Юта Мирум - #Перо Адалин [litres]

– Ты мог говорить? – Вопрос, адресованный немому стрелку, вырвал рыцаря из красочных воспоминаний, и он невольно дернул поводья, заставив коня остановиться.

Винсент, озвучив мучивший не его одного вопрос, подозрительно вглядывался в Альваха. Ада тоже не сводила с него обеспокоенного взгляда, замечая, что Аль вмиг посуровел – на его лице ярко горела ненависть к чему-то неведомому, которую лучник безуспешно пытался скрыть.

Один кивок, и Винсент удивился еще больше, в его голове проносились один за другим вопросы: « Как? Когда? Почему? Кто виноват?.. »

– Прости. – Леверн, поздно сообразив, что глупо проговорился, попытался сгладить ситуацию. Его немой друг на мгновение зажмурился – перед глазами поплыли цветные круги – и выдохнул полной грудью.

Альвах направил лошадь вперед, не глядя на спутников и оставляя их наедине с любопытством. Леверн, погрузившись в раздумья, замолчал. Ни Винсент, ни Адалин не осмелились больше спрашивать что-либо. Дружеская беседа, оборвавшаяся на полуслове, так и не продолжилась.

Клер прислушивалась к каплям дождя, лениво падающим с потолка зловонной камеры. Маленькое, низкое помещение, в котором она едва могла выпрямиться в полный рост, походило на склеп. Здесь не было ни единого окна, ни слабого отблеска света – маленький огонек тонкой свечи, забытой стражем, давно потух. Иногда откуда-то издалека слышались крики заключенных, да лязг цепей, в которые были закованы ее руки, вторил им. Каждая секунда казалась часом…

В голове все еще звучали слова, сказанные на прощание стражем Хэдесом. Пожилой блюститель порядка, не скрывая досады, сожалел, что повесить воровку они смогут только послезавтра – их смена заканчивалась, и в тюрьме оставалась только дежурная охрана. Выходной в большой праздник положен даже стражам закона, а проводить публичные казни в эти дни запрещали монахи. Им вообще давалось слишком много власти, но поспорить с теми, кто доносил волю образов Санкти, не осмеливался даже король, что уж говорить о простых подданных.

Клер отрывисто выдохнула, пытаясь успокоить беснующееся сердце. « Виновна » – приговор до сих пор звучал в голове. Винсент предупреждал ее о ювелирах, но девушке не хватило опыта распознать трусливого продавца среди корыстных, за что теперь и расплачивалась. Было страшно, и она всем сердцем надеялась на помощь, но если Леверн в ближайшее время не узнает о ее беде, через день она будет болтаться в петле.

Город встретил путников шумом вечерних улиц – праздник разрастался, и люди, спеша увидеть подготовленные для них чудеса, толпами собирались на главной площади, медленно прогуливались по многочисленным узким улочкам, значительно затрудняя движение. Огромные лужи были единственным напоминанием о вчерашнем ливне – у жителей и гостей городка настроение восстановилось с потрясающей скоростью, всего-то и понадобилось, что утеплиться к вечеру.

Каретам, повозкам и лошадям на время проведения праздника запретили подъезжать к центру города, поэтому Винсент, под недовольное ворчание Леверна, оставил лошадей в ближайшей к городским воротам конюшне. Адалин, поспешно следуя за рыцарем, разделяла его недовольство – большие расстояния им сейчас были не под силу. Все лекарские лавки на окраине города давно закрыты, а до светящейся сотнями огней центральной площади Альвах не дойдет. Несколько часов назад ему стало совсем плохо: он еле шел, цепляясь за своего друга как за единственное спасение. С него градом катился пот, а лицо, еще вчера бледное, сейчас походило на горящие угли. Адалин видела, что Альвах испытывает сильнейшую боль, но с его губ не слетало ни звука. Она ранее никогда не встречала немых, поэтому размышляла, недоумевая: разве люди с подобным недугом абсолютно беззвучны? Но, увидев очередную гримасу на лице Альваха, она вновь начала лихорадочно оглядываться в поисках спасительной вывески.

Адалин не сдержала слез, когда Альвах едва не потерял сознание, оступившись, а она ничем не могла ему помочь. Леверн, молчаливый и угрюмый с момента, как его другу стало хуже, не выдержал и, наплевав на протесты стрелка, закинул его на спину и прибавил шагу, а потом и вовсе перешел на бег. Ада со всех ног бросилась за ними, надеясь не потерять в толпе. Вдалеке Винсент, не дожидаясь Леверна, бил кулаками в чью-то закрытую дверь.

Когда принцесса добежала до маленького кирпичного дома на первой линии улицы, в его окнах уже горел свет. Забежав внутрь, Адалин увидела, как высокая статная дама, едва взглянув на потерявшего сознание юношу, ринулась к прилавку и достала с полки бутылочку. Вполуха слушая Винсента, кратко докладывающего об изменениях состояния раненого вплоть до потери сознания, женщина с усилием открыла рот Альваха и влила лекарство. Хлопая по щекам пациента, она пыталась привести его в чувство. Леверн, вцепившись руками в прилавок, не отрывал обеспокоенного взгляда от друга, коря себя за то, что не получилось посетить лекаря раньше. Он беспечно недооценил состояние Аля и теперь был вынужден наблюдать, как другу худо.

Несколько минут, показавшихся вечностью, компания провела в тишине, прислушиваясь к сердцебиению Альваха. Наконец его ресницы дрогнули, и он открыл глаза: взгляд был мутным, а это – один из признаков лихорадки. Несмотря на это, лекарка порадовалась тому, что лекарство подействовало и он пришел в себя. Облегченно вздохнув, она отстранилась и завязала волосы в тугой пучок на затылке – ей предстояло полностью осмотреть пациента, промыть и зашить рану, а после наблюдать за его состоянием.

– Вы двое, положите его на кушетку в другой комнате, за прилавком, – повелела женщина, кивнув Винсенту и Леверну. – Я сейчас подготовлю все необходимое, и начнем. А где девчонка? – Лекарка, окинув присутствующих внимательным взглядом, нахмурила брови. Заметив удивление в глазах Адалин, она уточнила: – Круглое лицо, светлая коса, взволнованная да рассеянная. Или она не с вами?

Адалин не успела отреагировать, как вмешался Леверн:

– В темном плаще и с медальоном на шее?

Последовал утвердительный кивок, и рыцарь холодно проговорил:

– Когда она к вам приходила?

Женщина на секунду опешила – ее удивила интонация молодого человека. Но, вспомнив, как волновалась посетительница за раненого юношу, которым определенно был ее пациент, она ответила:

– Вчера ближе к вечеру заходила. Описала пациента – точь-в-точь ваш друг. Я предложила ей лекарство и свои услуги, да только у нее денег не было – а я, знаете ли, без полной оплаты к пациентам не выезжаю. Девица пообещала вернуться и убежала. Я ее до самой ночи ждала, – добавила лекарка себе под нос.