Вадим Панов - Красная угроза [litres]

– Мля, я вот сейчас с тобой разговариваю, а кажется, буфто мне снится, – сообщил одноглазый, шумно выдохнув.

– Мне тоже, – поддакнул Абажур, в надежде, что Шибзичи передерутся.

– Ты тоже спишь? – заинтересовался Копыто.

– Вы заколебали – спать во время совещаний, прифурки! – неожиданно рявкнул великий фюрер.

– Ты сам сказал, что спишь.

– А теперь нет!

– И нам нельзя?

– Никому.

Уйбуи замолчали.

Некоторое время совещание продолжалось в беззвучном режиме, затем великий фюрер понял, что ничего не происходит, и продолжил:

– Короче, Маманя хочет фенег…

– Алименты?

– Нет, не алименты, – ответил Кувалда, досчитав примерно до четырёх. – Маманя хочет к казне семейной присосаться и жировать на семейные фохофы.

– Как ты? – продолжил осведомляться Абажур.

– Что, завифно? – окрысился одноглазый.

– Просто хочу уточнить.

– Тётки могут, – со знанием дела сообщил Шибзич-Дурич. – Сначала приходят такие, мол, мы не местные, нам бы только за правду или по любви, а потом оглянуться не успеешь, они уже на шее и ножки свесили.

– Ножки у них кривые, – заметил Абажур. – У Сопли, в смысле. А про Маманю я вообще молчу.

– Ещё Штанина приходила, – добавил Кувалда. – Говорила, что буфет у тебя уйбуем.

– У Гниличей? – поперхнулся Абажур.

– Ага.

– Мля! – От ужасающей перспективы глаза авторитетного уйбуя разлетелись, как кегли в боулинге – во все стороны сразу. – Давайте я её убью?

– Сейчас нельзя, – вздохнул великий фюрер. – Иначе я бы уже фавно эту проблему убил. В полном, мля, составе.

– А как ещё ты их от семейной казны отсосёшь, если не убивать? – не понял Абажур, стуча себя по виску, чтобы глаза вернулись на более-менее вменяемую орбиту.

– Лучший выход, – добавил Копыто.

– Выхоф куфа? – уныло осведомился Кувалда.

– На кладбище.

– Королева запрещает.

– А мы ей не скажем!

– Жуций, сука, кажфый взфох Сопли на камеру снимает и челам потом профаёт!

– Мля…

С одной стороны, современные технологии дикарям очень нравились, особенно круглосуточное бесплатное порно в сети и «ЭлектроБарыга», который давал гораздо лучший, по сравнению с жадным Урбеком, процент от продажи краденого. С другой стороны, излишняя открытость мешала привычному семейному укладу, заключающемуся в регулярных оздоровительных междоусобицах.

– Тогда, может, сначала Жуция прикончим? – кровожадно предложил Абажур, ухитрившись направить оба глаза на бутылку виски. – Скажем, что не знаем, как там он с того этажа выпал, а потом его операторы отсюда разъедутся в страхе, и мы тётками займёмся.

– За конца нас точно убьют.

– Тогда на фига ты нас позвал? – недоумённо осведомился Копыто.

– Фумал, у вас мозги работают, – язвительно ответил Кувалда.

– Тогда наливай.

Великий фюрер взялся за бутылку, а Гнилич неожиданно предложил:

– Давайте Копыто на Сопле женим?

– Что?! – поперхнулся Шибзич-Дурич.

– Зачем? – не понял одноглазый.

– Глядишь, присмиреет, – объяснил Абажур.

– Кто?

– Оба.

– Размечтался! – опомнился Копыто. – Не буду я ни на ком жениться.

– Это ещё почему? – осведомился великий фюрер, которому в целом приглянулась идея присмирить одновременно и шустрого Шибзича-Дурича, и надоедливую Кувалдовну. – Почему жениться не станешь?

– Тесть не нравится? – ехидно поинтересовался Абажур.

Одноглазый навострил уши, подозревая зарождающуюся измену, но Копыто выкрутился:

– Тёща у Сопли неподходящая, ехидна, а не тёща, – и сам перешёл в атаку: – Ты, Абажур, специально всякие глупости придумываешь, чтобы совещание сорвать.

– Зачем? – не понял одноглазый.

– Потому что, если мы ничего не придумаем, королева на тебя разозлится, и Гнилич в великие фюреры пролезет.

– Враньё! – завопил Абажур.

– Фороги на вершину не разгляфит, – заржал Кувалда. – Чтобы в великие фюреры пролезть, нужно поф банфаной не лысую башку иметь, а мозги.

– Может, они у меня есть, – не подумав, ляпнул обидевшийся Гнилич, и одноглазый уставился на него с большим подозрением.

– Что, сука, опять измену замышляешь?

– А когда я её раньше замышлял? – попытался отболтаться тот, но не вышло.

– А что, не замышлял? – ещё более грозно осведомился великий фюрер.

В комнате повисла тишина, которая обычно наступает незадолго до репрессий. Ну, в качестве затишья и чтобы палач успел приготовиться. А поскольку государственная виселица была в данный момент занята под съёмочную площадку, все присутствующие одновременно подумали, что ближайшие репрессии примут форму выпадения из окна. Как говорится, не рой другому яму – сам в неё попадёшь.

– Выпей, Абажур, на дорожку, – предложил Копыто и многозначительно кашлянул.

Гнилич побелел, несколько секунд подвывал, глядя на ставших серьёзными собеседников, после чего выдохнул:

– Чтобы тебя королева полюбила, надо подвиг совершить!

Продемонстрировав, что стресс и стакан виски способны творить чудеса.

– Какой пофвиг? – удивился Кувалда.

– Какой-нибудь крутой подвиг, только быстро, – ответил Абажур, понимая, что от скорости ответа напрямую зависит его жизнь. – И тогда можно будет и Маманю грохать, и весь её выводок – после такого героизма королева о них даже не вспомнит.

– После какого героизма? – окончательно растерялся Кувалда.

– Тебе решать, – пожал плечами Гнилич, обрадованный тем, что великий фюрер перестал думать о репрессиях и занялся чем-то более непонятным, то есть отвлёкся надолго. – Можно тот грузовик найти, за которым сюда вампиры, навы, чуды и люды приезжали. Он, походу, всем нужен, и если ты его королеве найдёшь, то сразу сможешь делать всё, что захочешь, хоть с Маманей, хоть с Соплей и не важно, дочь она тебе или как.

Подозрительный грузовик в Форт пригнал Иголка, один из бойцов десятки Копыто, и именно из-за этого фургона штаб-квартиру Красных Шапок атаковали масаны, едва не учинив грандиозную бойню. Но бойня обратилась в неразбериху, во время которой грузовик провалился в портал, и где он сейчас, не знали даже Великие Дома. Или же один из них делал вид, что не знает – но об этом не особенно прозорливые дикари не подумали.

– Не найфём мы фургон, – вздохнул Кувалда. – Если у навов не получилось, нам ловить нечего.

И вновь взялся за бутылку.

– Ага, – подозрительно покладисто поддакнул Копыто. – Ага…

И отвёл взгляд в сторону.

Сантьяга покинул Тайный Город вскоре после полуночи, но перед отъездом крепко помог Ортеге, назначив на пост оперативного руководителя Богу – чтобы разгрузить старшего помощника. Бога воспринял назначение с грустью. Ортега же не стал скрывать охватившую его радость и с энтузиазмом занялся изучением информации о Старце Горы, благо, было её не так много. В своё время Великие Дома не оценили гениальное открытие Саббаха, точнее, не сразу поверили, что «какой-то беглый рыцарь» способен изобрести столь невероятных големов, как джинны, а когда опомнились и попытались договориться, он уже стал Старцем Горы, повелителем небольшого, но сплочённого государства низаритов, и атака на него могла привлечь к Тайному Городу внимание Инквизиции. А в тот момент Великие Дома боялись этого намного больше, чем потери перспективного открытия. Через сто с лишним лет после смерти Саббаха, когда основанное им государство было уничтожено Хулагу, агенты Тайного Города кинулись изучать наследство Старца, внимательно проверили легенды о книге, которую он якобы написал, объявили награду за кольца, которые он якобы создал, но ничего не нашли. И до вчерашнего дня все были уверены, что джинны – не более чем красивая сказка.