Вадим Панов - Красная угроза [litres]

– Вот так!

Приземлившись на ноги, воевода быстро посмотрела на поверженную тварь, убедилась, что она мертва, отыскала взглядом других големов, улыбнулась, увидев, как сидящий за пулеметом Кувалда разрывает их на куски, повернулась к фургону, сделала шаг…

И остановилась, увидев вышедшую из портала Ольгу.

– Проклятье!

– Маску можешь не снимать, – очень жёстко произнесла фата, глядя на Сияну в упор. – Я знаю, кто ты.

И воевода поняла, что допустила ошибку, Ольга пришла за ней с Оки, и теперь её ждет бой насмерть.

Услышав, куда предстоит переместиться, Дагни не поверила своим ушам:

– В Южный Форт?!

– Немедленно, – сухо продолжил Ярга. – Времени в обрез.

– Но…

– И поторопись: я снял искажающее заклинание, и ты должна забрать фургон прежде, чем его накинут снова.

А поскольку шутил первый князь крайне редко и уж тем более не стал бы этого делать в подобных обстоятельствах, девушка стёрла с лица улыбку – как будто собеседник мог её видеть, – и стала предельно серьёзной:

– Да, заурд.

Убрала смартфон, надела маску, достала настраиваемый артефакт портала и ввела в него координаты штаб-квартиры дикарей. Шагнула в появившийся бордовый вихрь – артефакт использовал энергию Карфагенского Амулета, выскочила посреди вонючего двора и огляделась. Судя по всему, Форт только что пережил тяжёлый бой, скорее всего – междоусобный, поскольку ворота оказались целы. Однако повсюду валялись трупы Красных Шапок, с верхнего этажа фюрерской башни изредка постреливал пулемет, на государственной виселице стояли бледные, как мел, концы, а возле неё увлеченно рубились белокурые ведьмы.

Благодаря чему появление Дагни прошло незамеченным.

– Вот и хорошо, – пробормотала рыжая, быстрым шагом направляясь к фургону. – Я даже мечтать не могла о такой удаче.

Размеры и вес грузовика ей сообщили заранее, поэтому проблем с установкой портала не возникло: Дагни вскочила на крышу разбитой кабины, положила на неё активированный артефакт, выкрикнула последнее слово заклинания и вместе с фургоном провалилась сквозь землю.

Отправляясь на преступление, Сияна позаботилась о магической маскировке, надела комбинезон, гарантирующий, что она нигде не оставит волос или частичку кожи, и скрыла лицо под маской. Не только потому, что боялась кого-то встретить – помимо всего прочего, маска помогала относиться к происходящему отстраненно, как будто мерзости творила не она, а кто-то другой, а она лишь наблюдала, не в силах ничего изменить.

Отстраненно.

Благодаря маске Сияна быстро пришла в себя после расправы над стариками, благодаря маске, не раздумывая, показалась в Южном Форте, но сейчас, услышав презрительный голос Ольги, воевода сбросила её, встав перед фатой с открытым лицом.

– Зачем? – тихо спросила Ольга, с ненавистью глядя на Сияну.

Та едва заметно пожала плечами и угрюмо ответила:

– Всё равно уже ничего не изменишь.

И бросилась в атаку.

Резко и быстро.

Сейчас воеводу не волновало, как будет она объяснять это сражение и что скажет о его причинах. Сейчас ей было стыдно, так стыдно, как никогда в жизни, и Сияна просто бросилась в атаку, желая как можно быстрее вычеркнуть Ольгу из списка живых. Не потому что фата была врагом. Не потому, что Всеведа приказала её уничтожить. И не только потому, что молодая колдунья больше всего на свете хотела её убить.

А потому, что глядя на Ольгу, Сияна вспоминала мёртвых стариков и чувствовала отвращение к самой себе.

Воевода бросилась на Ольгу быстро, но не очертя голову, ход боя опытная ведьма продумала за доли секунды, и прежде, чем они сошлись в рукопашной, набросила на фату «Навский аркан», попытавшись вытащить магическую энергию. Разумеется, безуспешно, однако Ольга потеряла на защиту несколько драгоценных мгновений, позволила Сияне приблизиться на расстояние удара и едва не пропустила смертельный выпад «Журавлиным клювом». Усиленный магией клинок прошел в миллиметре от увернувшейся фаты, и заставил Ольгу отступить.

– Тебе не жить! – прорычала Сияна.

– Убийца! – отозвалась фата.

– Ты снюхалась с Яргой!

– Что?!

Ольга так изумилась, что едва не пропустила следующий выпад воеводы и лишь в последний момент ухитрилась увернуться от клинка. И от «Эльфийской стрелы», которую Сияна направила ей в грудь. От «Стрелы» – с трудом, огненный хвост молнии опалил фате лицо.

– Я не предавала Дом!

– Сдохни!

– Опомнись!

– Тебе не жить!

А вот сейчас воевода увлеклась. Она видела, что Ольга отступает, видела, что с трудом уворачивается от ударов и слышала растерянный, жалобный голос. Видела, слышала и не понимала, что всё это может быть игрой. Сияна наступала – да, наносила мощные удары – да, «Журавлиный клюв» сверкал в воздухе, появляясь, то справа, то слева, но ни один из выпадов даже не оцарапал фату. Зато у воеводы сложилось впечатление, что она вот-вот победит.

– Тебе не жить!

Сияна перехватила «Журавлиный клюв» в левую руку – это был её фирменный боевой прием, – и нанесла разящий, как ей показалось, удар в бок, но за секунду до этого Ольга элегантно ушла влево, а там, где она только что стояла, в воздухе затрепетало «Кольцо саламандры» третьего уровня, в которое и вошла левая рука Сияны. Почти по локоть. В огненное кольцо…

Воевода завизжала и от боли, и от неожиданности. Боль быстро прошла, её погасил вытатуированный на плече артефакт, а вот потерянная на секунду концентрация, ставшая следствием эффекта неожиданности, стала для Сияны роковой: подоспевшая Ольга ловко снесла воеводе голову и, выпрямившись, процедила:

– За моих родителей!

Война в Южном Форте заканчивалась постепенно: сначала стихла основная перестрелка и прекратилась рукопашная – когда из фургона появились пауки и дикари метнулись наутек; затем перестал бить станковый пулемет из фюрерской башни; затем завершилась схватка зелёных ведьм, и обе они, и победительница, и проигравшая, исчезли. Тем не менее из укрытий Шапки полезли не сразу. Особенно те, которые спрятались в «Средстве от перхоти» – эти высунулись лишь после третьей бутылки. Остальные подождали минут десять, напряженно ожидая, не начнётся ли заварушка по новой, затем выпихнули во двор самых слабых, которых «если что – не жалко», послушали их вопли, не услышали выстрелов или разрывов гранат и вылезли сами. Без цели, просто посмотреть, что и как. И убедились, что «что и как» особенно не изменилось. Двор Форта пребывал в своём обыкновенном виде. Ну, разве что где-то в стене щербин прибавилось, где-то стекла вылетели, где-то кровь придётся затирать. Парадный портрет великого фюрера, заляпанный во время острой политической агитации, требовал обновления. Виселица слегка покосилась от разорвавшейся поблизости гранаты. Чей-то мотоцикл сгорел. А в остальном – как было всегда.