Николас Имс - Короли Жути [litres]

Ощутив на себе чей-то пристальный взгляд, Клэй оглянулся: на него угрюмо пялился какой-то смутно знакомый юнец. Пришлось долго вспоминать, откуда он знает эту рожу.

– Чего ты тут увидел? – спросил Клэй беловолосого лидера «Орущих орлов», того самого, с которым Ганелону пришлось разбираться в «Дебоше»; в память о встрече юнец обзавелся сломанным носом.

– Легенду, – буркнул парень, жестами поторапливая товарищей.

– В зеркало посмотри, – ответил Клэй.

Юнец приободрился и вошел в портал.

Если честно, то Клэй понятия не имел, как зовут паренька, но перед битвой не мешало придать бойцу уверенности. И вообще, убеждать словом умел не только Гэбриель. Клэй задумчиво поглядел на удаляющихся Орлов, и тут Гэб взял его за плечо.

Баррет уже вывел «Авангард» во главу разномастного воинства, а Кит встречал бесконечный поток воинов, прибывающих в Каладар, так что Клэю с товарищами наконец-то – впервые за месяц, с тех самых пор, как они устроили налет на особняк Келлорека, – выпал удобный случай собраться без посторонних. Они им и воспользовались.

Муг с Матриком приобняли друг друга за пояс, волшебник свободной рукой сгреб Клэя, а Матрик положил ладонь на широкое плечо Ганелона. Южанин чуть напрягся от смущения, но не стряхнул с плеча руку друга и не отдернулся, когда Гэбриель сжал его левое запястье, замкнув круг.

Долго ли они стояли вот так, обнявшись впятером, Клэй не знал, но впоследствии решил, что очень долго, если вспомнить, что на них стремительно надвигалась Жуткая орда. Товарищи молчали, потому что за тридцать пять лет уже сказали друг другу все, что хотели. Наконец Клэй, не вытерпев, откашлялся и произнес:

– Люблю я вас, ребята.

Голос у него предательски дрогнул и сорвался, как у двенадцатилетнего мальчишки.

Муг прерывисто всхлипнул, не стесняясь подкативших слез:

– И я вас всех люблю.

– И я тоже, – хрипло выдохнул Матрик.

– Я люблю вас. – Гэбриель пристально взглянул каждому в глаза. – Всех до одного.

Ганелон молчал. Все уставились на него. Он закатил глаза и картинно вздохнул:

– Ну ладно. Вас я убью только в самом крайнем случае.

Улыбка, на миг скользнув по лицу Гэбриеля, исчезла, как месяц за хмурыми тучами.

– За Розу, – сказал Гэб.

– За Розу, – хором повторили все.

Под высоким небом громко и протяжно зазвучали боевые рога.

Начиналась битва за Кастию.

Поэты описывают баталии цветистыми фразами, повествуют о героических поединках, стремительных атаках и благородном самопожертвовании. На самом деле для непосредственных участников сражения поле боя выглядит совершенно иначе.

«Полный бардак. Хорошо хоть ясно, где враги», – подумал Клэй, отбивая щитом копье разъяренного кентавра как раз в тот миг, когда Гэбриель подрубил монстру передние ноги. Кентавр с воем ткнулся мордой в землю, что было бы забавно, если бы за ним не следовали еще примерно две сотни его собратьев.

Ни Листопад, ни его виверна пока не появлялись, но было очевидно, что орда сражается под чьим-то чутким руководством. Табун кентавров и верховые варги поскакали на север, намереваясь атаковать грандуальских наемников с фланга.

Гэбриель, условно командовавший своим разномастным воинством, отправил навстречу кентаврам «Стальных сестер» и всех остальных конников с приказом окружить вражеский отряд. «Саге» и паре сотен пеших наемников поручили обеспечить боевую поддержку кавалерии. Атака табуна кентавров – устрашающее зрелище, но в бою один на один с ними легко справиться. Обычно, убив коня, приходится иметь дело с всадником, а вот кентавр – другое дело; если его обезножить, то совсем нетрудно прикончить.

Пока «Сага» и остальные воины отвлекали на себя противника, «Стальные сестры» и конница наемников атаковали вражеский отряд с тыла. Вскоре кентавры были истреблены либо обратились в бегство, а варги, подгоняемые жаждой крови, бросались без разбору и на чужих, и на своих.

«Неплохой зачин», – подумал Клэй, понимая, что время для замысловатых маневров миновало. Орда монстров и войско наемников схлестнулись в яростной схватке. Шум битвы оглушил Клэя, будто вопли сотен тысяч людей, тонущих в безбрежном океане.

– Сюда! – крикнул Гэб, проскользнул мимо дерущихся и повел «Сагу» в гущу сражения.

Клэй держался как можно ближе к нему. Левая рука еще не полностью зажила и по-прежнему была на перевязи, так что ему оставалось лишь следовать за Гэбриелем и прикрывать его с тыла. Матрик, как уличный сорванец, шнырял среди врагов, пропарывая их кинжалами, будто кошельки на рыночной площади. Ганелон прорубал себе дорогу Сирингой, а Муг, крест-накрест обвесившийся четырьмя патронташами, забрасывал противника флаконами со взрывчаткой.

«О боги, лишь бы его ничем не задело, – подумал Клэй. – Того и гляди разлетится фейерверками, а заодно и мы с ним».

Выступая перед наемниками в Каладаре, Гэбриель сказал им чистую правду: Жуткая орда и впрямь была ожившим кошмаром. Она состояла из наигнуснейших, наимерзейших и отвратительнейших тварей на свете. Здесь были гоблины и скальные халки, дикие орки, тысячи визгливо тявкающих кобольдов, освобожденные от рун големы с горящими зелеными глазами, конеглавые ишилы и рогатые заплесневелые мурлоги, скорпионы величиной с лошадь, долговязые красноглазые тролли, скелеты в проржавленных доспехах и, к великому огорчению Клэя, множество гигантских пауков.

Фирболги, в вонючих набедренных повязках, размахивали шипастыми дубинками, а колдуны огров метали молнии из костяных посохов. Среди чудовищ бродили огромные раскидистые древеи; спригганы, прячась в густых древейских кронах, забрасывали наемников дождем крохотных зазубренных стрел. Подземные черви заглатывали людей целиком, а драконы исторгали из пастей струи огня и клубы ядовитого дыма или замораживали все вокруг своим дыханием.

Повсюду кишели черные чешуйчатые людоящеры, вооруженные кривыми резаками, мертвенно-бледные стрекочущие гримлоки в закрытых железных шлемах с крошечными дырочками для глаз, непривычных к дневному свету; лютоволки, кровавые вепри и рыцари смерти верхом на гигантских медведях.

Были здесь и ведьмы с остро заточенными зубами и длинными загнутыми когтями, и злые колдуны, с ног до головы покрытые магическими рунами, вырезанными прямо на теле. Громадные обезьяны с невероятно ярким мехом тигрового окраса легко, как буханку хлеба, переламывали человека пополам.

По полю боя расхаживали два великана, огромные, как горы; каждый их шаг уничтожал десяток воинов. Не обошлось и без циклопов: в сравнении с их уродливыми образинами Дейн выглядел бы красавцем, не хуже Гэбриеля в молодости. Цепами и широкими топорами циклопы сметали все на своем пути.