Милена Завойчинская - Дом на перекрестке [сборник]

– М-да… – Я села на свое место. – Да я-то не против. Наоборот, думала, что лучше делаю. Никого я никуда не гоню…

Убедившись, что они остаются и я никого не увольняю, они успокоились, а праздник снова начал набирать обороты. Разошлись все уже далеко за полночь.

– Я же тебе говорил, что все считают тебя членом семьи, – тихонько сказал мне Эрилив, когда мы уже расходились по комнатам.

– Ну да. – Я улыбнулась. – Еще понять бы, в какой роли. То ли мамка, то ли нянька.

– Скорее сестра, – ответил лирелл.

– Сестра – это хорошо. Сестер нужно любить. – Я зевнула и открыла дверь в свои покои.

– Вик… – нерешительно помялся он.

– Мм?

– Мы можем поговорить?

– Можем, наверное. Что ты хотел? А то я устала? Ноги вообще отваливаются, так набегалась за день. – Пройдя к дивану, я сняла туфли и с наслаждением вытянула ноги, тут же застонав от блаженства. – Ох, как хорошо-то… Пора переходить на кроссовки в такие сумасшедшие дни.

– Вик, прости меня. – Потоптавшись минуту, разглядывая, как я двигаю ступнями, чтобы восстановить кровоток в уставших ногах, Эрилив прошел и тоже присел на диван.

– Смотря за что. Ты сейчас за что конкретно извиняешься?

– За то! Не притворяйся, все ты поняла. Извини меня, я дурак. Просто… У меня как-то мозги в твоем присутствии отказывают. Растерялся и ляпнул не подумав.

– Это точно, иногда думать – совсем нелишне. А от меня-то тебе сейчас что нужно?

– Чтобы ты меня простила. – Он насупился.

– Знаешь, в моем мире есть поговорка: «На дураков и на женщин не обижаются». Так как из нас двоих женщина только я…

Я скосила на него взгляд. Что бы такого придумать, чтобы заставить его искупить вину? На самом-то деле я уже перестала на него обижаться. То, что у него есть невеста, я и так знала с самого начала. Меня скорее задело то, что он вдруг с какого-то перепуга решил, что я собираюсь за него замуж, и прилюдно сообщил о невозможности жениться на мне. Притом что я и сама не рассматривала его в качестве жениха. Нравится – это да, тянет к нему – безусловно. Ну и что? Мне Эйлард сначала тоже нравился, и тянуло меня к нему. Я вообще, оказывается, влюбчивая какая-то – вот уж не замечала за собой этого раньше. Сначала Эйлардом увлеклась, потом Ивом, теперь вот как магнитом тянет к Эриливу. Похоже, мои мозги и сердце, окончательно избавившись от призраков прошлой любви к Лешке, решили, что пора наверстывать упущенное. Вот и кидает меня из крайности в крайность.

– Вик! – Эрилив поморщился.

– Надо подумать, чем ты сможешь искупить свою вину. – Я с хитрым видом закатила глаза.

– Все что угодно, – повеселел он. – Только скажи, я на все согласен.

– На все-о-о?.. Это хорошо.

– Кхм. – Поняв, что погорячился, лирелл насторожился.

– Ладно, сейчас что вспомню, сообщу, а остальное – потом. Так… Для начала: все консервированные вишенки с тортиков и пирожных – мои.

– Согласен, – повеселел мой телохранитель.

– Второе: покатаешь меня на своей лошадке.

– Легко.

– Третье: с тебя несколько массажей ступней ног и кистей рук.

– Без вопросов, прямо сейчас и приступаю. – Он тут же пересел поближе и, положив мои босые ноги к себе на колени, принялся разминать одну стопу, и я даже замычала.

– О-ох, блаженство. Надо купить более удобную обувь, на таких каблуках можно только красиво сидеть, а я вечно бегаю как бешеная белка.

Ничего не ответив, Эрилив тихо рассмеялся и продолжил массировать мои многострадальные ножки.

– Четвертое: ты завтра же пойдешь в магазин на Землю и купишь себе нормальное белье. Видеть уже не могу твои безумные панталоны. – Я хихикнула. – Да и неудобные они наверняка. Эйлард вот оценил земную одежду.

– Ну ты… И ничего ты их не видишь! – возмутился он.

– Да конечно, не вижу… А по утрам ты в чем мне дверь открываешь? Нет, белые еще ничего. Но вот те кошмарные розовые – это уже просто за гранью добра и зла, – поцокала я, стараясь сдержать смех. – Или прячь их от меня, нечего расхаживать в неглиже.

– Ничего они не розовые! Это цвет бедра испуганной нимфы.

– Ага, конечно. Нимфы-то в курсе? По мне, так это цвет ляжки испуганной Машки. Так что мое требование – избавиться от этих кошмарных портков и купить нормальные «боксеры».

– Ты невыносима! – Он выдохнул.

– Не носи меня, никто и не заставляет. Но коли уж я до замужества смотрю на твое исподнее, пусть хоть выглядит оно прилично, – не поддавалась я.

– А что после замужества? – напрягся он.

– А после замужества – что-то я сомневаюсь, что моему мужу понравится, что рядом со мной крутится какой-то посторонний мужик. Так что пятое мое условие: помоги мне найти и нанять телохранительницу-женщину в Лилирейе. Навестим князя в столице и проведем собеседование.

– Нет. – Нахмурившись и низко наклонив голову, Эрилив разминал мою стопу.

– Что – нет? В столицу не попадем? Но почему? У нас же амулет переноса есть.

– Телохранительницу – нет.

– Это еще почему? – хмыкнула я.

– Потому.

– Да-а, очень понятный ответ. Аргументируй, пожалуйста.

– Потому что я не собираюсь доверять тебя кому бы то ни было. Твой телохранитель – я.

– Рил, а ничего, что ты планировал путешествовать? Миры посмотреть? А сидишь привязанный ко мне.

– Я достаточно смотрю – тебя же удержать в Замке невозможно. Мы только и делаем, что прыгаем из мира в мир.

– Ну, хорошо… А твоя скорая свадьба? Ты ведь как женишься, в любом случае переедешь. Мне нужен будет новый телохранитель – я предпочту женщину. И мне спокойнее, и муж мой ревновать не будет. Ай! – вскрикнула я, так как его пальцы сжали мою ногу изо всех сил. – Поаккуратнее, пожалуйста.

– Нет. Я не уеду.

– Блин! Эрилив… С тобой очень тяжело разговаривать. Ладно, ты живешь здесь до своей свадьбы на правах гостя, никто тебя никуда не гонит. Уезжай, приезжай, просто живи. Присмотришь за моей новой телохранительницей и натаскаешь ее, чтобы к моменту моего замужества она уже была полностью самостоятельна. Ай! Ты мне ногу сломаешь так! – Я выдохнула. – А ближе к дате венчания уезжаешь к своей невесте.

– Нет, – процедил он сквозь зубы и принялся массировать мою вторую ногу.

– Ну что нет-то? Что тебя не устраивает?

– Вика, прекрати меня мучить, – как-то устало произнес он, не глядя на меня. – Ты ведь все понимаешь и видишь. Я просто не могу… Не могу уехать от тебя. Не могу оставить тебя. Вообще не могу… И ничего не могу.

Мы помолчали. Он не поднимал лица и не смотрел в мою сторону, полностью сосредоточившись на массаже, а я разглядывала его сквозь ресницы.

Собака на сене! Сам не гам, но и другому не дам. Ничего не может, вообще не может, без меня не может. Вот и поговорили.

– Друзья? – тихо задала я вопрос.

– Больше, чем друзья, – печально ответил он. – Поворачивайся спиной, я разберу тебе волосы. А то ты сама до утра будешь расплетать все, что тебе Янка тут навертела.