Александр Рудазов - Яцхен: Три глаза и шесть рук. Шестирукий резидент. Демоны в Ватикане. Сын архидемона [litres]

А я пораженно присвистнул. Насчет «короля-поэта» Рабан ляпнул не для красного словца. Но и любит же этот Гастон Первый красивые жесты, однако же. Золотом швыряется направо и налево, стихи читает…

На публику работает, чертяка, имидж себе делает.

Рыцари мчатся с копьями наперевес. Кони разгоняются все быстрее – секунда, другая… и столкновение!

Оба копья разлетелись в щепки. С барона фон Бёкля слетел шлем – король Гастон угодил точно в забрало. У короля же надвое раскололся деревянный щит – удар барона тоже был результативным. Однако в седлах оба противника удержались.

Всадники разъехались, оруженосцы подали им новые копья, щит и шлем. Теперь новый заезд – всего их должно быть три. На этом турнире действует очковая система – удар в щит приносит одно очко, в грудь – два, в шлем – три. Копье непременно должно сломаться – если останется целым, удар не засчитывается. А лучше всего выбить противника из седла – это чистая победа.

Новое столкновение!.. И вновь оба копья разлетаются в щепки! На сей раз оба всадника поразили друг друга в грудь, оставив вмятины на панцирях. Счет пять – три. Теперь все решится последним заездом.

Трибуны гудят. Народ скандирует имена рыцарей. У французского короля поклонников явно больше, но и у бравого барона Вольфганга фанатов немало. Он не так высок, как Гастон Первый, возрастом ближе к сороковнику и наел внушительное брюхо, но рыцарь далеко не последний, у себя на родине считается одним из лучших. Да и здесь хорошо себя показывает.

Последнее столкновение!.. И трибуны заходятся в ликующем вопле. Король Гастон, решивший на сей раз не рисковать, метил в самую легкую мишень – щит. В щит и попал, заработав шестое очко. Барон Вольфганг же, отстающий в счете, был вынужден бить в шлем… и попал, попал точно в лоб противнику! Над полем поплыл такой звон, словно ударили в медный колокол.

Итак, счет шесть – шесть. Ничья. И из седла так никого и не выбили. А это значит, что будет самое интересное – пеший поединок. С помощью подбежавших оруженосцев рыцари слезают с коней и вытягивают длиннющие мечи.

Видели когда-нибудь драку консервных банок? Закованные в латы рыцари медленно двинулись по окружности, пристально следя друг за другом сквозь прорези в шлемах. Полосы железа в руках чуть заметно подрагивают, движения скупые, нарочито медленные – берегут силы для решающего удара.

Барон фон Бёкль выкрикнул что-то по-немецки и бросился вперед, размахивая мечом подобно вентилятору. Король Гастон совершил полуоборот, подставляя под удар локоть с щитом, и тут же нанес косой удар снизу. Меч с гулким звоном врезался в доспех, барон взвыл от боли. Бицепсы у французского монарха стальные, синяк получится хороший.

Я заметил, что наточены мечи так себе. Вроде бы даже специально затуплены. Да и на копьях, помнится, были специальные насадки – вместо острия заканчивались чем-то вроде округлого набалдашника.

Оно правильно, если вдуматься – тут не битва, тут турнир. Замочат по неосторожности того же французского короля – и осталась страна без верховного руководства. Вместо праздника – трагедия.

В рукопашном поединке тоже действует система очков. Попадание в корпус – одно очко, в шлем – два. Если противник провел успешное парирование щитом, очков нет. Если кто-то теряет меч или падает на землю – автоматический проигрыш. Поединок продолжается три минуты.

Однако на сей раз он закончился раньше. Король Гастон провел обманный финт, нанес резкий удар и выбил у противника оружие. Тот растерянно посмотрел на пустые ладони, помедлил какую-то секунду и склонил голову, признавая поражение.

– Вы достойно сражались, барон, – подал оппоненту руку король. – Для меня было честью скрестить с вами клинки.

Барон фон Бёкль ответил на рукопожатие. Жаль конечно, что проиграл, но результат он показал хороший. Мужику не повезло – при его данных он вполне мог дойти до полуфинала, но в первой же схватке столкнулся с фаворитом. Король Франции – главный претендент на чемпионский титул. Он уже три года подряд берет главный приз в каждом турнире, в котором участвует.

– Мое счастье, что вы использовали здесь лишь турнирную железку, ваше величество, – отдуваясь, произнес барон фон Бёкль. – Не хотел бы я получить удар вашего Трепасьера…

– Ха-ха-ха! – залился хохотом Гастон Первый. – Вы чертовски правы, барон! Мой возлюбленный Трепасьер разрубил бы вас вместе с доспехами, словно брус коровьего масла, ха-ха-ха! И мир бы лишился незаурядного рыцаря, ха-ха!

Об этом я тоже что-то слышал. Кажется, меч французскому королю ковали цверги, по спецзаказу. Потом еще и закалили каким-то особым способом. А в рукояти вроде бы содержится некая святая реликвия – насчет того, какая именно, слухи расходятся. Одни говорят, что прядь волос самой Богородицы, другие – фаланга пальца святого Петра, третьи – щепка из копья святого Георгия.

За окончившимся поединком последовали другие. Таблица на здешних соревнованиях предельно простая – играют на вылет. Противники распределены по жребию, продул – выбываешь. Всего в турнире участвует шестьдесят четыре рыцаря – лучшие бойцы со всех краев Европы. Соответственно в отборочном туре тридцать два поединка.

Заняло это около трех часов. Большинство поединков оканчивались довольно быстро. С полдюжины рыцарей вылетели из седел уже на первом заезде. Еще столько же – на втором. До мечей дело дошло только четырежды.

Вот завершился последний заезд, и герольды объявили перерыв на два часа. После обеда состоится еще тридцать два поединка.

– Блин, весь зад отсидел, – сладко потянулся я. Вы когда-нибудь видели, как потягивается шестирукий яцхен? Похоже на танцующего Шиву, только очень уродливого. – И есть чего-то хочется. Где там у них был шведский стол?..

Явившись к столу с выставленным угощением, я смог лишь мрачно вздохнуть. Благородные дворяне и преподобные клирики уже все сожрали. Ни крошки мне не оставили. Не понимают, дураки такие, что голодный яцхен – это пострашнее Чубайса.

Хотя нет, не буду на себя наговаривать. Даже в худшие мои минуты я все-таки не настолько ужасен.

– Жрать хочу, – угрюмо произнес я, шаря глазами вокруг. – Где тут что-нибудь съедобное?.. Или кто-нибудь…

Взгляд упал на чешущего промежность вождя Хорьхая. Почему-то до смерти захотелось жареных тефтелек. Не знаю, почему.

В то же время ухо уловило какой-то странный звук. Хотя нет, не то чтобы странный, просто… неуместный. Я еще ни разу не слышал в этом мире такого звука.

Стук теннисного мяча о ракетку.

Конечно, сначала я решил, что мне просто чудится. Слишком привык считать теннис чем-то современным, присущим одному лишь двадцатому веку… ну может быть еще девятнадцатому.