Александр Рудазов - Яцхен: Три глаза и шесть рук. Шестирукий резидент. Демоны в Ватикане. Сын архидемона [litres]

А шатиры продолжают лезть со всех сторон…

Я-то, конечно, спасусь. Крылья целы и невредимы – просто взмахну и улечу. На худой конец сдерну в другой мир.

Но до чего же мне, черт возьми, не хочется этого делать…

И тут двери собора распахнулись. Оттуда хлынул поток яркого, удивительно чистого света. Словно солнце вышло из-за туч, озарив неприглядную картину битвы.

Перемазанные кровью шатиры замерли, отшатываясь назад. В выпученных глазах отразился испуг.

– Господь с нами, дети мои! – прозвенело над площадью. – Непрестанно благодарю Бога моего за вас, ради благодати Божией, дарованной вам во Христе Иисусе!

Это произнес Папа Римский, вышедший из собора. Я замер, не донеся когтя до горла очередного монстра, и размашисто перекрестился. Никогда еще не видел человека, который бы светился в буквальном, а не переносном смысле.

Похоже, шатирам этот свет не понравился. Злобный звериный рык сменился жалобным воем, даже каким-то мяуканьем. Монстры попятились, прикрывая глаза.

Папа сошел со ступеней собора и шагнул вперед. Шатиры в ужасе завизжали, разворачиваясь и удирая – куда угодно, лишь бы не видеть этого чистого света. Им вслед ринулись воспрянувшие духом гвардейцы, коля врага копьями и рубя клинками. Со стен полетели стрелы и арбалетные болты.

Я обмяк, устало опуская все шесть рук. Чаша весов вновь качнулась в другую сторону. Не уверен, что через несколько минут шатиры не вернутся – возможно, подстегиваемые Пазузу – но мы выиграли как минимум передышку.

А судя по умиротворенному лицу Папы – не только ее.

– У нас было видение, дети мои, – негромко произнес Леон Второй, обводя собравшихся спокойным взором. – Открылось нам, что должны мы взойти на освященную вершину, с которой сможем узреть всех, охваченных нечистым мором. И будет им дано через нас прощение грехов их.

– Но где же есть такое место, с которого видно всю Ромецию разом? – почесал в бороде кардинал дю Шевуа.

– Колокольня, – спокойно произнес седовласый эльф. – Колокольня Благовещения. Ее высота превосходит все мыслимое и немыслимое. В народе ходят слухи, что ее вершина задевает низко летящие облака. Во время строительства темный люд был в смятении, опасаясь, как бы не повторилось то же, что с Вавилонской башней.

– Воистину мудры твои слова, фра Сардо, – кивнул Папа. – Осталось лишь решить, как добраться до колокольни, стоящей в центре города, охваченного чем-то вроде карнавала Голюса.

– А разве не для этого я здесь?

Все взгляды обратились в мою сторону. Я недоуменно полуоткрыл рот… а потом сообразил, что прозвучавшие слова принадлежат мне.

Это было произнесено непроизвольно. Словно что-то подтолкнуло изнутри. Я шагнул вперед, расправляя крылья во всю ширь, и повторил:

– Разве не для этого я здесь, Ваше Святейшество? Прикажите – и я доставлю вас хоть на Луну.

На какой-то миг во взгляде Папы отразилось сомнение. Доверить демону свою жизнь, а вместе с ней – судьбу целой страны… любой бы на его месте заколебался. Собравшиеся вокруг тревожно зашептались, тоже поглядывая на меня с некоторой опаской.

Но потом Папа Римский мягко улыбнулся и произнес:

– Тогда сделай должное. Мы вверяемся в твои руки, Божье создание.

– У меня их как раз много, – прохрипел я, поворачиваясь спиной и выставляя четыре нижних руки.

Я много раз летал с живым грузом. С самыми разными людьми. Среди них была принцесса, полковник КГБ и даже живой мертвец. Но я думать не гадал, что однажды на моей спине прокатится сам Папа Римский.

Хорошо, что он довольно худощавый. Не люблю слишком упитанных пассажиров.

К чести Его Святейшества должен сказать, что он воспринял новые ощущения на удивления спокойно. Ни следа волнения, ни грамма беспокойства. Словно ежедневно парит в заоблачной вышине на спине чудовища.

Сверху все выглядит совсем иначе, чем когда ползаешь по земле. Все поле битвы, как на ладони. Орды шатиров все еще улепетывают куда попало. Тот благодатный свет до смерти их перепугал.

Но драпают уже не так резво, как поначалу. Оступление постепенно замедляется – монстры приходят в себя, начиная соображать, что атака была скорее психологической, чем реальной. Еще немного, и повернут обратно к Ватикану.

Нам надо успеть до того, как это произойдет.

Несусь над крышами, башнями, шпилями. В Ромеции по-прежнему творится нечто, похожее на разгулье зомби. То тут, то там обезумевшие жители вдруг замирают неподвижно… а потом начинают биться в конвульсиях, пуская слюни. Кожа булькает и вздувается пузырями, на глазах меняя цвет. Люди словно распухают, вырастая на добрую голову сверх прежнего роста. Пропорции искажаются, несчастных корежит, как пластилиновых человечков, когда их перелепливают во что-нибудь другое.

Так проходит секунд двадцать-тридцать – и вот еще один готовенький шатир. Уже не обращая внимания ни на что, он утробно рычит, словно к чему-то прислушиваясь, а потом начинает двигаться. Всегда в одну и ту же сторону, с очень целеустремленным видом.

Колокольня Благовещения. Вот она. Сверху выглядит совсем иначе, чем снизу, но узнать нетрудно. На фоне остальных зданий эта махина выглядит корабельной сосной в кустарнике.

Там, на самом верху, есть площадка. Наблюдательная вышка. Точь-в-точь «воронье гнездо» на мачте. Слегка корректирую курс и правлю к точке назначения.

На стене вдруг что-то шевельнулось. Я пристально всмотрелся… и по спине пробежал холодок. Кажется, я отыскал не только колокольню, но и кое-что еще.

От стены медленно отделился темный силуэт. Из него выпростались руки, ноги, пара огромных крыл… и я встретился взглядом с архидемоном Лэнга.

Итак, Пазузу тоже избрал колокольню Благовещения для наблюдательного пункта. Действительно, зачем трудить крылья, если можно просто забраться повыше и любоваться панорамой? Странно, что он еще корзинку для пикников не прихватил.

Полагаю, он предпочел бы устроиться на самой вышке, но для такого громилы там слишком тесно.

А вот у меня теперь серьезная проблема. Убегать бесполезно – Пазузу летает быстрее. На короткой дистанции я его обойду благодаря лучшей маневренности, но на длинной он меня сделает, как стоячего. Вступать в бой с седоком на спине – верное самоубийство для нас обоих.

Всего пара секунд, чтобы принять решение.

– Ваше Святейшество, сейчас держитесь крепче, – тихо прохрипел я, резко набирая высоту. – Что бы ни происходило, не обращайте внимания. А когда окажемся над колокольней, сразу отцепляйтесь.

– Мы верим тебе, – спокойно ответил Папа, внимательно глядя на Пазузу.

Вид огромного архидемона не вызвал у моего пассажира никакого волнения – он даже не стал спрашивать, что это за хрень такая.