Андрей Васильев - Файролл. Квадратура круга. Том 1 [litres, СИ]

Так ему и надо!

– И-и-и – теперь налево, повторяем за мной! – командовала девица, умело изгибая тело, и в самом деле напоминая героиню из… Да, по сути, из любого индийского фильма.

Собственно, на данной стадии я покинул ряды танцующих, поскольку мысли более-менее устаканились, после чего снова подошел к брату Юру, который по-прежнему недвижимо смотрел на происходящее и сейчас здорово напоминал «каменную бабу» со скифского кургана.

– Скажи, Юр, а мы с тобой, случайно, тоже не родня? – спросил я у него. – Ну мало ли, может, нас в детстве разлучили? Козни злобного дядюшки, проблемы с наследством, что-то еще?

– Исключено, – кашлянув, ответил мне казначей. – Я св-вою родословную до п-пятнадцатого колена з-знаю, у меня неуч-чтенных родственников н-нет.

– Так, может, я бастард?

– Мой отец б-был рыцарем до мозга к-костей, – потер глаза ладонью брат Юр. – Он даже п-после взятия г-городов штурмом п-пленных не убивал и к-красивых женщин не нас-силовал, а уж это т-традиция, осв-вященная временем. О каких в-внебрачных связях м-может идти р-речь? Так что наше р-родство исключено. Д-да у меня, п-признаться, сейчас и в-вовсе близкой родни не ост-талось. П-последним п-по настоящему кровным р-родственником был Г-гейнор.

Гейнора помню. Крепкий был мужик, дрался до последнего, защищая уже почти свергнутого Фредерика, потому как слово данное держал крепко, даже зная, что дело его проиграно. И меч мне от него перепал отменный. Я с ним потом долго по Файроллу бегал, и ни разу этот клинок меня не подвел.

– Скажи, а к ч-чему все это? – спросил у меня Юр, показывая на приличную уже ораву игроков, лихо отплясывающих в унисон. – Что они х-хотят этим сказ-зать?

– Это? – я ткнул пальцем в сторону людей, который в данный момент как раз начали кружиться на месте, притоптывая ногами. – Это, почтенный Юр, иллюстрация к твоим словам относительно того, кто чья дочь. Торжественный танец под названием: «Ты и я, ты и я, мы с тобой родня!».

– Ст-транная реакция на м-мои слова, – пожевал губами казначей. – Ну да, Т-тиамат приемная мать б-богини, являющейся объектом п-поклонения рыцарей ордена, к кот-торому я тоже имею ч-честь принадлежать. Но что в этом уд-дивительного? Каждый из нас во что-то да в-верит. Кто-то в уд-дачу, кто-то в богов, кто-то в д-добрую сталь. Инквизиторы верят в очищающую с-силу огня. Даже т-тролли – и те верят в то, что родились из к-камня и им п-после смерти с-снова станут. Д-да, и при ж-жизни эти с-создания от валунов ни в-внешним видом, ни ум-мом н-не сильно отличаются, р-ради правды. Так ч-чем мы хуже? Мы в-верим в то, что пресветлая Соагда к-когда-нибудь в-вернется в Файролл, и ее с-слезы смоют с лица мира все наносное, всю г-грязь и скверну.

– Соагда? – переспросил его я. – Так Плачущую богиню зовут Соагда?

Я был уверен, что ее имя Пауни. Хотя бы потому что та сама называла Тиамат «мамой».

Выходит, что ошибся. А Тиамат у нас богиня-героиня. В том смысле, что многодетная мать.

– Соагда, – кивнул брат Юр. – Но м-мы избегаем называть ее им-мя всуе. Ни к чему ост-тальным знать, как именно истинно з-зовут н-нашу п-повелительницу. В м-мире полно слуг других богов, и с-среди них им-меются те, кто не очень любит ту, к-кому мы отдали с-свои сердца и к-кому воздаем п-почести. Правда, чаще всего ее не ж-жалуют из-за приемной м-матери.

– И вы тоже? – поинтересовался у него я.

– Ч-что «я тоже»? – уточнил у меня брат Юр.

– Отдали ей свое сердце и воздаете почести?

Казначей глянул на меня без улыбки, я бы сказал – довольно мрачно.

– Если это ирония, то д-довольно неуместная, – наконец произнес он. – П-представь себе, у м-меня тоже за д-душой есть что-то святое. И да, у м-меня даже есть д-душа. Это п-предваряя твой следующий в-вопрос.

– И в мыслях не было, – заверил я его.

– Б-было, – с железобетонной уверенностью возразил мне казначей. – И д-даже до сих пор есть. Т-ты считаешь меня прожжённым инт-триганом, который любое д-действо всегда старается об-братить в свою пользу. И т-ты прав, но только отчасти. Не в с-свою, а в п-пользу ордена, которому с-служу. Я к-когда-то присягнул ему на в-верность, и к-клятву эту д-держу по сей день. И д-до самой м-моей смерти ничего д-для меня не из-зменится. Я в-выбрал свой б-берег, Хейген. Чего и т-тебе советую сделать п-поскорее. Ч-человек, лишенный тв-верди под ногами и в-веры в душе, не ж-живет. Он всего лишь с-существует.

Такого брата Юра я еще не видел. Он, похоже, чуть ли не впервые со времен нашего знакомства был по-настоящему искренен со мной.

Правда, даже после этих проникновенных слов доверия к нему у меня не прибавилось. Да и какая разница, чью конкретно выгоду он преследует, свою или Ордена? Велика ли разница? Главное, что в ряде вопросов веры ему ни на грош быть не может. Ну да, до последнего времени наши цели совпадали, но не может же так быть всегда. Да и потом – он все чаще использует меня втемную. Например, именно это, скорее всего, произошло буквально несколько минут назад. Как? Да очень просто.

Бран и его разногласия с Пограничьем. Я, как и говорил, фиг бы про него вспомнил, а кто меня навел на эту мысль? Правильно, брат Юр. И, заметьте, репутация с лихим начальником стражи королевы Анны у меня увеличилась сразу же после того, как король его простил. Но ни квеста от Брана, ни самого Брана здесь нет и не было. Зато был тихоня-казначей, который все видел и слышал. И программа, зафиксировав выполнение псевдо-квеста, тут же меня вознаградила.

Вывод – источник этого ситуационного задания сам брат Юр, который, несомненно, имел какой-то свой интерес в этой ситуации. И именно он потом поставит себе в заслугу произошедшее, а после загребет всю прибыль от того, что по факту сделал я. Нет, не деньги, но какие-то услуги.

Понятное дело, это НПС, и действия его заданный алгоритм, а сам он не более чем цифровой код. Но вот только этот код, похоже, влияет на десятки, если не сотни игровых вероятностных линий. И не просто влияет, он их, по сути, генерирует.

Но при всем этом я лично против него ничего не имею. Главное – не пропустить тот момент, когда наши интересы перестанут совпадать, ту развилку, на которой дороги разойдутся в разные стороны.

Проще говоря – ту точку, за которой я перестану для него быть союзником. Потому что когда это случится, брат Юр разменяет мою жизнь на нечто такое, что нужно или ему, или его Ордену. При помощи других игроков разменяет.

Ну и кто сказал, что игра – побег в мечты от жизненных реалий? Чушь полная. Здесь все так же, как и там, за пределами капсулы. Либо ты, либо тебя. Другое дело, что здесь у тебя есть право защищать себя до последнего и всеми доступными для этого способами. В реальном мире, увы, есть слишком много сдерживающих факторов, которые сильно суживают свободу действий, начиная от действующего законодательства и заканчивая элементарной человеческой моралью. Здесь никто не позвонит знакомому генералу, у которого на погонах расположены большие звезды и не менее большие щеки, и не попросит тебе объяснить, чьи в лесу шишки. Нет, тут тоже есть те, кого можно нанять для обуздания чересчур шустрых игроков, но это будут НПС или другие игроки, которых можно убить или купить. Но они не крепкие ребята в одинаковых костюмах, которые, прислонив твою тушку к стенке, расскажут о том, что в этом конкретно взятом городе уже открыто комфортное место упокоения для несговорчивых и неразумных граждан. Вежливо так расскажут, с доброй улыбкой и непременным дружеским хлопком по плечу.