Александра Лисина - Тёмный Эльф. Хранитель [litres]

«Гад! – мрачно рыкнул про себя Тир, едва он отвернулся. – И как ловко подвел! Безопасность… слово, мол, дал… скользкий, как угорь! Настоящий темный!»

«Перестань, он же беспокоится!» – ласково погладила руку друга Мелисса.

«О себе он беспокоится! И думает, как бы мы никуда не сбежали!»

«Да мы же не собираемся…»

«Пока нет. А вот потом они будут нам мешать! Или считаешь, нас так легко отпустят?!»

Милле быстро посмотрела по сторонам, но владыка уже отошел от них, подзывая нужных ему эльфов и вполголоса отдавая какие-то распоряжения. Он казался полностью погруженным в себя, сосредоточенным. Похоже, окончательно опомнился от обрушившегося на него «счастья» и теперь гораздо больше напоминал того грозного повелителя, о котором среди людей ходило немало страшилок.

«Не знаю, – наконец вздохнула она. – Надеюсь, Вал придумает, как избавиться от такого хвоста, а пока придется терпеть. Если мы сейчас взбунтуемся, он все равно не отступится и велит следить за нами тайно, так что мы уже не будем знать, откуда ждать подвоха. Может, и к лучшему, что они на виду?»

Тир мысленно покачал головой.

«Не знаю, маленькая. Кажется, мы влипли, как мухи в паутину. Вал без сознания. Мы не можем его бросить, потому что без нас его тут же сожрут почище всяких хмер. А то еще и допрашивать начнут – у темных есть много способов, чтобы разговорить даже Стража! Я теперь для них главная достопримечательность, ты – второе по величине сокровище, о котором, к счастью, мало кто из живущих догадывается. Нас с тобой будут стеречь днем и ночью, прикрываясь приказом этого венценосного жука, следить из-за каждого куста, ловить каждое слово, а сам он будет изо всех сил стараться понять, кто мы и откуда взялись… Не знаю, Милле… Надо быть осторожнее».

«Все будет хорошо, – улыбнулась она. – Вал поправится, и мы вернемся домой».

«Этот эльф слишком опытен, чтобы я мог с ним тягаться. Он в сто раз лучше меня умеет играть словами и уклоняться от ответов. Сегодня мы застали его врасплох, и только поэтому нас еще не раскусили. Но смотри – он уже опомнился. Скоро начнет искать зацепки, выискивать несоответствия в наших словах и, скорее всего, догадается, в чем тут дело. А я не смогу сдерживать его напор слишком долго. Будь осторожна, Милле. Даже в мыслях, потому что я вовсе не уверен, что он не способен их читать».

– Мой лорд? – вопросительно взглянул на юношу подошедший Тартис, и Тир невольно поморщился.

– Я не лорд… чего надо?

– Позвольте проводить вас в ваши покои.

– Давай провожай, раз велели, – вздохнул юный эльф, отрываясь от внутреннего диалога. – Милле, идем.

Мелисса поспешила ухватить его под руку и бросила последний взгляд на взволнованный зал, где к владыке уже со всех сторон подтягивались новые и новые эльфы, а потом стремительно исчезали в мимолетно открывшихся проходах; посмотрела на его лицо, на котором нечаянная радость вновь уступила место прежней усталости; на мелкие морщинки в уголках глаз, которых не должно было быть; скорбную складку у рта, слегка разгладившуюся, едва он встретился с ней взглядом. На оставшуюся за его спиной пятерку хранителей, тоже внимательно следящую за гостями. На нависшую над троном зеленую ветвь, на живые и почти разумные стены…

Она тихонько вздохнула и поспешила удалиться вслед за исчезнувшим в коридоре провожатым: кажется, теперь эльфам стало на время ни до чего, Темный лес просто гудит от важных известий. Все носятся, будто вспугнутые воробьи. Уже сейчас усилена охрана на входе. По невидимым каналам до каждого остроухого с огромной скоростью долетают приказы владыки. Спешно укрепляются кордоны, собирается стража, поднимаются по тревоге запасные резервы. Даже чертоги встревоженно шевелятся, а уровень магии снаружи просто зашкаливает, превосходя все мыслимые и немыслимые пределы, будто готовится настоящая война. И главная причина такому ненормальному оживлению лишь одна – Тир.

Вот только хорошо ли это?

– …И-эх! До чего ж вы хороши, Серые пре-де-лы! – во весь голос гаркнула Белка, задрав голову к небу и приподнявшись в стременах. – Был бы я простой мужик, ни-и-ичего б не дела-а-ал!..

Разудалая песня словно молотом по наковальне шарахнула по стенам каменного коридора, взвилась чуть ли не до небес и была немедленно подхвачена нескончаемым эхом. После чего загремела далеко впереди, вернулась с утроенной силой и вынудила Шранка тихо охнуть, поспешно зажимая ладонями чувствительные уши, Таррэна – незаметно поморщиться, породистых эльфийских скакунов – подпрыгнуть на месте от неожиданности. А самих эльфов – сдавленно зашипеть от ярости и беззвучно ругнуться на дурного сопляка, вздумавшего с неуместным энтузиазмом орать посреди ущелья какую-то глупую рифмовку.

– Белик! – тихо простонал воевода, старательно растирая уши. – Ты не мог бы предупреждать заранее, когда надумаешь оглушить? Это ж надо было сообразить – так орать в этой кишке!

Белка, с гордостью восседающая на Карраше впереди процессии перворожденных, обернулась и невинно округлила глаза.

– А что такое? Тут же скучно: сплошная меланхолия! А я вам боевой дух поднимаю, настроение привожу в порядок. Едете пасмурные как не знаю кто, а ушастые вообще буки буками. Надулись и сидят на своих жалких недорослях, будто воды в рот набрали. Хоть бы кто историю веселую рассказал!

Шранк болезненно поморщился.

– О-о-ох! Боевой дух ты будешь Таррэну поднимать… потом… если захочешь. Но вопить в пустом ущелье… Торк! Я же чуть не оглох!

– Ничего, сейчас оклемаешься. Хошь, я тебе еще и спою?

– Нет!

Белка демонстративно надулась, преувеличенно громко засопев.

– Не ценишь ты народного творчества. Ничего не смыслишь в музыке. И вообще! Кому-то хмера уши оттоптала!

– Просто ты можешь лучше, – запоздало исправился Шранк. – А это… Прости, я не знал, что это зовется песней.

– Ладно. Если не хочешь слушать меня, спой сам.

– Спятил?! Тут же тогда вся скала рухнет!

– Мм… тогда расскажи что-нибудь. Сколько можно молча ехать?! Тоска ж зеленая! Или я Каррашика попрошу…

– Не надо! – Шранк и Таррэн вздрогнули одновременно, а эльф красноречиво возвел глаза к ослепительно синему небу. – Не надо, малыш: Карраш – крайне увлекающаяся натура, а я бы хотел доехать до Перехода живым и желательно не побитым камнями с соседнего утеса. И потом, тебе же прическу испортит. Нельзя так рисковать своим здоровьем. Давай потом, а?

– О! Они меня любят, – умилилась Белка, беззвучно хихикнув в гриву мимикра. – И тебя тоже, мой хороший. Правда, здорово?

Карраш гордо надулся и принялся по-военному чеканить шаг. Но поскольку вместо мягких лап у него теперь были крепкие конские копыта, то ущелье вновь огласилось грохотом, к которому вскоре добавились ритмичное всхрапывание, сопение и хрюканье. А за ними – блаженное урчание вошедшего в раж «скакуна». Ух! Давно ему не позволяли так славно развлечься. Зато теперь как у остроухих морды-то вытянулись… Прямо загляденье! А уж глазки как сверкают, ушки горят от злости, с губ уже почти слетают страшные слова…