Джей Кристофф - Неночь [litres]

Эшлин сверкнула улыбкой с ямочками.

– Для лидера приверженцев культа убийц выглядит он довольно-таки неплохо, да?

Мия смахнула челку с глаз, ее сердце ушло в пятки. Эшлин не…

– Если будешь и дальше так на меня пялиться, коффи , – сказал кто-то басовитым голосом, – я вырежу эти симпатичные глазки.

Наступила внезапная тишина. Мия часто заморгала и повернулась обратно к столу. Увидела, что крупный двеймерец обращается к Трику, в его взгляде сквозит презрение.

Трик встал, сжав в руке нож.

– Как ты меня назвал, ублюдок?!

– Это я-то ублюдок? – двеймерец рассмеялся. – Меня зовут Водоклик, я третий сын Дождебега из клана Морепиков. А ты из какого клана, коффи ? Отец хоть дал свое имя твоей матери, когда закончил вытирать ее вонь со своего члена?

Лицо Трика побледнело, челюсти сжались.

– Ты гребаный труп, – прошипел он.

Мия успокаивающе опустила руку на плечо друга, но Трик резко рванул вперед, протянув руки к шее Водоклика. Бугай тут же вскочил на ноги и полез через стол, спеша добраться до Трика, сбивая тарелки, бокалы, а заодно и Мию с Тишью. Мия, чертыхаясь, упала под звон посуды, удар ее плеча выбил весь воздух из бледного юноши, и тот забрызгал ее слюной.

Водоклик заключил недруга в медвежьи объятия, и они свалились на пол, круша керамическую и стеклянную утварь. Двеймерец был тяжелее Трика где-то на пятьдесят килограммов – его вполне можно было назвать самым сильным человеком в помещении. Он был даже крупнее, чем шахид песен, который обратил свой слепой взор на место схватки и проревел:

– МАЛЬЧИКИ, ПРЕКРАТИТЕ!

Те никого не слушали, а лишь размахивали руками, били друг друга и брызгали слюной. Трик хорошенько прошелся по лицу Водоклика, размазывая его губы по зубам. Но Мию поразило то, с какой легкостью большой двеймерец двигался, перевернув Трика на спину и нанося тому удар за ударом по ребрам и еще больше по челюсти. Аколиты окружили дерущихся, но помощь никто не предлагал. Мия слезла с Тиши и намерилась вмешаться, но тут шахид Солис поднялся, отодвинул свой стул и зашагал к месту схватки.

Хоть мужчина и казался абсолютно слепым, его движения были быстрыми и точными. Взяв Водоклика за плечо, он нанес ему удар в челюсть такой силы, будто орудовал молотом, а не кулаком, и двеймерец распластался на полу. Трик попытался подняться на ноги, но Солис пнул его ботинком в живот, и из юноши вышли весь воздух и боевой дух разом. Повернувшись к Водоклику, шахид наступил ему между ног, и двеймерец свернулся визжащим калачиком.

На то, чтобы усмирить обоих юношей, словно те были непослушными щенками, ушло всего несколько секунд, и все это время светлые незрячие глаза шахида смотрели в небо.

– Позор! – прорычал он, хватая стонущих аколитов за шкирки. – Если хотите драться, как питбули, то и ужинать будете снаружи, с остальными собаками.

Шахид песен потащил парочку к балкону. Схватив их за шеи, мужчина подтолкнул юношей к перилам; за ними зиял трехсотметровый обрыв. Оба задыхались и царапали руки шахида. В его слепых глазах не было жалости, юноши висели на волоске от смерти. Мия уже потянулась за кинжалом, когда голос подала Достопочтенная Мать:

– Хватит, Солис.

Мужчина склонил голову, обратил молочно-белые глаза в направлении ее голоса.

– Достопочтенная Мать, – произнес он.

Трик и второй двеймерец сползли на пол, шумно втягивая воздух. Мия и сама едва могла дышать. Она поискала взглядом лорда Кассия, но тот просто исчез ; стул, на котором еще пару мгновений назад сидел Лорд Клинков, теперь пустовал. И вновь Мия могла бы поклясться, что не видела, как он ушел. Мать Друзилла поднялась из-за стола и медленно подошла к откашливающимся юношам.

– О, я еще помню, каково быть молодой. Вечно хочется кому-то что-то доказать. Да и, как говорят, мальчишки есть мальчишки. – Она присела, коснулась окровавленной щеки Трика. Пригладила дреды Водоклика. – Но вы уже не мальчишки. Вы слуги Матери, принесенные в жертву ее Церкви. Вы убийцы – все как один. И я надеюсь, что вы будете вести себя соответствующе. – Она посмотрела на собравшихся вокруг аколитов. – Сегодня вам подали поистине плохой пример.

Мать Друзилла помогла истекающим кровью двеймерцам встать на ноги, а затем ее маска матроны мгновенно испарилась, и в голосе послышались отзвуки каждого из восьмидесяти трех убийств.

– Итак, в следующий раз, если вы опуститесь до драки, как юнцы в подворотне, я позабочусь, чтобы вы остались юнцами до конца жизни. Это понятно?

Мия наблюдала, как эти двое поеживаются, опустив взгляд в пол. И когда они заговорили в унисон, словно нашкодившие дети перед недовольным родителем, то смогли выдавить из себя лишь писк.

– Да, Достопочтенная Мать, – сказали они.

– Прекрасно. – Материнская улыбка вернулась, будто никогда и не исчезала, и Друзилла по-доброму посмотрела на аколитов. – Думаю, пора завершать наш ужин. Все возвращайтесь в свои спальни. Завтра начнутся занятия.

Толпа медленно разошлась, ученики потянулись к лестнице. Мия подошла к Трику и осмотрела кровавый порез над его бровью. Она заметила, как уставилась на нее Джессамина, чьи губы изогнулись в ухмылке. Водоклик поковылял к себе, бросив напоследок испепеляющий взгляд. Эшлин кивнула Мие на прощание и спустилась по ступенькам. Мия в последний раз посмотрела на стул, на котором сидел лорд Кассий.

«Правая рука самой Матери…»

Всю дорогу к своей комнате она хранила молчание, постепенно закипая. Почему Трик так легко завелся? Куда подевался тот тихоня, молча выслушивавший издевки в зале «Старого Империала»? Он потерял самообладание на глазах у лорда всей конгрегации! В первый же вечер! Его выходка могла закончиться смертью. Это не то место, где прощают ошибки.

Наконец, когда они подошли к двери, Мия не выдержала.

– Ты совсем свихнулся?! – прошипела она так громко, как только осмеливалась. – Что это было?

– Как твои ребра, Трик? – сказал он. – Я невольно стала свидетельницей того, как из тебя выбили все кишки. О, я в порядке, Бледная Дочь, спасибо за…

– А чего ты ждал? Это наша первая перемена в этих стенах, а ты уже разозлил шахида Солиса и, вероятно, самого опасного ассасина в Итрейской республике. И не будем забывать о приятеле-аколите, который настроен тебя убить.

– Он назвал меня коффи , Мия! Ему повезло, что я не пробил ему дыру в черепе.

– Что это значит?

– Неважно, – он вырвал руку из ее ладони. – Забудь.

– Трик…

– Я устал. Увидимся утром.

Юноша ушел, оставив Мию наедине с Наив. Женщина наблюдала за ней настороженными темными глазами, трепеща, словно мотылек у черного огонька. Мия нахмурилась, глядя на наполовину законченную головоломку перед собой.