Юрий Иванович - Месть [litres]

Триумвират занимался не только воровством, грабежом и наглым отжиманием прибыльных предприятий. Они не брезговали любой мелочью, вплоть до перехвата и уничтожения курьеров наркоторговли, разграбления воровских касс или физического устранения цыган, торгующих всё теми же наркотиками. Благо что с их возможностями сбора информации они смело держали за глотку полмира. Образно говоря…

Так вот, пытаясь обелить себя, наш пленник все руководящие функции творящегося безобразия сталкивал на Зета и Бета. Мол, первый заведовал устранением неугодных, а второй – определял, кого надо уничтожить, кого придержать для дальнейшего выбивания информации и на какой территории всё это проводить.

О себе Гаврила говорил скромно:

– В мои задачи входит обеспечение боевых групп оружием, экипировкой и техническими средствами слежения. Причём лично я даже с тем же оружием управляться толком не могу. Только два разу в году, в ведомственном тире выстреляем по мишеням пару обойм, вот и все развлечения. Не люблю грохота.

Это он распинался после обыска, когда я у него отыскал не просто два пистолета и по три запасных обоймы к каждому, но и глушители высочайшего качества. Может, в самом деле не любил грохота? И всегда стрелял ну очень, очень тихо?

Ну и самое главное, в чём клялся Гаврила, дергаясь от боли, ломающей его тело в кошмарных судорогах, что он понятия не имеет о местонахождении родителей Веры и Катерины. Как я его ни давил, он продолжал утверждать одно и то же: арестовывал людей генерал Зета, а прятал их в надлежащих местах заточения – чиновник Бета. Только примерно и смог указать:

– Догадываюсь лишь, что прячут их вдали от города. Возможно, что на какой-то заброшенной ферме или в помещениях разорившегося колхоза. Потому что прозвучала однажды фраза: «Там коровы раньше рекордные надои давали, значит, и нашим «овцам» комфортно покажется».

Задействовав все свои умения в просмотре ауры, я с досадой убедился, что Гаврила не врал. Или, в крайнем случае, я не сумел задать правильные вопросы. Всё-таки в наших руках оказался крупный зубр разведки, такие умрут, но будут выкручиваться до последнего и не станут добровольно раскрывать подноготную моментов, о которых их не спросят.

Весьма заинтересовал тот факт, что полковник Планич ни словом не обмолвился про чиновника Бета. Скрыл? Или в самом деле не знал? По утверждениям допрашиваемого генерала – и не догадывался!

– Всё-таки конспирация – у нас в крови! – не удержался он от небольшого хвастовства. Затем решил похвастаться ещё больше: – А ведь я знаю такие тайны, о которых даже президенту никогда не узнать! И многие сволочи на Западе миллионы мне заплатили бы, пожелай я им продать некоторые секреты, связанные с иными мирами! Например…

К финальной части своей запальчивой речи он даже на пафосный и громкий тон перешёл, несмотря на частичный паралич всего тела. Именно этот нюанс помог мне правильно суммировать наблюдения с предчувствиями. Давно заметил, как Гаврила косится на циферблат часов, висящих на стенке. Значит, кого-то ждёт? А громким голосом пытается заглушить момент прихода какого-нибудь визитёра? Причём визитёра для нас весьма опасного? Ещё и сам себя проверяет, на предмет подачи соответствующей команды?

Явно недооценил он возможности пленивших его тёток. Да и как такое возможно? Если я сам все свои умения порой не могу применить, по причине их невероятного количества и разнообразия. Поэтому шаги в коридоре, а затем приблизившийся к двери человек были мною зафиксированы своевременно. И как только он вознамерился коснуться ручки двери, я уже окончательно парализовал личико Гаврилы и громко рассмеялся, словно после весёлого анекдота:

– Умеете рассмешить, господин хороший! Ох, умеете!

Под эти слова в контору шустро вкатился довольно мощный на вид боец. Правую руку он у себя держал под мышкой, явно изготовившись к стрельбе. Но его сбил с толку женский смех, а затем и вид двух разбитных тёток. Одна весело смеётся, сидя к нему спиной, вторая вчитывается в какую-то папку, сидя в торце стола. Да и начальство вроде сидит спокойно, пусть и с перекривленной рожей. Это его изрядно смутило, и он не стал открывать с ходу огонь.

Как позже выяснили, водитель ждал генерала в машине к чётко обозначенному времени. Если до того шеф не появлялся или не поступал объясняющий звонок, следовало немедленно мчаться в конторку и, скорей всего, выручать кормильца из каких-нибудь неприятностей. Или вырывать из ручек надоевшей любовницы.

Растерялся он здорово, только и выдавив из себя:

– Вы тут чего?.. – при этом он с нарастающим испугом вглядывался в мой открывающийся профиль.

– Аудиторская проверка! – зазвенел пилой голос Найдёнова. – А вы кто такой? Главный бухгалтер? Признавайтесь немедленно! Не то вызовем налоговую полицию!

А боец уже оседал на пол, получив от меня соответствующий эрги’с, да так и не успев выхватить пистолет. Я же вернул генералу способность отвечать, не удержавшись от подначки:

– Что же вы, господин разведчик, не предупредили, что ждёте любовника? Постеснялись? Так в наше время либерасты уже ничем не удивляют.

– Но, но! Ты… – шипя, как змея, Гаврила разразился вульгарной бранью. Потом попытался перейти к угрозам: – Тебе всё равно конец…

– Плевала я на ваши концы серной кислотой! – вновь заткнул я ему рот онемением. После чего поднялся, попросив и товарища помочь: – Закрываем дверь и уносим этого мордоворота в другую комнату. Там его допрошу, чтобы он не стеснялся своего сексуального партнёра.

Допроса, как такового, не получилось. Не успел я водителя чем-то существенным запугать, как у него началось недержание речи. По-моему у него психика оказалась нарушена, потому что он боялся меня до дрожи. Я даже вышел на момент, переспрашивая у Лёни:

– У меня что, помада размазалась? – хотя на фантомной обманке такое по умолчанию невозможно.

Друг меня убедил, что всё нормально, и я вернулся прослушивать трясущегося водителя. Ничего нового и ценного он не рассказал, зато живописал, сколько и кого его шеф лично на тот свет отправил. Причём сам же водитель и помогал трупы закапывать на одном из глухих участков загородного леса. Список впечатлял! Но большинство фамилий туда попавших принадлежали не вражеским шпионам или предателям родины (почему-то я подспудно именно на такое надеялся), а тем самым агентам, которые работали на генерала. То есть они собирали сведения, следили за кем-то, вынюхивали и доносили, а потом получали за это свою заработную плату. И почему настолько жёстко и кроваво?

Тоже всё оказалось до банального просто. Средства на агентов до сих пор продолжали поступать из казны.