Варвара Еналь - Подземные корабли [litres]

Падая в песок, Люк видел только одно – темное зерно платы в круглом шаре дракона. Яйцо дракона в своих руках.

Люк не видел, как в дым и огонь сражения опустился Енси. Не слышал, как звала его светловолосая девушка. Не чувствовал, как его тянули вверх, в драконье седло. И не очнулся, даже когда холодный воздух высоты немного развеял дым пожарища.

Он не слышал взрывов, не видел, как исчезал с лица земли Храм Живого металла, как погибал последний известный людям источник плазмы.

Он сжимал плату Тхана и ничего не чувствовал.

Настоящая Мать рождает настоящих людей. Тех, кто неразрывно связан с планетой, у кого в ДНК нет встроенных модуляторов, кто не подчиняется чужой воле.

Настоящие люди всегда будут отстаивать свою свободу.

Настоящие люди всегда будут давать свободу другим.

Так было написано на синих столбах вокруг посадочной площадки в Белой пристани. Мэй прочитала эти слова еще раз, потом провела пальцами по сияющим, выбитым в камне иероглифам. Древние жители белого города ценили свою свободу.

Мэй тоже ценит.

Война закончилась. Первый Храм погиб, похоронив под своими обломками последний известный источник Живого металла. Почти все Инимайты и Вурноги выжили. Энкью вывезли их из пылающей пустыни и доставили в просторные долины недалеко от своей базы. Теперь племена начинали все сначала.

У них еще оставались драконы, и уцелевшие машины помогали в работе. Но теперь эти машины не считались семейными, они принадлежали Люку. И все это знали.

Свободные драконы Белой пристани всегда будут принадлежать Люку.

Вспомнив о своем парне, Мэй улыбнулась.

Возможно, Настоящая Мать – это придуманная религия, но все равно приятно верить, что есть кто-то сильный, любящий и добрый, готовый поддержать и помочь. Поэтому хвала Настоящей Матери, Люк выжил. Это ведь Хэна велела Мэй сесть на Енси и лететь за своим парнем.

– Когда-то Синяя Птаха спасла таким образом своего Потрепанного Птаха, – сказала тогда Хэна.

– Синяя Птаха говорила, что Потрепанный Птах погиб, – возразила Мэй.

– Наму-Ола оставила ложный след, ведь не все синтетики были уничтожены и не все покинули Эльси. Лети, Мэй, ты нужна Люку.

И Мэй не стала бояться и сомневаться. Она успела вовремя. Верный Енси опустился в самое пекло и помог вытащить погибающего Люка из самого сердца пожара.

И еще они забрали плату Тхана.

Руки Люка, обожженные до мяса, заживали долго, но у энкью были хорошие лекарства, полностью восстанавливающие кожу. Конечно, шрамы остались, но это мелочи. Это неважно. Важно, что руки не утратили подвижность и чувствительность.

Люк поправился, и вся семья жила теперь в Белой пристани. Энкью сказали, что это город Люка и всегда будет его городом. Так хотел Потрепанный Птах.

Здесь была еда, лекарства и хорошая земля. Мьёкам тут понравилось. Эти толстые твари выжили в своих пещерах. Похудели, конечно, и часть рожденных недавно детенышей погибла. Но само стадо уцелело и теперь паслось на траве, недалеко от драконьей площадки. Сестренки Люка присматривали за этими рогатыми громадинами, и Тигаки, похоже, снова стала опасаться летать на драконах.

Роган с братьями тоже остался в Белой пристани. Он умудрился полностью переформатировать Хмуса, и теперь это был его личный дракон. Хмурые, злые братья Рогана летали на Хмусе, а по вечерам пекли на костре овощи и мясо. И им это нравилось.

Отец Мэй сказал, что мирная жизнь поможет этим мальчикам забыть ужасы войны.

– Однажды все наладится, – уверял Гайнош.

Еще Гайнош предложил Енике стать его женой, и теперь готовились к свадьбе.

Люк тоже планировал свадьбу с Мэй, но чуть позже. Пусть пройдет время Прилива, пусть пройдет большой зенит Буймиша, и все они станут старше. И тогда можно будет думать о свадьбе.

А пока…

Пока Мэй бросила взгляд на темнеющее небо и заторопилась. Свистнула, подзывая к себе дракона, поднялась в небо и полетела к белым развалинам на другом конце Белой пристани.

Сегодня собирались опускать в источник плату Тхана.

Конечно, Люк, Мэй и все остальные не умеют делать биороботов и вообще не умеют делать никаких роботов. Но они могут опустить плату в источник, и тогда родится дракон.

Это большое событие, и скоро вся семья соберется в подземелье, у спрятанного последнего источника, чтобы дать жизнь новому дракону.

Тхан должен возродиться к жизни. Тхан и еще один его товарищ, плату которого Люк нашел на складах.

Дракончик Мэй залетел в ущелье, потом в пещеру и, замедлив скорость, понесся по темным коридорам.

В большом зале, где уже горели факелы, вставленные в держаки на стенах, ждал Люк.

– Привет, – сказал он, махнув рукой и приказав дракону приземляться.

Мэй спрыгнула на каменный пол пещеры и посмотрела на огромный крейсер, хранящийся под землей. Они с Люком видели только его верхнюю часть – и она казалась невероятно большой.

– Вот такую же машину ты поднял в Храме Живого металла? – спросила Мэй.

– Да, – ответил Люк. – Похожую. Я могу управлять ею. Девять ключей все еще у меня. Я могу летать на этом крейсере.

– А зачем?

– Мне предложили стать частью миротворческих сил. Энкью предложили. Синтетики нападают не только на нашу планету. Есть другие планеты и другие системы, которые роботы хотят захватить. Потому энкью нужны люди, умеющие сражаться. Так сказал Клэ-ё. Что скажешь?

Мэй взяла Люка за руку и ответила:

– Я буду с тобой.

– Отлично. Энкью отдали этот крейсер мне. Они научат меня управлять им, дадут росток иимца в помощь для управления. И я уже решил, как назову этот крейсер. Он будет называться «Дракон». Как тебе название?

– Мне нравится. Мы всегда летали на драконах. Почему бы не делать это и дальше?

– Этот крейсер станет нашим домом. Если мы согласимся, то и наши дети будут расти на этом крейсере. Это большая миссия, Мэй, она займет всю нашу жизнь.

– Люк, ты ведь уже согласился. Зачем ты все это говоришь? Ты согласен, я тоже согласна.

– Я знал, что ты будешь со мной. – Люк улыбнулся и поцеловал Мэй.

В темном проходе послышался гул голосов.

– Это наши. Пора опускать плату в источник. Пойдем.

Они все собрались у маленького источника Живого металла в сияющей пещере: Гайнош, Еника, Ник и Жак, четыре сестренки, Роган и его два брата.

Люк и Мэй.

Плата Тхана лежала в ладонях Ника – этот малец утверждал, что сам должен опустить ее в Живой металл.

С ним не стали спорить – не было смысла.

Мэй смотрела на белый полупрозрачный шар, на темное зерно платы, которое было гораздо больше обычных драконьих. Смотрела, как в самой глубине шара вспыхивают еле заметные маленькие искорки.