Дмитрий Распопов - Клинок заточен [litres]

– Пойми, Максимильян, – продолжил граф, – даже это знание является секретом, так что вручать тебе его тоже нужно с осторожностью, вера позволяет нам делать многое, что недоступно простому человеку, но использование навыков тоже не проходит для нас бесследно.

– Да? – Я повернулся к нему лицом. – Можешь рассказать? Мне бы побольше информации, если уж я не могу этим владеть. Может, как-то подстрою своё оружие или попробую использовать другой план.

– Давай на привале. – Он вернулся на лошадь. – Мы от города-то отъехали всего чуть, а дорога нам предстоит длинная.

Смогли мы поговорить только вечером, когда устроились под огромным деревом, сухие ветки которого использовали для костра. Весь день мы ехали молча, каждый был погружён в собственные мысли. Я раздумывал, не поехать ли мне своей дорогой, поскольку возвращение в столицу мне было не нужно, можно отправиться в ближайший портовый город и оттуда найти корабль дальше на запад. Как я слышал, дорога к землям другого континента более безопасна, если такое вообще применимо к миру, где нет никаких гарантий для жизни и свободы. Можно нанять корабль из Вольных островов, как сами себя называли их обитатели, а вот другие давали им более правильное название – пираты. Они охотно брали людей на борт, доставляя за деньги с нашего материка на свои острова, но вот после поездки с некоторыми из них больше путешественника или купца никто не видел. Поэтому мне, кроме разборок с паладинами, нужно выяснить, кому из пиратов можно доверять, а с кем плыть категорически не стоило.

– Все паладины проходят длительное обучение. Чаще всего их забирают из семей или подбирают на улице ещё в раннем возрасте, – начал граф, когда мы насытились и, собрав запас хвороста на ночь, улеглись на спальные мешки.

– Кроме обучения военному делу, фехтованию, езде верхом, большую часть времени детей обучают Слову Божьему и правильности поведения. Ты редко когда встретишь паладина, который поставит свои потребности выше церкви или людей, хотя паршивые овцы изредка встречаются. – Тут граф замолчал, словно вспомнил такие случаи, заново их переживая.

Я не стал ничего говорить, давая ему время, и оказался прав, он вскоре продолжил:

– После случая с ведьмой, когда ты, не раздумывая, бросился спасать одного из нас, хотя твой кинжал, которым ты его вылечил, явно находится за пределами разрешённого церковью оружия. Все это увидели и поняли, что тебе было важно спасение жизни человека, а не то, как это тебя потом затронет. Да и твоё поведение в целом, как ты противостоял ведьме, не позволяя себя соблазнить, тоже говорит о том, что твои чувства к жене не являются пустым звуком. Три дня сопротивляться магии, это чего-то да стоит. Ведьме пришлось так напрягаться из-за тебя, что её колдовство почувствовали все из нас, хотя при первой встрече она очень умело скрывала свои способности.

Он снова замолчал.

– Не знаю, нужно тебе это или нет, но я порекомендую главе ордена твоё обучение. – Его слова упали, словно камни, тяжело и полновесно.

– Вильям, я не верю в Бога, что мне даст ваше обучение?

– Подумай о том, что если оно, возможно, что-то тебе даст, а ты из-за своего неверия и гордыни отказался воспользоваться такой возможностью?

В его словах было очень много резона, сегодня я ещё раз смог убедиться, что моё оружие может оказаться бесполезным не только против созданных магами големов, но и паладинов.

«Как мне сейчас не хватает Загияла, – тяжело вздохнул я, – не отказался бы от его совета».

К сожалению, великий шаман на пару с неугомонным орком давно ушли от меня, отправившись на поиски приключений, так что решение нужно было принимать в одиночестве.

– Сколько нужно времени, чтобы постичь основы? Мне не нужно военное дело, только изучение всего, что касается силы паладинов и того, откуда она появляется.

– Годы, Максимильян, многие годы, – ответил граф. – Моя сила появилась тогда, когда мне грозила смертельная опасность, до этого я так же, как ты, считал, что занимаюсь ерундой и трачу своё время напрасно.

– Ого?! – Признание было поразительным. – И тогда ты поверил в Бога?

– Верно, тогда в моём сердце поселился Господь и душа перестала метаться в потёмках.

– Да уж, выбор у меня теперь просто роскошный, – с иронией произнёс я, – отправиться к магам, зная, что нет способа их победить, рассчитывая только на скрытное проникновение, или начать верить в Бога со слабым шансом овладеть силой паладинов.

– По крайней мере, это больше, чем то, с чем ты приехал в столицу, – справедливо заметил граф.

– И ведь не поспоришь с тобой. – Покачав головой, я поворочался, стараясь устроиться поудобнее. Хотя в отличие от паладина я положил свой спальный мешок не на голую землю, а на охапку свежескошенной травы, всё равно спать было не совсем комфортно. Как бывало и после всех ночёвок у костра, под утро, одна часть тела обязательно замерзала сильнее, чем та, которой ты был повёрнут к костру.

Дети от пяти лет и юноши в возрасте до восемнадцати в остолбенении смотрели на меня и настоятеля монастыря, когда мы вошли в общую столовую, где подопечные сидели за рядами столов. Попросив минуту тишины настоятель, представил меня:

– Ваш новый товарищ, Максимильян. Надеюсь, вы подружитесь.

Затем незаметно подмигнул мне и, улыбнувшись в бороду, быстренько слинял. Он сам был в недоумении, когда граф привёз босого меня, одетого в одну холщовую робу, и так же представил, как ищущего слово Божье. Настоятель был категорически против, говоря, что я слишком стар для этого, на что паладин показал ему письмо от главы ордена и произнёс слово «надо», так что тому пришлось смириться и подчиниться. Поэтому, представив меня своим юным воспитанникам, он получил свой заряд бодрости, увидев их остолбенение.

Под всеобщими взглядами, в которых было больше любопытства и недоумения, чем недовольства, я подошёл к раздаточному столу, получил кусок хлеба, тарелку чечевичной каши и стакан молока, затем сел на ближайшее свободное место, рядом с пятилетками. С другого стола, где сидели взрослые подростки, раздалось фырканье, которое сразу же прервалось спокойной речью повара, стоявшего на раздаче:

– Гнем, Вирт – сегодня вы дежурные на кухне.

– Да, наставник. – Эти же голоса, только сильно разочарованные, раздались с того же места, откуда недавно прозвучали смешки.

«На этой еде я долго не проживу, – вздохнул я, осматривая свой нехитрый обед, – и что меня заставило поддаться на уговоры графа?»

Приехав в столицу, граф развил бурную активность, пока я находился в раздумьях и не успел даже толком встретиться и поговорить с герцогом, а также принять купцов, которые толпой ждали меня у моего дома, едва прослышав о моём возвращении. Через три дня он появился на пороге моего дома, заставил снять с себя всё и переодеться в принесённую им робу. Затем увёз меня за город, причём последний день пути я проделал с мешком на голове, болтаясь в седле, поскольку он сказал, что монастыри, где воспитывают будущих паладинов, не то место, о котором следует знать посторонним. Поскольку мне было скучно ехать, ничего не видя и не понимая, я расспрашивал его о жизни в монастыре, а также о том, что мне конкретно там нужно делать. В ответ он охотно рассказывал мне о быте, но ни слова не сказал о том, что мне там предстоит, лишь туманно намекнув, что брат Антоний отдал чёткие указания Наместнику, так что мне нужно просто смириться.