Александр Рудазов - Яцхен: Три глаза и шесть рук. Шестирукий резидент. Демоны в Ватикане. Сын архидемона [litres]

Вдруг… В голове словно зазвенел тревожный звоночек – своего рода встроенный пейджер. Этот сигнал появился у меня полгода назад – после того, как Креол перелил в меня часть души Лаларту, и я стал полноценным демоном.

Вызов, вот что это такое! Вызов демонолога!

Каждый демон должен быть готов к тому, что когда-нибудь какой-нибудь творец заклинаний вызовет его к себе, и тут уж ничего не попишешь. А если твое имя широко известно в магических кругах (как у того же Лаларту), будут тревожить особенно часто. Меня вот призывали уже дважды – и в первый раз еще год назад, когда мое «имя» звучало как Яцхен. Правда, тогда это произошло через прямое содействие леди Инанны, с тем колдуном (Магнусом Рыжебородым) мы потом подружились, и теперь я в том мире желанный гость в любое время.

А во второй раз меня призвали три месяца назад – уже как Лаларту. Но колдун оказался неопытный и забыл о главном правиле демонолога – вызывая демона, в первую очередь следует позаботиться о собственной безопасности. А он этого не сделал.

Конечно, я не стал заострять на этом внимания. Я просто спросил, чего он от меня хочет и чем готов за это заплатить. В конце концов, я не только архидемон Лэнга и тайный резидент Девяти Небес, но еще и энгах, член гильдии Эсумон! Почему бы и не услужить человеку, если есть возможность подработать?

Но он потребовал власти. Этот нахал возжелал с моей помощью стать… шуирадом, кажется. В переводе – царем. Ну, сами знаете, сколько синонимов есть у этого слова. За помощь он пообещал мне души и тела двоих сыновей. И это только аванс! – поспешил заверить он, сообразив, что мне такая плата не очень-то нравится. А по окончании работы будут добавлены еще тысяч так десять душ – для шуирада (царя) не проблема втихаря принести массовые жертвы демону или Темному богу.

Правители этим частенько грешат.

Хорошо, что на моем месте не оказался кто-нибудь другой. Шаб-Ниггурат или Нъярлатхотеп ухватились бы за такое предложение всеми конечностями. А я, само собой, отказался.

И еще на всякий случай сделал его детей сиротами. Думаю, без папы им будет лучше. Тревожный сигнал еще только включился, а я уже опустился на восьмереньки и понесся к искомому залу – с нужной мне статуэткой. Потому что этот сигнал означает, что неизвестный маг уже заканчивает ритуал вызова, и через минуту-полторы я перемещусь в другой мир. А мне очень не хочется лишаться добычи в самый последний момент.

Между прочим, согласно статистике, от шестидесяти до шестидесяти пяти процентов подобных вызовов происходят именно в такие вот моменты – когда демон занят чем-то важным. И чем важнее дело, тем больше шансов, что именно сейчас какому-нибудь чокнутому демонологу приспичит с тобой поздороваться. Причины? Понятия не имею. Вероятно, один из законов Паркинсона.

– Товарищ Бритва, стоять, именем КПСС!!! – заорал несущийся следом Щученко.

Бабах! Этот гад выстрелил… да не в воздух, а в меня – прицельно, точно в затылок! Натренировался, сразу чувствуется!

Пуля слегка оцарапала хитиновую броню и срикошетила, разбив какую-то вазу. Я залетел за угол и одним гигантским прыжком метнулся к витрине – направление вело меня точно к цели. Когти выскочили из пазух, ломая пуленепробиваемое стекло, как плитку шоколада, нижняя левая рука схватила скульптуру мужичка, похожего на Будду, и я уже спокойно выпрямился во весь рост, ожидая неизбежного перемещения.

Интересно, есть ли тут камеры наблюдения? Очень надеюсь, что нет.

– Товарищ Бритва, да вы шо себе, значить, позволяете?!! – заревел крокодильим басом Щученко, выпуская в меня еще три пули. По-моему, ему просто хотелось проверить – правда ли я такой непрошибаемый, как хвастался. – Красть у советском музею?! Стоять! Вы задержаны! По законам военного времени приговариваю вас к немедленному, значить, расстрелу!

Я досадливо посмотрел на яростно потеющего толстяка и взмахнул крыльями, поднимаясь к потолку.

– Попытка побега! Дополнительный расстрел! – завизжал полковник, бросаясь вперед и хватая меня за ногу.

– Да отпусти, [цензура] тупорылый! – захрипел в ответ я, одной рукой забирая пистолет, а двумя другими заламывая полковнику руки за спину. – Только тебя мне сейчас не хватало!.. все, поздно…

Пока полковник безуспешно старался высвободить руки, свет померк, и тут же снова вспыхнул. Миры на краткий миг наложились друг на друга, а потом вновь остался только один. Музейные стены вокруг нас бесследно исчезли, сменившись… похоже, спортзалом.

– А де это мы?.. – обомлел Щученко, прекращая борьбу. – Шо за иллюзионизм, товарищ Бритва?..

Я слегка встряхнул полковника и отпустил его. Мой неожиданный попутчик забрал у меня пистолет, почесал им затылок и покрепче вцепился в пузатый портфель. Потом торопливо вытащил оттуда противогаз и еще торопливее натянул его на себя.

Кажется, мы оказались в школьном спортзале. Во всяком случае, на полу нарисованы всякие линии и круги, вдоль стены выстроились шведские стенки (каламбурчик!), под потолком висят баскетбольные кольца. Лампы не горят, за окном глухая ночь, как и на Земле–2016.

Но света вполне достаточно – везде гроздьями стоят и висят оплывшие свечи. Я очутился посреди корявой, но надежной гексаграммы, вычерченной рябиновым соком. Кстати, рядом как раз стояла чашечка с оранжевой кашицей – этот самый сок.

– Це, значить, шо? – деловито осмотрелся полковник, оттягивая краешек противогаза, чтобы подышать. – Шо за фокусы товарища Акопяна?

Ответом ему послужило молчание – я пребывал в слегка оторопевшем состоянии.

Дело в том, что мир, в который мы переместились, я знаю. Очень хорошо знаю – разве можно не знать свой родной мир? Более того – строго говоря, мы никуда и не перемещались, оставшись в той же самой Москве! Именно так – направление четко и ясно сообщает, что мы на окраине города Москва.

Совпадение? Сомнительно что-то…

Потом я наконец-то обратил внимание на того, кто меня вызвал. Точнее, тех – их оказалось аж шестеро. Возле каждого из углов Печати Соломона, в которую меня заключили, стоял человек – четыре парня и две девушки. Они смотрели на меня так ошарашенно, что и дурак бы догадался – эти доморощенные демонологи сами не ожидали, что у них что-то получится.

Рассмотрев их самих, я перевел взгляд ниже – на листок, валяющийся рядом с долговязым парнем в очках. Пергамент. Хотя очень необычный пергамент – отнюдь не из телячьей, бараньей или свиной шкурки, как бывает обычно. Вот уж нет – этот листок некогда был лоскутом человеческой кожи! Интересно…

Внимательнее присмотревшись к тексту, я обомлел. Весьма знакомая страничка – ее двоюродную сестру я видел всего пару недель назад. В замке Кадаф.