Юта Мирум - #Перо Адалин [litres]

– Ев, рассказывай, пока есть время, – попросил командир, напоминая всем, с каким трудом у них получилось организовать встречу. Евандер тут же выпустил Нереиду из объятий.

– То, что ты услышишь, тебе не понравится, – предупредил друг, присаживаясь на деревянный стол возле входа в ризницу.

Адалин взволнованно топталась на одном месте. Они с Леверном пробрались ко входу в храм и ждали, когда закончатся наставления самозванке. Лжепринцесса была совсем близко, но у Адалин не получалось рассмотреть даже краешек ее платья – толпа перед ней заполнила все доступное пространство, загораживая обзор. Те, кому посчастливилось стоять в первом ряду, громко описывали все, что происходит возле дверей. Благодаря им Ада знала, что самозванка сейчас слушает проповедь, и жалела, что не может выслушать ее сама. Леверн не сводил сосредоточенного взгляда с патрульных на площади, разгуливающих подобно голодным собакам в день пиршества, и придерживал Аду за локоть, чтобы она опять не сбежала.

– Нам нужно попасть внутрь, – взмолилась принцесса.

– Конечно, ты туда хочешь, учитывая, что двери на время молитвы закроются, а внутри соберутся все, кто сможет тебя узнать. Отличное решение.

– Леверн… – устало выдохнула принцесса, зная, что расположение рыцаря ей так быстро не вернуть.

– Я вижу Евандера, – внезапно объявил Леверн, сжав пальцы сильнее, чем заставил девушку поморщиться. – Пойдем.

Леверн шел напролом, помогая себе локтями не хуже завсегдатаев представлений на площади и медленно, но верно пропихивая Адалин вперед.

Наконец служители открыли двери храма, и лжепринцесса в сопровождении монахов прошла внутрь. За ней хлынула воодушевленная толпа горожан. Такого количества посетителей убежище истинной веры, мрачное в своем великолепии, не видело очень давно. Адалин и Леверна буквально затащили внутрь.

Ада крепко ухватилась за плащ рыцаря, но вдруг почувствовала, как трещит плотная ткань – материя, не выдержав напора острых когтей, начала рваться.

Она взвизгнула, но Леверн тут же схватил ее за запястье и попытался выбраться поближе к стенам зала – ни к чему им оказаться в первых рядах, рядом со стражами, монахами и самозванкой. Но противиться общему движению было сложно, и рыцарю пришлось, прижав к себе принцессу, остановиться недалеко от алтаря. Их с разных сторон зажимали люди – слева от Адалин стояла, громко кряхтя, пожилая дама, не спешившая снимать огромную шляпу; справа от Леверна оказалась спорившая не понижая голоса семейная пара. Рыцарь от недовольства запустил руку в шевелюру, задумчиво оглядываясь. На них пока никто не обращал внимания и не узнавал – толпа им все-таки сыграла на руку.

– Ада, – позвал шепотом Леверн. – Если ты отсюда помолишься, нормально?

– Мне главное послушать, – поправила принцесса. Ей не хотелось, чтобы раскрылась ее маленькая ложь.

– До конца? – подозрительно уточнил рыцарь. Он наклонился, чтобы увидеть выражение лица принцессы.

– Необязательно. Главное, что я здесь побывала.

– Хорошо. Потому что, пока мы шли, я заметил нашего командира – он куда-то тащил Евандера.

Ада вздрогнула, намереваясь тут же вскочить и побежать на поиски Винсента.

– Тише! – громким голосом сделала замечание женщина справа от Леверна. – Святое место все же! – Словно и не она только что ссорилась в этом самом храме.

– Разумеется, – буркнул рыцарь, отворачиваясь от противной соседки.

– Началось, – прошептала Адалин.

По обе стороны от алтаря, подобно белокурым Санкти, стояли дети разных возрастов. Незадолго до их появления в храме воцарилась глубокая тишина. В воздухе послышалось пение, сотканное из десятков высоких голосов. Оно обволакивало весенним ветром, преображая надменные стены храма. Слушатели чувствовали, как их ждали в храме – им улыбались детские, открытые души, которым доверили приветствовать прихожан.

Монахи, не дождавшись финальной ноты, чинно проследовали к Агате. Служители встали вокруг нее полукругом и растянули над принцессой белую полупрозрачную ткань, держа ее на поднятых руках. Агата повернулась лицом к залу и медленно потянулась к скрывавшей лицо алой вуали.

Сердце Адалин замерло – она была достаточно близко, чтобы рассмотреть самозванку.

Лжепринцесса легко подняла вуаль и позволила ей соскользнуть по тяжелому наряду на пол. Потрясенный вздох прокатился по рядам прихожан, увидевших принцессу. Времени хватало, чтобы увидеть лицо юной девушки, но едва ли его было достаточно, чтобы лицо запечатлелось в памяти; никто из присутствующих не смог бы, увидев госпожу на улице, с точностью сказать, что это она. Краткий миг, когда сотни людей могли увидеть лицо королевского первенца, который будет принесен в жертву ради их блага, прошел – монахи отпустили края белой ткани над головой принцессы и отступили на шаг, склонив в почтении головы. Ткань легким облаком окутала принцессу, вновь скрывая ее высочество от чужих взглядов.

– Я и не знал про подобный обычай, – как можно тише поделился рыцарь с Адалин.

Но она не ответила. Не отреагировала она и тогда, когда друг дотронулся до ее плеча. Она видела перед собой лишь упрямое выражение глаз, отсутствие и тени улыбки на лице той, которая раньше заражала своим смехом.

Ада прижала руку ко рту, забыв, что должна прятать когти. Сдавленный хрип вырвался из ее груди.

– Леверн, я знаю ее. – Адалин шептала, и рыцарь едва разобрал ее слова. В этот момент его больше заботила старая женщина, не сводившая взгляд с украшений на пальцах принцессы. Заметив, что на нее смотрят, старуха сдвинула ниже поля шляпы и отвернулась, а рыцарь, наклонившись к Аде, отнял ее руки от лица и накинул на них ткань плаща.

– Внимательнее, – напомнил Леверн. – О ком ты говорила?

– Поддельная принцесса – это Агата, моя служанка из замка! Это точно она! Как она тут оказалась, Леверн, она же хороший человек, она верила в меня! – испуганно шептала Адалин.

Рыцарь уже сопоставлял отдельные факты. Лжепринцесса до путешествия все время была подле принцессы – это не может быть совпадением. « Ох, прав был Винсент, когда с самого начала подозревал, что зачинщик случившегося в замке. Точно прав ».

– …Поэтому я должна поговорить с ней. Пожалуйста, Леверн, я не верю, что она предала меня! – почти выкрикнула Адалин, тут же втягивая голову в плечи, словно хотела спрятаться от собственных слов.

– Ш-ш-ш, – призвал к молчанию Леверн, заметив, что у алтаря что-то происходит.

Молитвы подходили к концу. Монахи усердно возлагали надежды на принцессу и, кажется, упомянули уже все, что только можно, – ни один аспект жизни простых людей во время напутствия не был ими забыт. Агата, слушая очередное уверение в том, что ее мнимая смерть повлияет на красоту рождаемых детей, уделяла больше внимания своим рукам, нежели священнослужителям. Она пыталась незаметно ухватить указательным и средним пальцами складку гладкой ткани, не двигая при этом кистью. Ткань выскальзывала, и складка разглаживалась, избегая быть пойманной, чтобы тут же образовать новую в другом месте, но тоже близко к пальцам, словно дразня девушку. Игра завладела сознанием Агаты – она чувствовала себя обязанной поймать складку белой ткани во что бы то ни стало. Но чем больше Агата пыталась, тем сложнее было сдерживаться от нарастающего раздражения – неудачные попытки обрекали на провал глупую затею.