Алексей Бессонов - Лабиринт кочевников

И к фантастике она не имела никакого отношения, то есть вот абсолютно, потому что на снимках тут и там попадались люди в оранжевых или синих плотно облегающих скафандрах с очень компактными дыхательными приборами за спиной, и люди эти управляли невероятно сложными роботами, способными, судя по всему, менять свой облик под каждую конкретную задачу.

Текст оказался довольно сух; рассказывалось об экспедиции научного общества Пермского университета, финансируемой рядом благодетелей с очень странными именами. Два корабля – «решительно устарелого типа, но вполне исправных», как пояснял автор, – предоставил «торговый клан Виеррли», командовал ими «кнор г-н Даагл ат-Трорх», который, ко всему прочему, «любезно взял на себя все заботы о безопасности пермских ученых».

Минут десять Ян листал эту книжку. Восторженно, забыв уже обо всем, разглядывал изумительные по качеству фотографии, а потом, вдруг резко захлопнув странное издание, сделал большой глоток из стакана. Коньяк отрезвил его, точнее, вернул в реальный мир.

За окном угасал синий зимний вечер. В наполненной густыми сумерками кухне слабо прорезался контур только что купленного телевизора, старинного буфета… Климову вдруг стало страшно, и он вскочил со стула, чтобы включить свет. Сразу нашел пульт – забормотавший телик немного успокоил его. Ян раскурил сигарету и какое-то время сидел, тупо глядя на три книги, разбросанные по столу. Нужно было бы подняться наверх и посмотреть, что там еще, но Климову хотелось отложить это до завтрашнего утра.

Там, на втором этаже, находилось нечто, не принадлежащее нашему миру. Кем он был, этот старый инженер, хозяин добротного дома и владелец небольшого красноватого ключика, открывающего дверь в нечто абсолютно чуждое? Откуда он пришел?.. из какой немыслимой дали?

Климов придвинул к себе книжку про спутники Юпитера, еще раз пощупал обложку, а потом, раскрыв ее, решительно поднес огонек зажигалки к уголку первой страницы. Черный едкий дым, шипение – и он тут же ударил книгой по столу, сбивая прорезавшийся огонек. Это была не бумага, бумага так не горит. Ян внимательно осмотрел остывший край листа: ну да, характерные пузырьки, да и вонь, пусть ни на что не похожая, но все же – пластик, пластик… Какой-то незнакомый полимер, судя по всему.

Ага, в 1921 году издали эту книгу… В Перми, которая тогда представляла собой скопище деревянных изб вокруг нескольких каменных административных кварталов. В бытность свою журналистом Яну случалось сталкиваться с полтергейстом: явлением никак не объяснимым, пугающим и вполне реальным. Пару раз он видел призраков, хотя тут стопроцентной уверенности не было… Но то, что он видел сейчас, ужасало по-настоящему. Старый хозяин, как подумалось Яну, был, по всей видимости, человеком из некоего другого, параллельного мира, существующего в нашем же времени, однако обладающего совершенно другой историей.

Орфография во всех трех книгах была «пореформенная», как говорили еще в военном училище, и все же кое в чем отличалась. В том мире тоже кто-то когда-то стремился упростить русский язык, сделав его доступным для людей необразованных, однако смахнул не только «ижицы и яти», а за компанию и твердый знак вместе с мягким. Твердый знак, что бросилось в глаза Яну, заменялся апострофом.

Но даже не это казалось ему самым загадочным. Множество имен в тексте «Сателлитов» – странных, не пойми какому народу могли принадлежать эти имена! – даны были латиницей, и поди угадай, зачем да почему.

– Следовательно, где-то существует Россия, в которой к началу двадцатого века уже имелись технологии, позволяющие добраться по крайней мере до Юпитера, – пробормотал Климов, дымя сигаретой. – Но как? Что и когда изменилось?..

Он снова открыл книгу, которую только что пытался поджечь, и принялся читать короткие абзацы под снимками. Обычная университетская экспедиция… ну ладно, пусть не совсем обычная, потому как пермяки так далеко еще не забирались. Спонсоры, хотя слова такого в тексте не было, видно, не придумали еще, – некий «торговый клан». Что это за чертовщина такая, откуда в России какие-то кланы? Шотландцы это, что ли? Но и у шотландцев таких фамилий быть не может, это Климов знал четко. Если «Виеррли» – еще куда ни шло, чем-то на «Уэверли» похоже, то уж «ad thaan-Qloo» или «Wisdl en-tyy Morkl» ни разу не напоминали каких-нибудь там Кэмбеллов с Маклаудами. И тут же участники экспедиции: «проф. Соломатин, приват-доцент Ложкарев, су-аспирант Коломойко… буровой мастер г-н Непомук…».

Еще пара глотков из стакана с коньяком, и Климов, тяжко вздыхая, погасил окурок в пепельнице. Достал из-под раковины старое эмалированное ведро, прошел с ним в ванную комнату. Налил холодной воды, бросил в ведро тряпки, которыми мыл лестницу, потом нагнулся – под ванной лежали еще несколько тряпок, заскорузлых и ссохшихся в комки. Ну ничего, сейчас и для них работа найдется.

Прежде чем подняться наверх, Климов достал из внутреннего кармана куртки небольшой фонарик, с которым давно уже не расставался, а потом включил свет везде, по всему первому этажу, кроме сортира. Так ему было легче.

Где включается свет в коридорчике второго этажа, он помнил – черный круглый выключатель сразу возле лестницы. Ян повернул старинный рычажок, под потолком тускло засветился светильник – казенного вида, забранный пластмассовой решеткой. Ключ все так же легко повернулся в замке, и Климов, светя перед собой фонариком, вступил в царство древней пыли. Ведро он пока оставил за дверью. Пошарив лучиком по стене, нашел и выключатель, такой же точно, как в коридоре. Под потолком висела небольшая стеклянная люстра-диск, модная в шестидесятые. Из двух лампочек вспыхнула одна: Ян чихнул, быстро затащил в комнатку ведро, в котором плавали тряпки, и выпрямился, не зная, с чего начинать.

Слева стоял шкаф, справа – три ящика, один на другом. Присмотревшись, Климов разглядел то, на что не хватило времени днем, когда он бежал вниз от воображаемой астмы: облупившиеся, но все еще крепкие ящики имели типичный военно-советский вид, и раньше в них хранилось, скорее всего, какое-то радиотехническое имущество. Ничего удивительного в этом не было, ибо загадочный хозяин-инженер работал на «секретном» заводе и вынести оттуда какую-то несчастную тару для него не составляло труда. Не такое выносили. За ящиками торчало высокое зеркало-трюмо, наполовину прикрытое полотном – таким же, кстати, как то, что напугало Климова. Левее стояло кресло, здоровенное, обшитое коричневой кожей… похоже, начала двадцатого века, а дальше, в самом углу, – комод, почти черный от старости, с восемью выдвижными ящичками.

Возле книжного шкафа ждала своего часа позабытая бутылка вискаря.