Вик Джеймс - Огненный город [litres]

Голос этого человека – того, кто научил Люка держать высокую планку в мечтах и делах, но к которому Люк потерял доверие, потому что тот скрыл от него, кто он есть на самом деле, – заставил Люка рвануться вперед. Девин не пытался его остановить.

– Да, это я, – ответил Люк и встал рядом с Крованом в дверном проеме.

Что будет, если он прямо сейчас бросится к ним? Почему они вот так просто пришли и встали у входной двери, как будто родители пришли забирать его из школы?

И о какой лжи они говорят? Лжи, которую Крован, по-видимому, разгадал?

– Мейлир? – Ангел повернулась к доку. – Что такое он говорит? Ты знал, что он не улетит в Лондон?

– Да, я допускал такую возможность. За лордом Араилтом закрепилась дурная слава, парламентарии знают, что он посещает заседание только один раз в год. И многим это очень нравится.

Невероятно, Джексон-Мейлир улыбнулся Кровану, словно они только что обменялись шутками. Крован в ответ хмыкнул. Что все это значит?

– Я не понимаю, – настаивала Ангел. – Зачем было так рисковать?

– Нет никакого риска. – Мейлир сжал ее руку, и только сейчас Люк заметил, что он держит трость. Он притворился больным и в любую минуту может ударить Крована тростью по голове. После чего они все убегут? – Мы просто стоим здесь и разговариваем.

– Длинный путь проделали для простого разговора, – отчеканил Крован. – Но боюсь, не могу пригласить вас на ужин, за столом не найдется двух лишних мест. Будем считать, вы впустую потратили свое время.

Дверь начала закрываться, но Мейлир остановил ее тростью.

– Ты же знаешь, что он невиновен. – Трость Мейлира распахнула дверь, и Люк снова увидел их.

Он хорошо помнил, из лодки вышли три человека. Но где же тогда этот третий? Это тоже Равный? Неужели, Сильюн Джардин?

– Если ты этого еще не нашел в его воспоминаниях, то найдешь. Его использовали, затем наложили акт Молчания. Мы полагаем, это сделал лорд Рикс. Люк невиновен. Отпусти его. Мы отвезем его в Лондон и, пока идет расследование, поместим под домашний арест в поместье Матраверсов, сестра Дины и лорд Джардин могут быть спокойны, что он не сбежит. Люк не преступник, он не может находиться здесь среди про́клятых.

– Боюсь, Мейлир, я не уполномочен принимать какие-либо решения на его счет.

– С каких пор ты стал придерживаться правил, Араилт? – спросила Ангел. – Люди, находящиеся в замке под твоей опекой, умирают, но ты месяцами никого об этом не уведомляешь. Человек, которого ты превратил в собаку за то, что он убил наследника Иварра и его семью, и которого Гипатия Верней таскала на поводке, сбежал после ее смерти в Кайнестоне. Будем считать, ты плохо сделал свою работу.

Эта новость поразила Люка, несмотря на охватившую его панику, потому что сейчас на пороге замка Крована решалось его будущее. Сильюн сдержал свое слово и освободил Собаку.

И Сильюн выполнит обещание, которое дал ему? При условии, что Люк не будет пытаться сбежать.

Но ведь это не побег. Это абсолютно законное освобождение.

– Мой ответ неизменен – нет, – сказал Крован, поддерживая странно вежливый тон разговора, как будто эти трое были друзьями и обсуждали, куда отправиться на ужин. Даже когда Равные люто ненавидят друг друга, между ними больше общего, чем у них с простолюдинами. – А теперь, пожалуйста, уходите.

Джексон и Ангел – Мейлир и Дина – не сдвинулись с места. Люк затаил дыхание.

– Давайте зайдем с другой стороны, – сказал Мейлир.

И он перешагнул порог – вошел в замок.

Девин, стоявший рядом с Люком, сорвался с места и исчез. Побежал за подкреплением, чтобы дать отпор Мейлиру? И вдруг раздался крик, кричали откуда-то с улицы:

– Нет, не заходите внутрь!

Люк узнал бы его среди миллиона голосов, но он должен был видеть ее, чтобы знать наверняка. Из-за плеча Мейлира показалась Аби.

Это она была тем третьим человеком.

Люк понятия не имел, как его сестра попала сюда в такой компании. Сильюн сказал, что ее вместе с родителями отправляют в Милмур. Получается, он просто обманул его? Аби должна быть за сотни миль отсюда. О чем думали Джексон и Ангел, когда брали ее с собой сюда?

– Люк!

Аби увидела брата и остановилась, будто от одного его вида остолбенела.

– Аби!

– Это ты… – Она замолчала на полуслове, осматривая Люка, как она это делала всю свою жизнь: после драк на детской площадке, когда он падал со своего скейтборда.

«Я в целости и сохранности, – хотелось крикнуть ему. – Удивительно, но я не замучен пытками до смерти. Хотя напуган до безумия. Спасибо, что пришла спасти меня. Родители тебя убьют».

Ничего этого Люк не сказал, но Аби кивнула и повернулась к Мейлиру:

– Не нужно было заходить. Мы не знаем, как эти двери работают.

– У нас нет вариантов, Абигайл. Мы надеялись, что он улетит, а он остался. Мы надеялись, он проявит здравый смысл, а он не проявил. Но можно еще кое-что попробовать. Идею ты сама подкинула, нашла ее в книгах о жизни и нравах мормэров. Я обсудил это с мамой, и она подтвердила, что все так и было. Как законные хозяева моря, Треско сами делали нечто подобное.

Мейлир твердо уперся тростью в пол и гордо поднял голову. За спиной у Люка произошло какое-то движение, но он не мог оторваться от сцены, разворачивавшейся у него перед глазами, и внимательно вслушивался в то, что говорил док.

– Я заявляю свое право на честный обмен. Я предлагаю себя на место Люка. Моя жизнь станет залогом моей доброй воли.

– Мейлир! Что такое ты говоришь?! – не скрывая тревоги, выкрикнула Дина.

– Так этот замок использовался веками, – продолжал Мейлир, не отрывая глаз от Крована. – Твои предки создали эти двери для собственной безопасности, но они стали проверкой добрых намерений для каждого входящего. В замке заключались перемирия между враждующими сторонами, потому что вошедший мог покинуть замок только с разрешения лорда или наследника. Крованы стали хранителями заложников. Поэтому я останусь. Люк уйдет. Отведи его к своей сестре и Дине и расскажи ей все. Люка нужно тщательно проверить, она может сделать это сама и получить всю нужную информацию. Когда Люка объявят невиновным, я тоже получу свободу.

Повисла гнетущая тишина. Люк смотрел на Джексона, своего друга и наставника, их глаза встретились. Док улыбнулся, моргнул, его лицо выражало решимость, так хорошо знакомую Люку.

Как Люк мог усомниться в нем? Док Джексон никого не бросает в беде.

Люк не сразу понял, что это за звук. Смех? Да, это был смех Крована. Он из сдавленного хохотка перерос в громогласный грубый хохот. Люк в недоумении уставился на него. И не он один – все с недоумением смотрели на Крована. Мейлир был явно рассержен, пальцы его впились в набалдашник трости.

– Ох, Мейлир, насмешил! – Крован театрально вытер уголки глаз. – То, что здесь происходит, не имеет отношения к дипломатии, здесь получают наказание. И не забывай, сейчас двадцать первый век, а не двенадцатый.