Александр Гулевич - Вызов

– Я рада, что ты это понимаешь.

Неспешно общаясь и обмениваясь мнениями, молодые люди даже не заметили, как зал джаз-клуба постепенно заполнялся людьми и как зазвучала музыка. Прервав увлекательную беседу, молодые люди с наслаждением заслушались виртуозным исполнением, и спустя некоторое время Бобёр поднялся и, подойдя к девушке, протянул руку.

– Сударыня, позвольте вас пригласить на танец.

Ольга изящно поднялась со стула и, опершись на руку парня, направилась на танцевальную площадку, сопровождаемая многочисленными взглядами присутствующих в клубе. Без всякого сомнения, их узнали, но при этом не проявляли ненужного энтузиазма и совершенно не мешались под ногами, и это было приятно. Было видно, что публика в клубе собралась интеллигентная и культурная, желающая проводить свой досуг в приятной для себя компании.

Поддерживая свою спутницу под руку, он дошёл до центра танцевальной площадки и, припомнив движения, исполняемые под джаз-модерн, закружился с Ольгой в вихре сумасшедшего танца. Бобёр и его партнёрша вошли в раж и, наслаждаясь друг другом, ничего не замечали вокруг себя, а люди, между тем заразившись исходящей от них энергетикой, присоединялись, и спустя совсем непродолжительное время танцевали буквально все, в том числе и музыканты.

Уже под утро, выложившись без остатка, Бобёр с Ольгой покинули джазовый клуб и, обойдя площадь по кругу, неторопливо пошли в сторону парковки.

– Спасибо тебе, Петя, я давно так хорошо не проводила время.

– А я так вообще никогда, – с некоторой толикой грусти признался молодой человек, подставляя раскрасневшееся лицо встречному потоку воздуха.

– Так давай в самое ближайшее время повторим!

– Извини, но я даже не знаю, когда мне это удастся, – с печалью в голосе отозвался он.

– Ты же говорил, что пробудешь на полигоне ровно месяц, а потом полетишь на Новый Цюрих!

– Да, но с завтрашнего дня у меня начинается большая работа, и свободного времени совсем не будет, но я обещаю выкроить время и как минимум один раз повторить сегодняшний вечер.

– Ловлю на слове, – лукаво улыбаясь, ответила девушка и, подхватив парня под руку, плотнее прижалась к нему.

Они шли по пустынной улице и рассказывали друг другу о своей жизни, правда, Бобёр больше помалкивал, предпочитая слушать Ольгу, а ей действительно было что рассказать. Выросшая в семье банкира, она многое успела повидать за свою недолгую жизнь, правда это касалось в первую очередь высшего общества, а не той жизни, которой живут обычные люди, но всё же на этом уровне бытия быстро учатся или покидают его навсегда, съеденные безжалостными мастерами интриг.

Внимательно слушая рассказ, подполковник только теперь по-настоящему осознал, что собой представляет так называемое высшее общество, в которое входят известные политики и представители финансово-промышленных кругов. Это был особый мир, живущий по своим, как правило, неписаным законам. Вернее, они сами писали под себя законы, формируя общество и общественное сознание в нужном для себя ключе, используя для этого средства массовой информации с популярными и творчески одарёнными представителями шоу-бизнеса.

Эта среда оказалась далеко не однородной, как ему казалось прежде. В ней постоянно происходили подковёрные игрища, наполненные интригами самого высокого полёта, между группировками, преследующими свои корыстные интересы. Такая мышиная возня оттачивала до бритвенной остроты искусство плетения интриг, так как любая ошибка на этом уровне обходилась невероятно дорого, и потеря очень больших денег могла оказаться далеко не самым худшим итогом поражения в схватке.

Продолжая держать свою спутницу под руку, Бобёр всерьез задумался, а не является ли он одной из шахматных фигур в какой-то неведомой для него партии, и ясно осознал: да, он именно такая фигура. Оставалось только непонятным, какую конкретно он изображает фигуру, но в любом случае уровень пешки он уже давно перерос, а до ферзя ещё не скоро вырастет. По крайней мере, он знал, кто представлял интересы неведомого кукловода, и это был его бывший куратор генерал Гудза, но с этим спешить совершенно не стоило, в противном случае была очень большая вероятность, что его подставят под удар или банально заменят иной фигурой, пустив в расход.

– Пётя, ты что, меня не слышишь? – дернув за рукав, с обиженной миной на лице поинтересовалась Ольга, ещё плотнее прижимаясь к парню.

– Прости, задумался. Ты столько всякого видела, что прямо завидки берут, а мне вот, представь себе, даже особо похвастаться нечем. Кто родители и где родился, не ведаю. Вырос в приюте для сирот на одной из окраинных колоний, потом совершенно случайно попал учиться в Военную академию, а по её окончании на службу не попал, так как в армии начались массовые сокращения, вот теперь и кручусь по мелочи, стараясь заработать себе кусок хлеба и масла к нему.

Смилостивившись, девушка крепче сжала руку молодому человеку и, посмотрев в светлеющее небо, тихо произнесла:

– Не стоит мне завидовать. Ты хоть и в приюте вырос, но был свободным в своих поступках, а мы с сёстрами выросли в богатстве и благополучии, но никогда не были свободными, всегда подчиняясь тем правилам игры, которые существуют в высшем свете.

– Как это может быть? – с недоумением глядя на Ольгу, спросил Бобёр, пытаясь вникнуть в смысл сказанного.

– На этот вопрос ответить совсем несложно. Наличие очень больших денег делает человека рабом мамоны, а это в свою очередь делает его управляемым для тех, кто может отнять всё состояние буквально нажатием на одну клавишу. Именно это делает человека изворотливым, циничным и безжалостным монстром с насквозь фальшивой улыбкой на лице. Я и мои сёстры таковыми становиться категорически не желаем, так как есть на свете вещи куда более ценные, чем какие-то деньги и золото.

Бобёр, глядя в резко погрустневшие глаза своей спутницы, неожиданно для себя приблизился к её лицу и нежно поцеловал Ольгу в губы, получив ответный поцелуй. Мир вокруг них замер, а они продолжали целоваться, находясь в объятиях друг друга и совершенно не замечая ничего вокруг. Сколько это продолжалось, они так и не запомнили, но их затянувшийся поцелуй неожиданно прервали:

– Эй вы, голубки, идите лучше домой, нечего под нашими окнами безобразничать, – раздался чей-то сварливый рык из-за приоткрытой деревянной ставни.

Нехотя оторвавшись друг от друга, молодые люди в смущении посмотрели в сторону приоткрытого окна и хором выпалили:

– Извините, мы уже уходим.

Продолжая держаться за руки, они быстро ушли из этого места и, добравшись до стоянки, погрузились на электрокар и поехали в закрытый посёлок. Проводив девушку до дома, в котором она проживала вместе с младшими сестрами, он попрощался с ней.