Владимир Поселягин - Жнец [litres]

На посту, собирая трофеи, я задержался на полчаса, и теперь, снова достав велосипед, покатил дальше. И вот часам к двум ночи вдали показались окраины города. Но я к ним не поехал, в стороне на поле заметил самолёты. Отлично, авиации у меня не было, никакой, теперь будет. Даже выбрать есть из чего. Я как зенитчик не могу пройти мимо, не поквитавшись, накипело, тем более на аэродроме я засёк несколько характерных силуэтов лаптёжников. В принципе, отличный штурмовик, тоже заберу. Но только то, что в хорошем состоянии, если самолёты в хлам изношены, уже не интересно, я больше ремонтом буду заниматься, чем полётами. Это так, мало ли где я личную войну устрою, неплохо было бы иметь такое подспорье. А вот летать придётся подучиться. На таких скоростных, к тому же ещё и боевых машинах летать мне не доводилось. Я на «Сессне» учился летать, а у той двести километров в час – потолок, учебная машинка. Думаю найти инструктора и полетать мне удастся, но за границей, в Союзе не дадут, если только официально в аэроклуб пойду. Ну или с каким лётчиком лично договорюсь.

Убрав велосипед, я подкрался к аэродрому. Мне в помощь снова на небо наползли тучи, скрыв луну. Охраняли аэродром неплохо, да и забор он имел, всё же это наш бывший военный аэродром, имевший бетонную полосу. Найдя место, где охраны нет, я перебрался через забор и, пропустив парный патруль, быстро направился к стоянке техники. Я видел там крупные силуэты бомбардировщиков, стремительные – штурмовиков и хищные – истребителей. Уже неплохо. Стоянка не была пуста, на ней велись работы, обслуживали пару истребителей.

Выкрасть механика, который направился в сторону зданий, удалось без особых проблем – вырубил, связал и оттащил к ангарам, где рядом никого не было. Там привёл его в сознание и вскоре добился того, чтобы он отвечал быстро и откровенно. К счастью, мне достался знающий специалист, старший механик в звании фельдфебеля. Аэродром не был фронтовым, но на нём дислоцировались и боевые самолёты. Две пары истребителей для защиты города, плюс ещё одна – ночников для перехвата советских бомбардировщиков, которые изредка ночью совершают налёты. Потом – самолёт-разведчик «Юнкерс-88», он работает в основном по заявкам охранных дивизий на уже занятых территориях. Есть два разведчика на базе лёгкого самолёта «шторьх». Третий «шторьх» – в модификации санитарного самолёта. Ещё на аэродроме дислоцируются две группы – транспортная и бомбардировочная. В последней – четырнадцать «Хейнкель-111», было шестнадцать, но двое не вернулись с боевого задания. В транспортной группе – пять «Юнкерс-52», три «Хейнкель-111» в комплектации с буксировщиком планёров и два советских транспортных самолёта ПС-84, захваченные здесь в первые недели войны. Эту группу использовала немецкая разведка для заброски в тыл наших войск своих людей. Это всё, что числилось на аэродроме, но самолётов было больше, и фельдфебель это подтвердил. Из Германии на фронт перегонялась группа боевых самолётов, и здесь они были на дозаправке и ночёвке. Завтра утром отправляются дальше. А лишние самолёты – это восемь «Юнкерс-87», тех самых лаптёжников, что я рассмотрел издали. Новенькие машины, только с завода, перегоняют своим ходом, заодно проводя лётные испытания. Отлично. Ну и ещё один лишний самолёт был – чисто пассажирский «Юнкерс-52», который доставил несколько генералов и завтра должен вылететь обратно в Германию.

Из наземной техники: три бензовоза, машины зарядки аккумуляторов и другая аэродромная техника, несколько штабных машин и мотоциклов. Броневик имелся и два бронетранспортёра с зенитными пулемётами. На складах – запасы топлива, бомбы, запасные части для самолётов. В общем, всё, что мне нужно. Где отдыхает и живёт лётный состав, мне известно. Их я посещу последними. А пока, сунув механику в рот кляп, велел ему вести меня по складам, сперва их подчищу, а потом и остальным займусь.

Посещение склада ГСМ вылилось в то, что две огромные цистерны с топливом, авиационным бензином, ушли в мои закрома, оставив в земле две ямины в форме этих цистерн, все бочки с бензином и разными горюче-смазочными материалами. Дальше был склад боеприпасов, от патронов к пулемётам и пушек до авиабомб, всё же здесь бомбардировочная часть дислоцировалась. Как оказалось, часть бомб были наши, не успели растратить. Всё это я вычистил. Прошли в сарай, где хранились парашюты, их там около сотни было, всё забрал. Потом мы зашли в помещение с лётными костюмами и шлемофонами, и это прибрал. Очистил я и склад продовольствия, лётных пайков теперь надолго хватит. Затем взял аэродромную технику и большую часть самолётов, это все разведчики, плюс санитарный самолёт, новенькие штурмовики, истребители – к тому моменту, как мы добрались до них, работы уже закончились и заправку после вылета произвели. Подозреваю, ночники за нашим транспортником вылетали. Все бомбардировщики и транспортники, включая бывшие наши, ушли в браслет.

Тут я приметил, что за ангарами ещё поле техники находится, там оказалась советская, как пренебрежительно ответил фельдфебель, а когда снова смог дышать после удара под дых, тут же сообщил, что там есть много интересного для меня. А именно: четыре «Чайки», два ишачка, один Як-1, один Миг-1, три ЛаГГ-3, четыре Ил-2, два По-2 и два Пе-2. Всю эту технику готовят к показу в честь прибытия на аэродром некоего Геринга, главы люфтваффе. Советские машины привели в порядок, они заправлены, но вооружение разряжено. Так что мы посетили и эту стоянку, и я прибрал всю рабочую технику, ну и часть повреждённой. Последняя для донорства.

Потом захватил зенитки, уничтожив охрану у них, две батареи были, одна «восемь – восемь», другая мелких автоматических пушек, четырёхствольных, под одного наводчика. И посетил штаб, убрав охрану и дежурного. Забрал все карты и радиостанцию. Дальше был арсенал и, наконец, казармы лётного состава и технического персонала. Это было трёхэтажное общежитие: внизу – казармы, а наверху – небольшие офицерские квартирки. Отправив механика на тот свет, я разлил бензин из шести бочек на первом этаже и рванул наружу, так как от резкого запаха начали просыпаться люди. Выбежав, пустил внутрь сигнальную ракету. Полыхнуло так, что вылетели стёкла, и под ор заживо сгорающих людей я побежал прочь. Полыхала казарма знатно, многие прыгали с верхних этажей, но это было бессмысленно, вокруг здания я тоже бензин разлил. Выжить шансов не было. Это вам за обстрел и бомбёжку санитарных эшелонов, медсанбатов и госпиталей.

Потянувшись, я зевнул и посмотрел на дорогу. С момента уничтожения аэродрома прошло шесть дней, и я решил, что хватит, пора и честь знать. Я прикинул и понял, что генерала брать слишком жирно, излишне внимания к себе привлеку, чего не хотелось бы. Поэтому майора, ну максимум полковника взять, показать местным подпольщикам, и пусть нас вывозят. К осуществлению этого плана я и готовился. Как сообщил язык, фельдполицай, тут вскоре будет проезжать оберст, то есть подполковник, начальник штаба охранной дивизии, птица довольно высокого полёта, вот его я и хотел захватить.