехэтажное здание в форме буквы «П», с пустырем в центре. Видимо, эта территория была выгрызена у леса не больше чем лет пятьдесят назад. Здесь и сейчас еще местами угадывался лес. То дерево какое-то одиночное забежит, то пень не выкорчеван до конца.

– Мое царство-государство: недостроенный корпус игольного завода! – представил Сашка. – Живу я на втором. По третьему гуляю. Крыши нет, так что свежего воздуха завались. Единственное неудобство: окна и двери первого этажа заложены кирпичом. На втором то же самое.

– И как ты попадаешь?

– А через третий этаж. Видимо, решили, что так высоко ни один дурак не полезет, но один все-таки нашелся. А по дороге можно принимать солнечные ванны. Ну или не солнечные. От погоды зависит. – И Сашка стал приглашать Рину к себе в гости: – Мне хочется о тебе заботиться!

– Желание хорошее, – одобрила Рина. – Только заботиться обо мне надо постепенненько, а то я люблю все одеялки на себя перетягивать.

Оставив ослика внизу и раз двести пригрозив Гавру и Хюльде страшными карами, если те к нему сунутся, Рина стала карабкаться вслед за Сашкой. Сашка лез по голой стене, каждую выбоину и каждый стык бетонных блоков используя как зацеп. Рина же залезла после того, как Сашка спустил ей сверху веревку.

Сашка провел Рину по третьему этажу и по лестнице спустил ее в полумрак второго. Солнечный свет пробивался сквозь зазоры кирпича, которым были заложены окна. В одной из комнат Сашка вытащил из окна несколько кирпичей, обеспечив вполне сносное освещение.

На полу на тряпке лежали шнеппер, саперка, несколько картофелин и пачка соли. Из кирпичей Сашка сделал себе очаг.

– Будешь? – предложил он.

Рина, не отказываясь, окунула картошку в соль. Картошка, к ее удивлению, оказалась вареной.

– У тебя что, кастрюля есть?

– Если консервная банка не кастрюля и кирпичи не очаг, то человек просто заелся! – сказал Сашка и тут же принялся хвастаться спальником, который купил через Интернет.

– Прямо на станцию электрички привезли! – похвастался он. – Отличный спальник, зимний. Минус десять – комфорт, минус двадцать – экстрим! Сейчас в нем жарковато, но впереди морозы.

Своим вниманием ко всему, что писалось на этикетках, всеми этими «комфортами» и «экстримами» Сашка напомнил Рине Гамова. Правда, Гамов обязательно вскользь упомянул бы, из какой страны спальник прибыл и почему нефтяной шейх сейчас кусает локти, вынужденный пользоваться вещью классом ниже. Сашка же материальных ресурсов Гамова не имел и подходил к делу практичнее.

– Когда покупаешь вещь с рук у того, кто в нее уже наигрался, это обходится дешевле. Человек вычитает из стоимости вещи свое разочарование, – сказал он.

А еще Сашка как истинный шныр легко пользовался предметами, взятыми на время у всяких знакомых. ШНыры вообще относились к вещам философски. Собственность условна. Всякая вещь принадлежит тому, кто ею пользуется. И как только это поймешь – жизнь становится намного приятнее.

Правда, существовали и вещички, которые Сашка приобретал только для себя. Например, он любил автомобильные перчатки.

– Ты не представляешь, какое это чудо! Во-первых, они дешевые, а во-вторых, у них две стороны! Первой, где резиновые точки напылены, драться можно, отжиматься, а другая чистенькая – хоть на стол подавай! – с восторгом рассказывал он.