Патрик Ротфусс - Хроника Убийцы Короля. День второй. Страхи мудреца. Том 1 [litres]

– На это просто нужно время, – объяснил я.

Денна подняла глаза и лукаво улыбнулась. Мой разум сделался пуст, как новый лист бумаги.

Секунду спустя Денна отпустила мою руку и прошла мимо меня на середину комнаты.

– Быть может, хочешь чего-нибудь выпить? – спросила она, грациозно опускаясь в кресло.

– Я был бы весьма признателен, – ответил я чисто машинально. Я осознал, что по-прежнему держу руку в воздухе, как дурак, и опустил ее.

Денна указала на соседнее кресло, я сел.

– Смотри!

Она взяла со столика маленький серебряный колокольчик и негромко позвонила в него. Потом подняла руку с растопыренными пальцами и принялась загибать их, считая. Большой палец, потом указательный…

Не успела она согнуть мизинец, как в дверь постучали.

– Войдите! – сказала Денна, и шикарно одетый привратник отворил дверь.

– Мне хотелось бы горячего шоколаду, – сказала она. – А Квоуту…

Она вопросительно посмотрела на меня.

– Я бы тоже не отказался от шоколада, – сказал я.

Привратник кивнул и исчез, затворив за собой дверь.

– Иногда я делаю это нарочно, просто чтобы заставить его побегать, – стыдливо призналась Денна, глядя на колокольчик. – Не представляю, как он ухитряется его услышать! Одно время я думала, будто он так и сидит в коридоре, прижавшись ухом к моей двери.

– А можно мне взглянуть на колокольчик? – спросил я.

Денна протянула мне колокольчик. На первый взгляд он был вполне обычный, но, перевернув его, я увидел цепочку крохотных рун, тянущихся вдоль внутреннего края.

– Да нет, он не подслушивает, – сказал я, возвращая колокольчик ей. – Просто внизу висит второй такой же колокольчик, который звонит одновременно с этим.

– Но как? – спросила она и тут же сама ответила на свой вопрос: – Магия, да?

– Ну, можно сказать, что да.

– Так вот чем вы там занимаетесь! – она кивнула в сторону реки и находящегося за нею университета. – Как-то это… мелко.

– Ну, это самое легкомысленное использование сигалдри, какое я когда-либо видел, – признался я.

Денна расхохоталась.

– У тебя такой оскорбленный вид! – сказала она. Потом спросила: – Так это называется «сигалдри»?

– Изготовление подобных предметов называется «артефакцией», – ответил я. – А «сигалдри» – это вырезание или написание рун, которые заставят предмет работать.

Глаза у Денны вспыхнули.

– Так, значит, в письме есть магия? – спросила она, подавшись вперед. – А как это действует?

Я ответил не сразу. Не только потому, что вопрос требовал слишком пространного ответа, но и потому, что университетские правила касательно разглашения тайн арканума были весьма строги.

– Ну, это все довольно сложно… – протянул я.

По счастью, в этот момент в дверь снова постучали и подали нам шоколад в исходящих паром чашечках. У меня слюнки потекли от одного только запаха. Привратник поставил поднос на столик и молча удалился.

Я отхлебнул глоток и улыбнулся, ощутив густую душистую сладость.

– Тыщу лет шоколаду не пробовал! – сказал я.

Денна взяла чашечку и окинула взглядом гостиную.

– Даже странно, как подумаешь, что некоторые люди всю жизнь так и живут, – задумчиво сказала она.

– А тебе тут что, не по душе? – удивился я.

– Шоколад мне нравится, и арфа тоже, – сказала она. – А вот без колокольчика я вполне могла бы обойтись, как и без целой комнаты, предназначенной только для того, чтобы там сидеть.

Она сомкнула губы с выражением легкого недовольства.

– И мне очень не по душе, что ко мне приставлен человек, которому поручено меня стеречь, как будто я сокровище, которое могут украсть.

– Но разве ты не стоишь того, чтобы тебя ценили?

Денна пристально посмотрела на меня поверх чашки, как будто была не уверена, что я говорю всерьез.

– Мне не по вкусу, когда меня держат под замком, – угрюмо пояснила она. – Я не против, чтобы мне давали комнаты, но, если я не могу свободно приходить и уходить, когда захочу, эти комнаты не очень-то мои.

Я вопросительно взглянул на нее, но прежде, чем успел уточнить, что она имеет в виду, Денна махнула рукой.

– Да нет, вообще-то все не так плохо, – вздохнула она. – Но я уверена, что Келлину докладывают о том, когда я ухожу и прихожу. Привратник сообщает ему о том, кто у меня бывает, это я знаю точно. И это меня несколько злит, вот и все.

Она невесело усмехнулась.

– Я выгляжу неблагодарной мерзавкой, да?

– Вовсе нет, – ответил я. – Когда я был мальчишкой, наша труппа странствовала повсюду. Но каждый год мы проводили по нескольку оборотов во владениях нашего покровителя, выступая перед его семьей и гостями.

Я покачал головой, вспомнив, как это было.

– Барон Грейфеллоу был щедрым патроном. Нас кормили за его столом. Он осыпал нас подарками…

Я осекся, вспомнив полк крошечных оловянных солдатиков, которых он подарил мне. И тряхнул головой, чтобы избавиться от этого воспоминания.

– И все же отца это бесило. Он буквально на стенку лез. Для него была невыносима сама мысль, что им кто-то распоряжается.

– Да! Вот именно! – воскликнула Денна. – Если Келлин говорит, что собирается навестить меня в такой-то вечер, я внезапно чувствую, как будто у меня нога прибита к полу. Если я уйду – это будет хамство и тупое упрямство, но если я сижу дома, я себя чувствую собакой, которая ждет под дверью.

Мы некоторое время сидели молча. Денна рассеянно крутила колечко у себя на пальце. Бледно-голубой камушек вспыхивал на солнце.

– Но все равно, – сказал я, оглядываясь по сторонам, – тут довольно славно!

– Тут славно, когда ты здесь, – сказала Денна.

Несколько часов спустя я поднимался по узкой лесенке позади мясницкой лавки. Из переулка навязчиво тянуло тухлым салом, но я все равно улыбался. Провести полдня наедине с Денной было редким подарком судьбы, и мои шаги были на удивление легки для человека, который собирается заключить сделку с демоном.

Поднявшись наверх, я постучал в прочную деревянную дверь и принялся ждать. Ни один ростовщик из гильдии не ссудил бы мне и гнутого пенни, однако, если поискать, люди, готовые одолжить денег, отыщутся всегда. Поэты и прочие романтики зовут их «медными ястребами» или «вострецами», но самое распространенное название – гелеты. Это опасные люди, разумнее с ними не связываться.

Дверь чуть приоткрылась, потом распахнулась во всю ширь, за ней обнаружилась молодая женщина с мордочкой эльфа и рыжевато-русыми волосами.

– Квоут! – воскликнула Деви. – А я уж начинала бояться, что в этой четверти тебя не увижу!

Я вошел, и Деви заперла за мной дверь. В просторной комнате без окон приятно пахло цинной и медом – особенно приятно после вонючего переулка.

У одной стены комнаты царила огромная кровать под балдахином с задернутым темным пологом. Напротив были очаг, большой деревянный стол и книжный шкаф, заполненный на три четверти. Пока Деви возилась с засовом, я подошел к шкафу и принялся разглядывать корешки.