Николас Имс - Короли Жути [litres]

Гэбриель либо подумал о том же, либо просто прокладывал самый прямой путь к Розе, потому что решительно двинулся на демона. Цепочка наемников вилась среди невообразимых кошмаров, будто яркая нить по бурому ковру.

«Цари ночи» отстали, вступив в схватку с громадными пауками. «Кортни и Искорки» сцепились с медведем, огромным, как нармерийский слон. В горло Бена Сталактия вонзилась пика кентавра, а на «Всадников бури» напали гоблины.

Слева выскочила свора кобольдов, тявкая и визжа, будто тысячи мелких шавок. Джайна ткнула Клэя луком:

– Не останавливайся, Пузочес. Мы сами управимся.

В кобольдов уже летели стрелы. Клэй, направившись следом за Гэбриелем, заметил Баррета: старый наемник и двое его оставшихся товарищей по банде сцепились с рычащим курносым варгом.

Клэю почудилось, что среди чудовищ мелькнули зеленоватые доспехи Листопада; он присмотрелся, но так и не увидел друина.

– Роза! – выкрикнул Гэбриель.

Дочь не слышала его за шумом битвы. Защитники Кастии отбивались от стаи визжащих белых бесов, похожих на расков со Стылого тракта, только помельче.

Розу было ни с кем ни спутать, она выделялась среди других наемников не только гривой волос, выкрашенных в кроваво-красный цвет, но и тем, что дралась не хуже каскарской берсерки, заставшей любимого мужа в постели своей сестры. В руках Розы сверкали скимитары, а сама она вертелась волчком, рассекая всех и вся подряд.

Впрочем, не всех. Поначалу Клэй не поверил своим глазам: бок о бок с Розой сражался друин, сухощавый и гибкий, с волосами цвета морской воды на мелководье, зачесанными со лба за серебристые уши. Он был выше и крепче Листопада и виртуозно владел длинным двуручным мечом, двигаясь четко и отточенно, с какой-то странной сдержанностью, будто поле боя – четверичная доска с фигурами противника и все ходы заранее просчитаны.

Роза и друин – наверное, он и есть Вольное Облако, сообразил Клэй, – казались неуязвимыми. Бесы нахлынули на них, как волна прибоя на скалистый утес, и почти мгновенно отступили.

Жуткие твари, ища спасения, метнулись к Инферналу, и демон обратил свой черный льдистый взор на защитников Кастии и их вожаков.

Гэбриель грязно выругался.

– Делов-то, – сказала Живокость и взмыла в небо вихрем черных перьев.

Ганелон озабоченно свел брови.

Клэй посмотрел на него и уверенно сказал:

– Она справится.

– Знаю, – хмуро ответил Ганелон.

Гэбриель спешил к дочери. Клэй шел справа от него, Ганелон – слева. К ним присоединился Муг, а Матрик прикрывал тыл. Впятером они продирались сквозь бурю клыков и когтей. Вокруг жужжали стрелы, как мошкара на болоте. Злобные твари ревели, визжали и рычали, плевали в лицо, толкали, пинали и колотили, но Клэй сосредоточился лишь на одном: он прикрывал Гэбриеля, который безоглядно рвался вперед.

Муг размахивал волшебными палочками: из них то и дело вырывались зигзаги лиловых молний, сполохами разлетались по полю сражения и безошибочно находили цель. Матрик, как барабанщик на параде, орудовал кинжалами с такой скоростью, что его жертвы догадывались о своей смерти лишь после того, как их неведомые боги предлагали им чашку чая. Ганелон убивал не задумываясь, ловко и споро, так что ему позавидовал бы даже Гэбриель, ведь там, где проходил Гэб, оставались раненые, а за Ганелоном тянулась широкая полоса кровавых ошметков.

Как ни странно, у Клэя больше не ныла поясница, не болели ни треснувшие ребра, ни сломанная рука, даже располосованное лицо не свербило. Безусловно, он устал, каждый вздох давался с трудом, а сердце стучало, как кузнец, опаздывающий к ужину. И все же Клэй чувствовал себя прекрасно. А если принять во внимание происходящее, так и вовсе великолепно.

Больше всего поражало полное отсутствие страха. Еще утром Клэй тревожился: а вдруг замысел Муга не сработает, а вдруг дракон их убьет, а вдруг, пройдя через Врата в Каладар, Гэб никого не убедит? Необъятная мощь Жуткой орды пугала больше всего на свете – ну почти. Страшнее чудовищ было только выражение лица Джинни, когда она ударилась головой о дверцу кухонного шкафчика, которую Клэй забыл закрыть.

А сейчас Клэй был совершенно уверен, что все вокруг, даже самое кошмарное, происходит именно так, как надо. Он был среди друзей, плечом к плечу с четырьмя верными товарищами, самыми лучшими людьми на свете.

Конечно же, по отдельности все они были очень разными, не без изъянов и противоречий, но, собравшись воедино, действовали дружно и слаженно – так разноголосые обрывочные ноты сливаются в стройную гармонию. Образовав банду, ее участники создали нечто большее, неощутимое, но совершенное.

Нет, Клэю было совсем не страшно. Наоборот, он шел, улыбаясь, наслаждался музыкой битвы и с горькой отрадой сознавал, что она приближается к концу.

Живокость по широкой дуге облетела Инфернала, уворачиваясь от плети, рассыпавшей вихри снежинок, потом нырнула под тяжелый широкий меч и взмахнула косой, но костяное лезвие отскочило от заиндевевшего доспеха демона, высекая льдистые искры.

Приспешники и подручные Инфернала ринулись в атаку. Бесы гурьбой налетели на Муга и погребли его под собой. Матрик, выкрикивая имя товарища, забрел в самую гущу мерзких бледных тварей, будто хозяин, вызволяющий из бурной реки любимого пса.

Клэй прикрыл собой Гэбриеля, расставил ноги пошире и выдвинул вперед щит, сдерживая напор бесов. Они были мелкие, ростом не выше ребенка, чахлые и узкомордые, с крутыми, загнутыми назад рогами надо лбом. Острые зубы и когти служили им оружием. Бесенята побаивались Клэя и его товарищей, но, если удавалось подобраться ближе, царапались и кусались как безумные.

Клэй, прикрываясь щитом, следил за Живокостью. Она снова бросилась на Инфернала. Демон разинул пасть, огромную, как врата в преисподнюю Морозной Матери, и дунул что есть силы. Порыв студеного ветра отшвырнул диву назад. Она беспомощно захлопала крыльями, стараясь удержаться в воздухе; доспех и перья заиндевели, покрываясь коркой льда. Наконец ей удалось стряхнуть мелкие льдинки и…

Тут ее настиг удар плети.

Живокость, не успев даже вскрикнуть, превратилась в ледышку и упала на землю, как сосулька с крыши.

Клэй встревоженно поглядел на Ганелона.

Южанин молчал, лишь крепче сжал челюсти.

– Ступай к ней, – сказал Гэб.

Ганелон недоверчиво покосился на него:

– Но ты же не сможешь…

– Смогу, – ухмыльнулся Гэбриель. – Еще как смогу.

Ганелон хотел было возразить, но передумал, кивнул и начал прорубать дорогу к диве.

Инфернал приближался к защитникам Кастии, хлестал плетью, превращая людей в лед.

– Роза! – заорал Гэбриель.

– Папа?!

– Роза!!! – Гэб, оттолкнув Клэя, выскочил из-за щита.