Джей Кристофф - Неночь [litres]

Мия нахмурилась в облачке клубящегося дыма.

– Удачи в Зале Надгробных Речей, барышня, – сказал Элиус. – Уверен, ты справишься.

– …Благодарю, летописец.

Элиус потушил сигариллу об стену и спрятал окурок в карман.

– Мне пора. Слишком много книг.

– Слишком мало столетий.

Тогда он посмотрел на нее. В этом молочно-голубом взгляде было что-то пустое и ужасное. Но, пожав плечами, старик заковылял по лестнице и исчез среди бесконечных полок.

Тьма поглотила его целиком.

В тени богини стояли три аколита.

Над ними возвышалась Мать Ночи, взирая на происходящее каменным взглядом.

Когда Мия прибыла, Трик с Тишем уже ждали. Несколько Десниц маячили на краю светового пятна от витражного окна. В темноте запел призрачный хор, и Десница проводила Мию на помост. Покосившись, она заметила светлые кудряшки.

– Подруга Наив, – прошептала Мия.

Женщина сжала ее руку.

– Удачи. Будь верна себе.

Мия заняла место рядом с Триком. Заметила, что юноша упорно ее игнорирует. Услышала эхо голоса тени в своей голове: «…Это к лучшему, Мия…»

Победители истин, песен и карманов – трое аколитов стояли бок о бок. Мия гадала, кто же все-таки выиграл в зале Аалеи, какой же секрет он раздобыл, чтобы добиться благосклонности шахида. Позади раздались тихие шаги. Мия молилась о том, чтобы, повернувшись, не обнаружить там Джессамину. Сделав глубокий вдох, она оглянулась через плечо. И там, на границе света, увидела Эшлин. Ее волосы были заново заплетены в военные косички, глаза мерцали в темноте. На рубашке сияла небольшая брошь из железного дерева. Улыбающаяся маска арлекина.

– Простите за опоздание, – ухмыльнулась девушка.

Подмигнув Мие, Эш поднялась на помост и заняла место рядом с Тишем. Мия пришла в изумление. Какую же тайну раскопала подруга? Что для этого…

– Аколиты.

Мия выпрямилась и посмотрела перед собой. Двустворчатые двери, ведущие в вестибюль, бесшумно открылись. На пороге ждала Десница, окутанная в длинную черную мантию, со свитком в руках. Рядом с ней стояла Достопочтенная Мать Друзилла.

– Примите мои поздравления, – сказала пожилая женщина. – Каждый из вас продемонстрировал мастерство в одном из четырех залов этой Церкви и значительные успехи в других сферах обучения. Из паствы этого года вы подошли ближе всех к посвящению в Клинки. Но прежде чем лорд Кассий полностью введет вас в таинства этого круга, вы должны пройти последнее испытание.

Женщина развернулась и исчезла в двустворчатых дверях, подняв вихрь из черной ткани. Десница со свитком шагнула вперед и сверилась с пергаментом.

– Аколит Трик?

Тот сделал глубокий вдох и вышел из ряда.

– Я.

– Следуй за мной.

Мия наблюдала, как юноша проходит вперед вместе с Наив. Гадала, что его ждет. Попыталась отмахнуться от воспоминания об их последнем разговоре. От вины, что причинила ему боль. В его глазах горел такой гнев… Если за этими дверями находилась их смерть, ей хотелось бы исправить ситуацию. Но Трик уже ушел, пересекая порог без оглядки, и двери за ним бесшумно закрылись. Мия ощущала в своей тени Мистера Добряка, привлеченного растущим страхом вокруг нее. Посмотрела на Тишь. На Эшлин. Задумалась, рассказал ли ей отец, чего стоит ждать от последнего испытания.

Трое молча ждали в тени статуи. Шли минуты. Долгие, словно годы. Единственным звуком было извечное пение призрачного хора. Наконец двери распахнулись, и вышел Трик. Челюсти сжаты. Лицо бледное. Но с виду целый. Он встретился взглядом с Мией, и она разглядела печаль в его глазах. На секунду ей показалось, что он заговорит. Но, не промолвив ни слова, Трик спустился с Десницами по спиральной лестнице и исчез из виду.

Эш смотрела строго перед собой. Заговорила шепотом, почти не двигая губами:

– Будь уверенной, Корвере.

– Аколит Мия.

Десница у двустворчатых дверей смотрела на нее с ожиданием. Мистер Добряк замурлыкал в тени. Мия вышла вперед, сжав кулаки.

– Я.

– Следуй за мной.

Мия сошла с помоста. Рядом вновь оказалась Наив, чтобы провести ее, как и Трика. Когда они дошли до порога, женщина коснулась ее руки и кивнула.

– Держи ее крепче, Мия Корвере. Держи близко.

Мия встретилась с ней взглядом, но не успела спросить, что Наив имела в виду. Девушка повернулась и последовала за Десницей по длинному коридору из темного камня. Единственным звуком были их тихие шаги, песня хора приглушилась, когда двустворчатые двери закрылись позади. В конце коридора ждал просторный купольный зал с прекрасными большими арочными окнами из витражного стекла. На них были нанесены абстрактные узоры – кроваво-алые спирали, которые извивались и закручивались. На полу накладывались друг на друга двенадцать лучей света.

Став в центре зала, Мия увидела Достопочтенную Мать Друзиллу. Ее руки были спрятаны в рукавах мантии, и она вновь сияла своей узнаваемой терпеливой материнской улыбкой. Обсидиановый ключ поблескивал на своем привычном месте – цепочке на шее – под мирные вздохи. Мия настороженно подошла, осматривая тени и радуясь не-глазам на своем затылке.

Девушка не могла не заметить, что пол у ног Друзиллы был влажным.

Недавно отдраенным.

– Приветствую, аколит.

Мия сглотнула.

– Достопочтенная Мать.

– Это твое последнее испытание перед посвящением. Ты готова?

– Полагаю, это зависит от испытания.

– Оно довольно простое. Секунда – и дело сделано. Мы так хорошо вас отточили, что вы можете рассечь свет на шесть кусочков. Но прежде чем посвятить вас в глубочайшие таинства, мы должны убедиться, что в действительности бьется в ваших сердцах.

Мия вспомнила о камере пыток в Годсгрейве. «Исповедников», которые избили, обожгли, едва не утопили ее во время проверки на верность лорду Кассию. Тогда она не сломалась. И сейчас не сломается.

– Железо или стекло, – сказала Мия.

– Именно.

– Разве мы уже не ответили на этот вопрос?

– Вы доказали свою преданность, да. Но если будете служить Клинками Матери, то увидите смерть во всех ее оттенках. Собственная смерть – это лишь один из них. Вот другой.

Мия услышала шаркающие шаги в тенях. Увидела двух Десниц в черном, которые тащили между собой брыкающегося человека. Юношу. Едва подростка. Распахнутые глаза. Зареванные щеки. Связанный и с кляпом во рту. Десницы приволокли его в центр круга света и заставили пасть на колени перед Мией.

Девушка посмотрела на Достопочтенную Мать. На эту милую улыбку матроны. На эти мудрые добрые глаза с морщинками, разбегающимися из их уголков.

– Убей этого мальчишку, – приказала женщина.

Три слова. И каждое весило тонну.

Весь мир будто замер. Мрак сдавливал ее со всех сторон. На плечи возложили груз, который пытался ее раздавить. Стало тяжело дышать. Тяжело видеть.