Александра Лисина - Фантом [litres с оптимизированной обложкой]

В общем, нелегко мне было. И от напряженных нагрузок. И от требовательности Теней. И от нового увлечения шейри, благодаря которому мои силы таяли еще быстрее, чем обычно… Когда Ас наконец сообразил, отчего я каждый день буквально с ног валюсь, не имея даже сил доползти до ближайших кустов, демона ткнули мордой в мою слабость. Едва не начистили пятак. Обругали. Чуть не пнули. И запретили тратить наши общие силы впустую.

Мы с Лином расстроились. Я – потому, что это именно мои губы цедили ругательства и именно мой сапог едва не оставил на его боку внушительную отметину, а он – из-за того, что действительно увлекся и совершенно не подумал о том, что и у моих резервов может обнаружиться дно. В результате нам обоим пришлось-таки соизмерять свои желания с возможностями друг друга, и только тогда дело пошло на лад. Только тогда я наконец перестала умирать каждый вечер, а Лин научился экономно расходовать силы, потому что от тренировок отказываться не захотел, а энергию со временем научился не только расходовать, но и собирать. Сам. Без всякого участия с моей стороны. Идея, правда, тоже была моей, зато он самостоятельно ее обдумал и нашел способ сохранить мне здоровье. После чего я его звонко расцеловала, а потом показала ворчащим Теням язык. За то, что сами не сообразили и зазря изводили меня изнурительными тренировками, на каждую мою жалобу требуя лишь новых результатов.

Постепенно все наладилось.

Я медленно, но неуклонно осваивала новый материал. Больше не падала в обмороки после двухчасовой пробежки в тяжелом железе. Довольно сносно научилась махать сразу двумя мечами. Освоила легкий щит, который Тени посоветовали купить у встреченного по счастливой случайности торговца. Намного ближе познакомилась с палицей и булавой. Вполне могла потягаться в скорости с тиксой. Я уже не думала перед тем, как нанести удар, а мое тело научилось уклоняться совершенно машинально. На один только звук. По одному только шевелению воздуха. И даже Лин, которого я теперь частенько просила изобразить какую-нибудь кровожадную Тварь, все чаще промахивался, нападая на меня из засады. И все чаще мне удавалось уложить его на обе лопатки, подсекая прямо в прыжке или останавливая во время броска, перехватывая окрепшей рукой и легким тычком обозначая смертельный удар.

Я стала сильнее, это сущая правда. Быстрее и гораздо выносливее, чем даже месяц назад.

Я теперь умела много больше, чем могла даже надеяться.

А еще я наконец-то научилась ценить свои силы. И все чаще обходилась короткими, резкими, но действенными ударами, которые при всей своей внешней скупости имели весьма высокую эффективность.

Тени только многозначительно посмеивались, когда Лин с огорчением сообщал, что назавтра на его красивой шкуре, скорее всего, появится новый синяк. А если он начинал рычать, что больше не станет играть роль подопытного кролика, невозмутимо отвечали, что мне нужно тренироваться. Потому что у хорошего воина должен быть лишь один удар – смертельный. Поэтому-то и тренировалась я не с учебным оружием, а с боевым. Поэтому-то и не скакал вокруг меня учитель-старичок, потрясая бородой и выкрикивая нелепые премудрости. Поэтому-то и противником моим был не человек, а демон. И поэтому-то у меня появились неплохие шансы уцелеть даже в схватке со взрослым кахгаром.

На эти откровения я только хмыкала и скептически морщилась: насчет кахгара ребята, конечно, приврали, хотя за последнее время я действительно прибавила. Кстати, и в весе тоже, потому что набрала наконец неплохую мышечную массу, и особенно мои успехи стали заметны в мастерстве. Даже, чего греха таить, потихоньку гордиться начала. Однако после того, как очередная тикса едва не порвала мне бок, скисла. И с тех пор перестала считать себя непобедимой, великой и вообще… потому что слишком уж легко эта верткая Тварь меня достала. И слишком уж больно было потом сидеть, глотая проклятую «синьку» и со слезами следить, как срастаются порванные связки на плече.

«Ошибки совершают все, – сказал мне тогда Ас. – И каждый за свою жизнь хотя бы раз ошибался. Ты еще учишься, сестра. И учишься хорошо. Но ты не должна забывать, что мастер – это не тот человек, который совсем не умеет ошибаться. Мастер – это тот, кто умеет вовремя остановиться и исправить последствия своих ошибок».

Я запомнила. И с тех пор мои восторги по поводу новых возможностей заметно поутихли. А когда я научилась предугадывать не только появление Твари, но и понимать, в какой момент она решит наброситься, наша совместная охота постепенно начала превращаться в самую обычную, трудную, грязную, но очень важную работу. Которую хочешь не хочешь, а все равно кому-то надо выполнять.

Со временем куда-то пропал прежний азарт. Незаметно испарилось удивление при виде убитых мною, незнакомых ранее Тварей. Пропал жгучий интерес к поиску чего-то необычного… Теперь мне просто лишь требовалось запомнить то, что необходимо для работы. А всякие сантименты я отбрасывала, как лишний балласт, которому в моей новой жизни не было места.

За это время я начала намного лучше понимать своих учителей. Особенно то, почему при нашей первой встрече они казались такими бесстрастными. Теперь я тоже этому научилась. Как научилась оценивать происходящее с позиции: полезно – не полезно, приносит результат или же нет. Эффективно ли я сработала, или надо что-то исправить. И по этой причине очень скоро все мои мысли заняло обсуждение с Тенями стратегии боя с различными Тварями, о которых они имели весьма неплохое представление.

За эти дни я незаметно для себя самой стала гораздо ровнее в отношении к тем вещам, которые прежде считала важными и нужными. Менее эмоциональной, более собранной, сосредоточенной. Научилась жить в постоянной готовности к схватке и больше не вскакивала спросонья, если кто-то из Теней замечал присутствие Твари или рисковал разбудить меня после целого дня напряженных тренировок. Я начала гораздо спокойнее относиться к смерти, почувствовав какую-то удивительную размеренность происходящей вокруг меня жизни. Никуда не спешила, не суетилась, не мчалась в тот же миг на поиски рыскающей неподалеку нежити. Научилась философски относиться к своим успехам. При виде изготовившейся к прыжку Твари уже не испытывала трепета. Как не испытывала удовольствия при виде содрогающегося в агонии тела или отвращения во время вырезания клыков. Потом, когда мясницкая работа подходила к концу, привычным движением очищала меч от черной и порой ядовитой крови, после чего неспешно интересовалась, насколько хватит этой Твари для безбедного существования моих братьев-Теней. И, если стояла глубокая ночь, все так же спокойно возвращалась на стоянку, чтобы закрыть глаза и досмотреть прерванный сон. Если же спать больше не хотелось, то без подсказок Теней доставала мечи и, мысленно проигрывая недавнюю охоту, пыталась найти совершённые, но не ставшие фатальными ошибки.