Александр Рудазов - Яцхен: Три глаза и шесть рук. Шестирукий резидент. Демоны в Ватикане. Сын архидемона [litres]

– Скажи – «хочу миллиард долларов», [цензура]!!!

– Хочу миллиард долларов, – уныло повторил тормоз.

Из портфеля Щученко послышался какой-то тихий скрипящий щелчок. Я достал оттуда договор – подпись Марата с него испарилась. Как будто никогда и не было.

– Следующий, – ядовито ухмыльнулся я.

– Эй, это типа чего?! – возмутился Сева, явно уже рассчитывавший присвоить себе львиную долю чужого желания. – Где бабки, [цензура]?!

– Читай пункты четвертый и шестой, – доброжелательно ткнул ему в лицо договор я, целясь точно в глаз. – Я никаким хреном не сумею достать такую кучу денег за три дня, не рассекретившись. Ну вот вообще никак. А значит…

– А значит, желание свое ты [цензура], братан, – кисло посмотрел на Марата Сева, безуспешно пытаясь проморгаться.

– Следующий, следующий! – нетерпеливо потребовал я. – Давайте, пожелайте чего-нибудь вроде власти над миром, бессмертия или сокровищ Монтесумы – сделайте доброе дело!

Но они явно не собирались облегчать мне жизнь. Отвернувшись от бедного Марата, уже негласно вычеркнутого из пайщиков, пятеро остальных зашушукались, обсуждая, чего бы еще попросить.

Минут через пять вперед выступил Миша – после Марата он оказался самым старшим.

– Хочу… – набрал воздуху в грудь он, – …миллион долларов!

Я с надеждой посмотрел на договор – нет, подпись и не подумала исчезать. Вместо этого она слегка замерцала – знак, что время пошло. Уменьшенная в тысячу раз, сумма оказалась вполне выполнимой.

– Козлы… – грустно сообщил им я, уже прикидывая, где срочно достать чемодан денег. – Чтоб у вас телевизор одну Дубовицкую показывал…

– За что ж так жестоко-то?! – поразился Щученко. Видимо, в его мире «Аншлаг! Аншлаг!» тоже существует. – Я так и знал, шо вы фашисть!

– Угу. Я Штирлиц. Ладно, товарищ полковник, собирайтесь, поедем определять вас на жительство – нам тут еще неделю куковать, не меньше…

– Щас, оденусь… – начал напяливать противогаз полковник. – На улице холодно?

– Июнь.

– Тогда тепло одеваться необязательно.

И противогаз вернулся обратно в портфель.

– А вы куда – в гостиницу? – с тупым видом спросил Юра.

– К знакомым, – отрезал я.

– Каким зна…

– Не ваше дело. Ну-ка, напишите мне номера телефонов – связь держать.

– А адрес надо? – предложил Миша, усиленно пытаясь согнать с лица мечтательную улыбку. Он уже предвкушал, как у него будет целый МИЛЛИОН зеленых американских денег.

– Не надо. А вот машину мне бы здорово, – спохватился я, сообразив, что полковник летать не умеет. Тащить его на себе не хочется – он много весит и все время потеет.

Миша как-то странно закряхтел, но под моим настойчивым взглядом все-таки извлек из кармана ключи. Направление – замечательное чувство для карманника, лучше всякого рентгена.

– «Москвич» белый, – неохотно сообщил он. – За воротами стоит…

– Я потом верну, – зачем-то соврал я.

Перебьется.

Меня заботливо проводили до машины. Юра и Маша даже предложили пожить у кого-нибудь из них. Правда, Юра тут же пошел на попятный – вспомнил, что через два дня родители возвращаются с Кипра. А вот Маша живет отдельно, так что она свое предложение не сняла. Даже почему-то очень настаивала.

Но я все равно отказался. Слава богу, не бомж, есть где остановиться.

Выйдя на улицу, Щученко сразу начал недоверчиво осматриваться по сторонам. Мне с грехом пополам удалось объяснить ему, что такое параллельный мир, и как это так получилось, что мы в Москве, но совсем другой.

Вроде бы он даже отчасти понял.

Презентованный мне «Москвич» выглядел еще вполне ничего – не новенький, конечно, но разваливаться пока не собирается. В принципе, он мне нужен всего на одну поездку – довезти полковника до нужного места. Ехать предстоит далеко – почти через весь город.

Конечно, я могу, скажем, посадить его на такси, но мне как-то не улыбается оставлять этого прожженного коммуниста без присмотра. Он толст, лыс, вооружен до зубов и беспросветно глуп – вылитый Хрущев. Обезьяна с пулеметом и то наделает меньше вреда.

– Шо это городишко какой-то грязненький? – пренебрежительно скривился Щученко, возясь с ремнем безопасности. – Надо срочно, значить, устроить массовые расстрелы в горкоме!

После Москвы–2016 Москва–2006 и в самом деле показалась какой-то замызганной. Дома грязные, дороги плохие, а разнообразие машин смотрится как-то неаккуратно. При товарище Саулове столицу Союза чистят едва ли не с шампунем. Полковник почти сразу же надел противогаз обратно – похоже, здешние запахи ему не понравились. И то сказать – жители Москвы–2016 давно отвыкли от бензиновых паров, постоянно витающих в воздухе…

За руль, само собой, сел я – Щученко водить не умеет. К тому же автомобили в наших мирах сильно различаются. В прошлой жизни у меня были права, хотя собственным автомобилем я так и не обзавелся – все-таки служил на флоте, как-то не до того было.

Судя по часам, встроенным в приборную панель, сейчас два часа ночи второго июня. Я понадеялся, что ГИБДД нас не остановит – у меня ведь с собой ни прав, ни доверенности на машину… Оштрафуют еще, чего доброго… а у меня и денег нет. В заднем кармане завалялась старинная золотая монета, случайно прихваченная из замка, вот и все капиталы. Еще, правда, есть изрядный запас валюты Лэнга (в силу некоторых причин он у меня всегда при себе), но она несколько… специфична, и на Земле вряд ли вообще согласятся признать это деньгами.

В теле яцхена я за рулем пока что не сиживал. И это неожиданно оказалось очень неудобно – автомобильные педали рассчитаны на человеческие подошвы, никак не на яцхеновские. У меня ведь совсем другая форма ступни – что-то вроде изуродованной куриной лапы с тремя когтями спереди и двумя сзади. Мне трудно подниматься по веревочным лестницам, совершенно невозможно играть в футбол и, как только что выяснилось, проблемно нажимать на педали.

Но в конце концов я приловчился. С остальными элементами управления проблем не возникло – что нам стоит дом построить? Нарисуем, будем жить! Шести рук с избытком хватило и на руль, и на коробку передач, и на все остальное. Кстати, я всегда подозревал, что автомобильные конструкторы проектируют свои детища из расчета на кого-то с пятью-шестью руками – всего-навсего двух лично мне хватало с трудом.

Рабан, будучи моим постоянным навигатором, уже проложил курс в объезд всех возможных милицейских постов, больших скоплений народа и пробок… хотя последних в два часа ночи все равно не было. Я мысленно прокрутил в голове уроки вождения, полученные в юности, а также весь свой опыт по этой части (крайне мизерный), и надавил на педаль.

Первая попытка оказалась неудачной – я забыл сняться с ручника. Вторая тоже – не вовремя отпустил сцепление. Но с третьей попытки все-таки сумел завести этот драндулет. Внутри «Москвич» оказался гораздо хуже, чем снаружи – интересно, когда этот будущий миллионер Миша последний раз проходил техосмотр? Я очень надеялся, что вверенный мне транспорт не сломается на полпути – механик из меня еще хуже, чем водитель. На помощь товарища полковника тоже особо рассчитывать не стоит. И вообще – не будь у меня таких рефлексов, я уже собрал бы половину столбов – не сидел за рулем лет пятнадцать.