Варвара Еналь - Подземные корабли [litres]

Мэй молча покачала головой.

– У Настоящей Матери было несколько сыновей. Сын океана Далон, сын гор Охру, сын деревьев Иим и сын пустынных ветров Хамур. У нее было четыре сына, и она их очень и очень любила. И вот однажды она позвала их всех и попросила помочь населить планету Эльси добрыми существами. Три сына ее послушались. Далон хлопнул в ладоши, и в воде появились самые разные рыбы. Охру хлопнул в ладоши, и над пиками гор полетели большие птицы. Иим хлопнул в ладоши, и на деревьях равнины появились разные жучки и другие летающие насекомые. И только сын пустынных ветров не стал слушать свою мать, развернулся и ушел. Он сказал, что не умеет создавать, это не его предназначение.

«А что ты умеешь?» – спросила вслед сыну Настоящая Мать.

«Я умею только убивать», – ответил Хамур.

Рассердились остальные братья на Хамура и не стали больше с ним общаться. Ушел Хамур в дальние пески и остался там. И даже Настоящая Мать не разговаривала со своим сыном.

Но однажды пришли тяжелые времена на планету Эльси. Прилетели чудовища, похожие на гигантских червей. Черви были такими огромными, что их хвосты доставали до звезд. И напали черви на планету Эльси и стали пить Живой металл. Они находили источники и пожирали, пожирали драгоценную плазму. Никто не мог их остановить, потому что черви убивали птиц, насекомых и морских животных. Никто не мог им противостоять. Взмолилась Настоящая Мать, позвала на помощь своих сыновей, но сыновья не сумели ей помочь. И тогда вернулся сын пустынных ветров Хамур. Он собрал своих братьев, и все четверо, объединив силы, подняли сильный ветер. Ветер принес песок, очень много песка. Возник великий песчаный вихрь, в котором и погибли огромные черви. Хамур вернулся к своей матери и сказал, что его способность убивать поможет сохранить планету от нападений. Настоящая Мать приняла Хамура и назвала его сыном смерти.

Люк замолчал и внимательно посмотрел на Мэй.

– И что? – совсем тихо сказала Мэй.

– «Хамур его задуй». Помнишь такое выражение?

– Ты так говорил иногда.

– Объединяющая программа смерти, загруженная в первичные ключи, называется «Хамур». Ключи включают сервер и выключают. Но еще ключи убивают роботов. Навсегда, безвозвратно. Только надо уметь пользоваться программой «Хамур».

– А ты умеешь?

Люк лишь мрачно улыбнулся в ответ. После открыл дверь башни и выбрался на крышу. Мэй последовала за ним.

Над Белой пристанью сияло Светило. Мир вокруг казался великолепным, теплым и приветливым. Башни сверкали белизной, драконы дремали на посадочной площадке.

– Пора, – тихо сказал Люк. – Драконы Мары уже у Синих ворот. Нам пора действовать.

– А если она… Если она снова сделает тебя своим воином? – осторожно спросила Мэй.

– Давай вернемся к пультам, – помолчав, проговорил Люк. – Мы управляем всеми машинами Девятого. Ты увидишь сражение, записанное татику, оно будет у нас в реальном режиме на пульте. Если драконы Мары окажутся сильнее, надо пробудить тех роботов, которые находятся в ангаре Белой пристани. Нам надо убить Мару.

Мэй не могла сдвинуться с места, ее вдруг затрясло, словно в лихорадке. Мара здесь со своими драконами! Что, если она одержит победу и получит девять первичных ключей? Что, если Люк снова станет управляемым?

– Мэй, – позвал Люк. – Посмотри на меня. Я ведь потомок Потрепанного Птаха, я не просто Инимайт. У меня есть мой долг, мое предназначение. То, ради чего я пришел в этот мир. Я тот, кто владеет программой «Хамур», Мэй. Пойдем и выиграем эту битву.

Пангус опустился недалеко от реки, и темные силуэты деревьев скрыли фигуру уставшего ящера. Тигаки, поднявшись во весь рост и всматриваясь в утренний сумрак, тихо проговорила:

– Надо разбудить Гайноша. И найти ополченца, если он не враг, как ты говоришь…

– Пошли, сами найдем, тут же недалеко, – хмыкнул Роган.

– Нет уж, Гайнош будет орать на меня, что мы никого не слушаем.

Тигаки решительно развернулась и зашла в пещеру. Отец Мэй проснулся сразу, едва она прикоснулась к его плечу. Открыл глаза, так сильно напоминающие глаза Мэй, что Тигаки, вспомнив подругу, ощутила легкий укол печали.

– Что случилось? – тут же спросил Гайнош.

– На остров прилетел Городской, – просто сказала Тигаки.

Гайнош все понял. Быстро поднялся, продел ремень в кожаные петли штанов, взял арбалет – единственное оружие, которое осталось у семьи, – и вышел.

– Показывай, – обратился он к Рогану. – Тигаки пусть остается в пещере.

– Ну нет, я с вами! – Тигаки направилась к спуску, но Роган легко обнял ее за плечи и заглянул в самые глаза.

– Лучше тебе остаться. Мы сами справимся. Может, Люку и нравилось, что его девушка сражается вместе с ним, но твой отец наверняка предпочел бы, чтобы его красавица-дочь осталась у очага и занялась каким-нибудь женским делом.

Роган так ослепительно улыбнулся, что слово «красавица» в его устах прозвучало великолепной похвалой.

Что оставалось делать? Пришлось вернуться в пещеру, носить воду и разводить огонь в очаге. Скучные и обычные занятия. Но ведь кто-то должен этим заниматься, правильно?

Тигаки думала о своем сне, пока подсовывала хворост в едва разгорающийся костерок. Ей все чудилось странное, жуткое слово, путающее мысли и вызывающее странные видения. Вот и сейчас, глядя в огонь, Тигаки видела пожарище в далеком Городе. Видела, как умирали люди, как горели дома и животные. И сквозь пылающий огонь ей мерещились черные фигуры драконов. И Тигаки понимала, что это были драконы Люка.

– Ты чего такая молчаливая? – спросила ее проснувшаяся Нгака и легко толкнула в плечо.

Где-то в дальнем углу завозился Ник и сонным голосом пробормотал, что Тигаки всю ночь целовалась с Роганом у входа в пещеру и потому сейчас спит прямо на ходу.

– Ты целовалась с Роганом? – удивилась Нгака. – И как это? Какой вкус у губ мужчины?

– Во, дурочка! – буркнул Ник. – Роган не мужчина, он Вурног.

– Спи, пока я не треснула тебя по башке! – крикнула ему Тигаки и подняла на всякий случай небольшой камешек с пола пещеры.

– Угомонитесь, – сказала, поднимаясь, мама. – Тигаки, огонь уже достаточный, поставь воды. Жак и Ник, поднимайтесь и идите наловите рыбы. Быстро, обормоты!

Захныкала Ейка, заворчал Ник, причитая, что не дадут поспать спокойно. Началось привычное утро в их большой семье. Тигаки выразительно посмотрела на Нгаку и решительно заявила, что не целовалась с Роганом, а просто говорила.

– Так я тебе и поверила, – хмыкнула та.

В этот момент дверка пещеры скрипнула, и появился сам Роган. За ним шел Гайнош, поддерживая какого-то светловолосого молодого парня.