Александра Лисина - Фантом [litres с оптимизированной обложкой]

– Всего доброго, – резко отвернулась я, доведя клиента до нужной кондиции, и быстрым шагом двинулась обратно. – Лин, мы уходим. Наши услуги здесь не нужны.

На единственной улице тем временем начал собираться народ. Такой же серый и унылый, как все вокруг. Женщины – в траурных черных платьях и грубых платках, надвинутых чуть ли не на глаза и полностью закрывающих волосы. Мужчины – с густыми бородами и смутной надеждой на обветренных, уставших лицах. Какие-то вымотанные, высохшие от постоянного страха и ожидания новых смертей. Безоружные, беззащитные, смотрящие с непониманием и стремительно зарождающейся угрозой во взглядах, направленных на побледневшего старосту.

Интересно, как долго в этой деревне не было рейзеров? А если были, то сколько из них посылали такой «договор» подальше? И как быстро все эти люди убьют дурака-управляющего, когда поймут, что находились всего в шаге от избавления? Судя по лицам, Тварь орудует тут уже не один месяц, что бы ни говорил этот урод. Да и народу что-то маловато в деревне. Ни одного старика не видно. Ни одного ребенка. Ни симпатичной молодки, кроме той, самой первой, которая так и сидела мышью в доме старосты. Только мужики – суровые, угрюмые и уже начавшие сжимать заскорузлые от тяжелой работы кулаки, да рано постаревшие бабы, в глазах которых страх мешался с полубезумной надеждой.

– Нет! Стойте! – в последний момент раздалось сзади жалобное. – Господин, не уходите! Господин… господин, я сейчас все переделаю! Только не уходите!

Я медленно обернулась.

– Я все сделаю! – обреченно посмотрел на меня скряга. – Все… что хотите… только примите заказ.

Я сузила глаза.

– Пиши. Немедленно. Как закончишь, принесешь. Проверю.

С такими мерзавцами только так и надо – коротко, сухо, жестко, чтобы даже мысли больше не держали о том, что могут безнаказанно наживаться за чужой счет. А этот, видимо, уже давно по морде не получал, раз так обнаглел. Видно, городов поблизости нет, на отшибе живут, а плохой староста всяко лучше, чем никакой. Вот люди и терпят. Но, судя по их лицам, даже этому безграничному терпению пришел конец, потому что сейчас, как мне кажется, дело вполне могло дойти до рукоприкладства.

Проводив глазами испарившегося старосту, я вернулась к своему демону и ободряюще сжала повод.

«Вот видишь, Лин? Стоило на него надавить, как все уладилось».

«Думаешь, не обманет?» – с сомнением покосился шейри.

«Пусть только попробует. Я в свое время на юридическом заочно пыталась учиться. Так что перед тем, как соглашаться, каждую буковку проверю. Особенно те, что пишутся мелким шрифтом. И если он хоть одну посмеет нарисовать криво…»

Демон, покосившись на меня черным глазом, неожиданно усмехнулся.

«А ты ничего, хозяйка. Понимаешь, куда смотреть».

«А то. Мы тоже не лаптем щи хлебаем, – в тон ему отозвалась я, и теперь мы усмехнулись уже вдвоем. – Кстати, Ас, как считаешь, там действительно орудует тикса?»

«Сомневаюсь, – тут же отозвалась Тень. – Тикс я встречал – трусливые Твари. Поодиночке на людей практически не нападают. Да и трупы не обгладывают до конца. А если уж и оставляют одни кости, то лишь тогда, когда больше есть нечего».

«Вот и я так думаю. Темнит что-то староста».

«Ты бы с людьми пока поговорила, – подал мудрый совет Гор. – Если староста чего и не знал, то, может, по причине того, что знать просто не хотел?»

«Логично», – я мысленно кивнула, благодаря брата за подсказку, и, обернувшись, поманила пальцем ближайшего мужика.

– Д-день добрый, господин, – в пояс поклонился заросший до бровей крестьянин, комкая сильными руками поспешно снятую шапку. Подошел сразу, едва понял, что зовут. Но как-то робко, бочком, словно боялся, как бы не укусили, что при его грузной фигуре и широких плечах смотрелось довольно комично. Взгляд тут же уронил в землю. Руки спрятал за спину. Да еще лицо сделал как у нашкодившего мальчишки, застигнутого строгим батюшкой в чужом огороде.

– Чего желаете, господин? – сопроводил он новый вопрос еще одним низким поклоном.

Я здорово озадачилась (с чего бы вдруг такой почет?), но потом поняла, что они сейчас на любого человека при мече, в доспехе и при таком коне, как Лин, будут смотреть, как на ангела-избавителя. Прижало их, видно, не по-детски. А воины – профессия почетная, благородная, тогда как от благородных до простых крестьян пропасть лежит немаленькая. Вот и кланяются, чтобы уважение выказать. Вот и приучены спину гнуть – что бабы перед мужиками, что простые мужики перед благородными. А тут я – вся такая загадочная. Выше него сантиметров на десять (спасибо каблукам и высокому шлему), плечи за счет доспеха кажутся больше раза в полтора, чем на самом деле (еще бы – под ним столько надето!), конь богатый, боевой. Рукоять меча из седельной сумки торчит, как положено. Шлем старый, но блестит («ура» речному песку и моим сбитым в кровь костяшкам), закрывает лицо больше чем наполовину, оставляя открытой только переносицу, глаза, брови и часть подбородка [4] Имеется в виду шлем – аналог итальянского барбюта, имеющий на лицевой части T-образный либо Y-образный вырез. Основное отличие барбютов от открытых шлемов – нащёчники, являющиеся также и наушами, и назатыльником. Может дополняться бармицей. .

Но от такого раболепства мне стало неприятно.

– Скажи-ка, мил человек, а как давно у вас тут Тварь завелась? – Мужик от моего вопроса испуганно вздрогнул и тут же метнул косой взгляд на дом старосты. – Да ты не бойся, говори как есть. Мне знать надо, чтобы понять, на кого идти придется.

Мужик отвел глаза.

– Дык договор-то не заключен, господин.

– Забудь о договоре. Если б мне было наплевать, нас бы тут уже не было, – усмехнулась я, мысленно радуясь, что он не видит моего лица. Вот бы тогда «обрадовался» такому избавителю. – Говори уж, чего стесняться. Или думаешь, лучше будет, если у меня ничего не выйдет? Так сколько?

– С три месяца почти.

Я тихо ругнулась про себя.

– А народу сколько у вас пропало?

Мужик помрачнел.

– Много, господин. Полдеревни, считай, незнамо где сгинуло. Сперва старики, что по ягоды ходили. Потом ребенок пропал. Еще пара девок, решивших грибов набрать, потом парни, отправленные, чтобы их найти… человек двадцать-то точно Тварь сожрала. Но нашли мы лишь троих. И то с трудом – на кладбище оказались прикопаны, с самого краю, будто Тварь не хотела, чтобы мы о ней знали. И будто бы не хотела, чтобы мы за помощью слали, пока не стали уверены, что тут не простой зверь, а нечисть расплодилась.

Я ругнулась погромче и покрепче: все мои надежды на тиксу благополучно стухли. Столько народу угробить она не могла. Даже если бы очень захотела. Тикса – тварюшка некрупная. И хоть бывает прожорливой, но предпочитает гнилое мясо, с погоста, такое, чтоб слизывать было просто, потому что ленивая она, скотина. Ленивая и пуганая. А эта, судя по всему, шустрая и наглая.