Виталий Останин - Наместник [litres]

Мой вопрос задал Снегирев. Ну да, это для нас китаец – наемник, знакомый всего несколько дней, а посол с ним годы сотрудничает и даже дружит. Если я удивлен и напуган, то Алексей Вячеславович просто в шоке.

– Простите, старый друг, – крутанул своим копьецом Яо. – Я не могу допустить вашего отлета.

Как там Алиса говорила? «Все страньше и страньше»? Вот в такие моменты понимаешь, что у британского математика Льюиса Кэрролла была очень непростая, полная странных событий жизнь, иначе откуда бы он взял такие отточенные формулировки?

Что происходит вообще? Почему это Яо хочет нас задержать? Почему он вдруг против нашего отлета? Может, все-таки зомбированный? По каким таким делам он задержался в городе, уехав из посольства вместе со Снегиревым? Да еще, кстати, сам предложил свои услуги, когда узнал, что посол направляется в Нефритовый двор! Ну и, если уж я задумался над теорией заговора, то чьи приказы он сейчас выполняет? Не по своей же воле он так кардинально поменял линию поведения?

– С чего вы вдруг решили помешать нам? – спросил я. – У нас вроде как контракт с вами, ван Ло! Нехорошо предавать нанимателя!

– Я полон раскаяния, – без выражения ответил копьеносец. И остался стоять у дверей, блокируя выход из кабинета. Не атакуя и не угрожая, просто не давая выйти. Точнее, давая понять, что не будет атаковать до тех пор, пока мы не попытаемся выйти.

Должен же он понимать, что нас тупо больше? Каким бы он ни был мощным юнитом ближнего боя, против всех нас ему не устоять! Да, посольство пострадает, но мы же его, блин, в блин раскатаем! Он что, не понимает этого?

– Яо, да что происходит? – В голосе Снегирева была настоящая боль. Да, предательство друга – это всегда больно.

– Поверьте, я меньше всего желал подобного исхода, Алексей. Но ваше решение об отъезде не оставило мне выбора.

– Вы работаете на Потрошителей? – тут же спросил я.

И, кажется, удивил копьеносца. Болотная зелень его глаз переместилась на меня, а губы растянула ироничная улыбка.

– Вот как вы решили? Нет, я не работаю на Потрошителей. Какой интересный у вас ход мыслей, Игорь.

– Может, хватит уже болтать? – прорычала Яньлинь. Хлебнувшая силы брата, она, как и положено берсу, искала драки, куда смогла бы ее выплеснуть. Она и на Яо-то не набросилась только потому, что остальные не спешили этого делать. Все-таки берсерки в боевом режиме – не самые умные бойцы.

Я успокаивающе поднял руку, пытаясь остановить девушку.

– А на кого, Яо? Я думал, на меня.

Мне показалось или по ничего не выражающей боевой маске копьеносца проскользнуло сожаление?

– Я служу императору.

– Твой император помер сегодня, ты в курсе? – Брат Линь тоже был не против потасовки.

Маньчжуры против китайцев, блин! Давайте будем решать застарелые обиды за мой счет!

– Новому императору, ван Обой.

Значит, я был прав! Но Яо! Он-то каким боком в заговоре Чжу Юаня против его отца? Он должен держаться от всех этих дворцовых интриг как можно дальше. Стоп! Он – вымирающий вид! Это тот еще рычаг, я вам скажу! Этим его купили? Но как он мог встать на сторону тех, кто поощрял выпалывание одаренных? Служить тем, кто фактически уничтожил его род?

– И наместник… новый император приказал вам задержать нас, если мы попытаемся покинуть страну? – Глеб умница! Сам все сложил в следакской своей голове и задал правильный вопрос. Я-то собирался спросить, что ему пообещал его новый хозяин за предательство. Эмоции, да…

– Обеспечить ваше нахождение здесь до беседы с ним.

До беседы?.. Какой, на фиг, беседы? О чем он с нами… со мной собрался разговаривать? Это лишено всякого смысла, если наместник собрался со мной покончить! Он же собрался со мной покончить? И для этого послал Яо?

Я опять не успел ничего спросить, поскольку первым на слова вана Ло отреагировал Снегирев:

– Яо, проклятый вы болван! Мы не собирались никуда улетать! – Посол погасил аспекты и, игнорируя направленное на него острие копья, приблизился к своему другу в упор и ткнул пальцем в зеленую чешую доспеха.

Тот отступил на полшага.

– Но я слышал, как вы обсуждали отъезд!

Пожалуй, он был обескуражен. Да и я, честно сказать, тоже. Вот так вот запросто подойти к готовому к бою воину и начать его строить! Это же насколько надо верить в свою правоту и неуязвимость! А еще, кажется, Яо был смущен. И в его ответе послу совершенно точно слышались оправдательные нотки.

– Это был запасной план, пустая ваша голова! Просто запасной план! На тот случай, если события в городе приведут к штурму посольства и нам придется уходить! – продолжил давить Снегирев. Он был настолько разгневан, что даже не обращал внимания на мерцающую зелень наконечника копья в ладони от своего лица. – Мы не собирались бежать из страны, чтобы вы там себе ни надумали!

Яо отступил еще на полшага назад и уперся спиной в дверь. А затем сделал то, чего от него никто не ожидал. Я уж точно! Он вздрогнул всем телом, как собака, вылезшая из воды, и доспех с оружием рассыпались на тысячи мелких кристалликов. Превратившись затем в зеленый дым, который тут же истаял в воздухе.

Вновь ставший франтом, копьеносец низко поклонился послу. Реально низко, почти пополам согнулся.

– Ван Снегирев, я обесчестил нашу дружбу. Я понял все неправильно. Мне нет прощения.

Посол, наверное, с минуту смотрел на согнутого вана Ло. На его лице сперва доминировал гнев, сменившийся затем усталостью, смешанной с раздражением.

– Заканчивайте с вашими минскими церемониями, Яо! – бросил он наконец. Отошел от китайца, плюхнулся в свое кресло и добавил: – Лучше потрудитесь объяснить, что тут происходит? И каким образом потомок почти уничтоженного аспекта оказался втянут в государственный переворот?

– Вы всегда умели смотреть в корень вопроса, господин посол. – Будто проверяя нас на агрессию, копьеносец сделал пару шагов от дверей. Мешать ему никто не стал, но перемещения отследили с настороженностью.

– И льстить мне не надо! – все еще раздраженно буркнул Снегирев. – Про переворот понял Игорь Сергеевич. Рассказывайте уже!

Столько в этом болезненно выглядящем человеке было воли, что ван Ло подчинился. Вздохнул, как перед прыжком в воду, но, против ожидания, начал не с ответов, а с вопроса. Смотрел он только на посла, отслеживая краем глаза положение всех остальных.

– Почему вы решили, что посольство будут штурмовать?

Больше всего на свете мне хотелось сказать наглецу, что он не в том положении, чтобы задавать вопросы, но я неведомо как сдержался. Не иначе показатель терпения у меня «прокачивается» с каждой кризисной ситуацией. Так что я объяснил ему ход своих мыслей. И меньше всего ожидал смешка в качестве реакции.