Александр Шапочкин - Исход [litres]

Я же сидел по-турецки на холодном прибрежном камне, сложив перед собой руки в затейливой распальцовке, и вроде как медитировал. Хотя на самом деле я наблюдал за девочкой в коротком розовом платьице, изукрашенном цветами, и такого же цвета шортиках до колена. Сейчас она пыталась повторить движения простейшего комплекса «Собака взяла след полоза» и очень волновалась, потому как формы не очень-то получались.

Впрочем, я не вмешивался, давая ей возможность самой прочувствовать то, что она делает, и следя, в первую очередь, за тем, как работают её меридианы в руках и ногах. Всё остальное можно будет поставить позже. Тем более что это не боевые движения, как то было принято в этом мире, а всего лишь вспомогательные конструкции – своеобразные кусочки большого пазла, которые следует заучить до автоматизма.

И здесь важно было понять: получилось ли у меня передать ей азы энергетических токов Сансары от её источника к конечностям, или разница между нами настолько велика, что придётся выдумывать велосипед. Юнь Ми – девочка старательная, но здесь, в Наднебесной Империи, учат совсем по-другому, и если то, что сейчас она выполняла, у местных уже считалось довольно высокой ступенью передачи знаний от учителя к ученику, то я считал полезной и необходимой гимнастикой для начинающих.

«Главное – чтобы она поняла, что нужно делать на ощущениях! – думал я, краем уха слушая расхаживающую возле меня Ву Шу. – Собака отличается от полоза, дракона, тигра или цапли своим задором и азартом. Она – лучший друг человека и его самый верный товарищ, потому её дают первой, и для понимания управления энергией в разных формах она куда как удобнее, нежели отчуждённая цапля, яростный тигр или могучий Горыныч!»

Уж не знаю, чем я во время охоты на волко-годзиллу расстроил свою лаоши, но, запихнув в отдельное кольцо тушу монстра, она всю дорогу до города была хмурой и отказывалась разговаривать. А как добрались, выбросила собакена на главной площади района Шень, вскрыла грудину чудовища и, забрав что-то оттуда, ушла, наказав господину Багуа извлечь кости. Вернулась под вечер весёлая и пьяная вдрабадан, споила Янку, а мне даже не предложила… Ну а утром – началось!

К сожалению, здесь действовало правило: «Вассал моего вассала – не мой вассал!», а точнее: «Ученик моего ученика – не мой ученик!» Так что Ву Шу хоть и посматривала с интересом на то, чему я учу девочку, но не вмешивалась, а как только я посчитал, что та вполне поняла движения и может начать повторять их самостоятельно, сразу же насела на меня, погнав медитировать. Мне бы по-хорошему с Юнь Ми побыть, понаблюдать, исправить, что не так, но по местным понятиям я своё дело сделал, и дальше ученица уже всё сама. А моё мнение в этом вопросе лаоши не рассматривала.

– …Ты опрометчив и не сдержан! Ты готов задавить своей чистой силой любого, кто встанет у тебя на пути! Ты подобен ремесленнику, который превзошёл в чём-то мастера и остановился на этом, думая, что теперь и впредь будешь непревзойдённым! – продолжала разоряться Святая, хмуро расхаживая по берегу. – Но ты даже не можешь поднять всей своей силой и капли воды! Это откровенный позор для равного Верховному Диктатору и Наддуховному Императору Неба, Земли и Бесконечного Дао!

Я промолчал, продолжая изображать статую Будды, а лаоши, так и не дождавшись моей реакции, вновь завела свой обличительный монолог. Юнь Ми, пытаясь так же плавно, как и я до этого, перетечь из пятого движения формы в шестое, не удержалась на ногах и упала, чуть было не бултыхнувшись в пруд. Но быстро вскочила на ножки, стрельнула в меня глазками и, покраснев, начала упражнение заново.

Мысленно вздохнув, я прикрыл глаза и попытался выполнить то, что пыталась добиться от меня Ву Шу. Естественно, что никакого «Внутреннего Бесконечного Пути» с россыпью звёзд, как его описывала Святая, не увидел. У меня, как у землянина, его, похоже, просто не было, а те энергетические сгустки, которые меня окружали, являлись всего лишь проекцией сансарных узлов окружающей меня органической и неорганической жизни, исправно транслируемые третьим глазом без поддержки реального зрения. Яркие, голубовато-зелёные всполохи моей ауры. Солнечные завихрения, роящиеся вокруг – проекция лаоши. Золотистая спиралька, извивающаяся неподалёку – моя трудолюбивая ученица, тёмно-синие сферы – рыбы в пруду, а многочисленные оранжевые точки – населяющие сад господина Багуа жучки и прочие червячки. Полупрозрачные бледно-зелёные кляксы – кусты и деревья.

Но тем не менее я всё-таки раз за разом пытался справиться с поставленной передо мной задачей. Как бы я ни относился ко всем этими «Восхождениями влажных Ляошаней» и «Снижениями потоков небесных Да-Дзи», за дурацкими названиями стояли вполне конкретные энергетические практики. К тому же перед тем, как требовать от меня невозможного, учительница всё-таки снизошла до того, чтобы показать мне, скажем так, «на пальцах», что нужно делать и как это работает. Примерно так же, как я за полчаса до этого передавал свою науку Юнь Ми. За тем небольшим исключением, что я прекрасно видел, как движется по узлам и меридианам её Сансара, а вот токи в девочке мне приходилось вызывать самому, дабы передать нужные ощущения.

Вот только похоже, что всё это было бесполезно. Главную проблему я видел вовсе не в том, что делал что-то не так, а в наших с Ву Шу внутренних различиях. Во-первых, она всё-таки женщина, и это – важно! Не зря же она упоминала, что хочет обучить меня именно «Женскому» стилю. И проблема не в наличии или отсутствии определённых органов, различий в строении тела или его центре тяжести, а в подходах к работе с собственной энергетикой. Во-вторых, конечно же разница в источнике и чакрах, а в-третьих – ауры у нас тоже не похожи.

У землян в спокойном состоянии она яйцевидная, включающая в себя фигуру с опущенными руками и деформирующаяся в случае, если конечность покидает её пределы. Этакий колеблющийся мыльный пузырь, который учатся уплотнять в бою, копируя контуры тела на манер облегающего комбинезона. А вот у наднебесников аура постоянно-стабильная и выглядит, как шар с центром где-то в районе пупка. Примерно как геометрический круг витрувианского человека на знаменитом рисунке Леонардо да Винчи.

Вот, думаю, потому-то и получалось, что кое-как, по отдельности, я эти треклятые «Ляошани» и «Да-Дзи» повторить вроде бы мог и даже движения Сансары вокруг меня было вроде бы правильным. Однако стоило мне только попытаться связать эти практики в рабочую схему, показанную мне Святой, как в ауре тут же начинался натуральный хаос, а один раз я и вовсе взорвался. Точнее не я, а пространство вокруг меня, в крошево размолотив камушек, на котором я сидел. Других слов, кроме как «бомбануло», у меня по поводу произошедшего не нашлось, и я ещё минут десять тихонько похихикивал, вспоминая ошарашенные лица моей учительницы и моей же ученицы. Куда там современным интернет-троллям!