Владимир Сухинин - Заложник долга и чести [litres]

Хан получал могущественного союзника в лице Худжгарха, Ганга – мужа, я – жену уровня герцогини и все, что положено по статусу. Единственное, что портило мне настроение, это панические мысли: «Прощай свобода! Караул!»

Вот как так получается, что судьба человека повторяется? Меня снова женили помимо моей воли! Вернее, не совсем так, жениться я хотел… но не сейчас.

Я вернулся к моим спутникам от хана в мрачном настроении. Сел, попытался прогнать назойливые мысли. Нет, конечно, я полюбил Гангу. И даже, можно сказать, был влюблен по уши. Но мое мужское самолюбие роптало. Мне выбрали время женитьбы, не спросив даже для приличия, как я на это смотрю. Просто поставили перед фактом: ты уже женат.

Пришли на ум слова из песни «Все могут короли». Нет, это не про меня, я по любви. Тогда не понимаю, почему так тревожно на душе? Что не дает покоя?

Мои товарищи молчали, не мешая мне думать. Только неугомонная Сулейма извелась.

– Фома, чего учитель такой хмурый? Он что, не хочет жениться? – Ее громкий шепот звенел в шатре, как назойливая муха.

– Хочет, он прощается со свободой.

– А зачем она ему, свобода? Ганга очень красивая и сильная жена. Чего ему еще надо? – Теперь в голосе эльфарки звучало осуждение.

– Так по традиции положено.

– Дурацкая традиция. Ты тоже будешь так прощаться со свободой?

– Ой! – вскрикнул Фома. – Не щипайся! Традиции надо уважать.

– Было бы что. А то вам, мужикам, такое счастье привалило, а вы… – Сулейма замолчала.

Свадьба должна была начаться после полудня, как тут принято. За мной пришли орчанки. Меня тоже нужно было подготовить к обряду. Эти молодые женщины должны были меня голого осмотреть на предмет изъянов – при обнаружении таковых свадьбу можно было расторгнуть, – обмыть, нарядить в шкуры и передать Ганге, какие у меня «достоинства». Хорошо, клыки не пытались вставить.

Понимая, что с моим «достоинством» мне тягаться с орками бесполезно, а эти чертовки разнесут по стойбищу слухи, что у меня мальчик с пальчик, и все будут смеяться мне в спину, я приготовился их удивить.

Меня завели в банный шатер. В лоханке парила вода. Молодые орчанки, голые по пояс, с грудями размером с мою подушку, весело переговариваясь, ждали жениха. Они готовились к представлению. Уж какие размеры «достоинств» у людей, они знали. У орков рабов-людей хватало.

Понимая, что обряд есть обряд, я стесняться не стал. Меня начали раздевать, при этом притоптывая и тихо напевая какой-то мотив. Сняли куртку, потом рубаху. Их пальчики пробегали по моему телу, и это было приятно, я прикрыл глаза и вдруг, к своему ужасу, почувствовал нарастающее возбуждение.

Руки женщин скользнули вниз, развязали веревку, и мои штаны… не упали.

Я видел удивление на лицах орчанок. Одна присела передо мной и с силой дернула штаны вниз. Не поддались. Она дернула еще сильнее.

Орчанка не рассчитала. Штаны слетели, а «мальчик с пальчик» треснул ее по подбородку, да так, что она клацнула клыками и села на зад. Я сам не ожидал увидеть то, что появилось. Лиан, паршивец, приложил свою руку к моей иллюзии.

Это был триумф самца и стыд благородного человека, выставленного на обозрение со всем его дворянским достоинством. Все были ошарашены, в том числе и я. Лиан и Шиза валялись на песке и держались за животы. А я мужественно терпел, не скажу, что моральное унижение, но неприятные моменты испытал. Та самая орчанка, которая получила удар, ухватила меня руками и не отпускала. И что тут делать? Отбиваться? Я просто стоял и мысленно обзывал Лиана разными словами.

Две орчанки постарше, видавшие на своем веку многое, подхватились и выбежали из шатра. Оттуда послышалось громкое:

– У него… у него… вот такой! О боги, спасите Гангу!

Другие немного пришли в себя и, вновь запев, стянули с меня штаны и сапоги, отодрав от меня впавшую в ступор орчанку.

Я побыстрее вошел в лоханку и лег, пытаясь спрятаться, но куда там. Из воды одиноко торчала мачта без парусов, как у затонувшего неглубоко корабля. Я, покоряясь судьбе, закрыл глаза. Пусть делают что хотят. Но сделать ничего не успели. В палатку ударил огненный шар невероятных размеров. Шиза поставила свой купол, прикрыв нас от огня.

Шатер сгорел мгновенно. И я увидел хурангу, кружащую над холмом. Дракон Инферно взмыл вверх, набирая высоту.

Твою дивизию! А это еще откуда?!

Понимая, какая опасность нависла над ставкой, я вскочил и, как был голый, понесся к реке.

Орки разбегались. Тварь, непонятно как оказавшаяся здесь, стала вновь пикировать на меня. Я дождался момента, когда дракон Инферно должен был извергнуть на меня огонь, резко принял в сторону и остановился. Струя пламени пролетела мимо лагах в двадцати, опалив траву, землю и кустики. А я, сменив направление, помчался дальше. Хуранга вновь стала набирать высоту.

– Уходи в боевой режим, Виктор, – тревожно проговорила Шиза. Они с Лианом больше не смеялись. – Собирай свою команду, я вас телепортирую поближе к горам снежных эльфаров.

Недолго думая я перешел в боевой режим. Дракон неестественно завис на месте.

– А как же орки? – спросил я. – Они не справятся с драконом.

– Дракону нужен ты. Ты уйдешь, он полетит тебя искать и скоро здесь сдохнет.

– Понятно.

Я прибавил ходу и заскочил в девичий шатер. Ганга уже была в наряде невесты и босой. Я подхватил ее и положил себе на правое плечо. Прыжок – и я у себя в шатре. Мои спутники застыли, мгновением позже мы были уже далеко.

– Фу! – выдохнул я с облегчением и вышел в нормальный режим. – Спаслись! – сообщил я друзьям и невесте новость, но они меня не слушали. Всех их взоры были устремлены на мои бедра.

– О боги! – прошептала Сулейма.

Гради-ил крякнул:

– Да уж!

– Ирри, а ты… ты почему голый? И что… это? – Красная как вареный рак, Ганга с трудом отвела взгляд и устремила его на горы. – Не вздумай ко мне прикасаться, – предупредила она дрогнувшим голосом, и слезинки потекли из ее глаз.

Только теперь я вспомнил, при каких обстоятельствах оказался голым.

Прыжком ушел за камни и переоделся. Проклиная себя за неосторожность и забывчивость, тоже красный от смущения – я чувствовал, как пылают щеки, – вышел.

– Не подумайте ничего такого… Это все иллюзия для орчанок…

– Опасность! Ложись! – вдруг негромко крикнул Гради-ил и первым упал на землю. Следом упали мы. – Орки. Разъезд муйага, – прошептал он.

Инферно. Браслет Курамы

Прокс сидел у выхода из пещеры и отдыхал. Рядом лежал и смотрел в потолок, глупо улыбаясь, Авангур.

– Мы прошли. Поверить не могу, – иногда повторял он одни и те же фразы.

– Что там дальше? – вытирая пот со лба, спросил Прокс. – Горящая лава? Великаны-людоеды?

– Не знаю, – беззаботно проговорил Авангур. – Дойдем, увидим.